Верхний тайник мы загрузили тем, что не смогли унести. Серебряную посуду, разумеется, мы не потащили, хотя даже по внешнему виду она была очень дорогая и старинная. Где-то один из предков Авербуха крупно подсуетился, явно в революцию. А вот некоторые вещи, что лежали внизу, стоили в нашем времени здорово дороже чемодана с деньгами. Это даже я понял, хотя совсем не искусствовед и не фалерист. Коллекция царских орденов, которую я обнаружил в одном из ящиков, сохранилась в наше время, наверное, только в Эрмитаже, да и то в виде копий. Хотя, если честно, вся эта красота никак не соответствовала даже очень богатому еврею. Где-то представитель этого шустрого племени все это влевую нахомячил.
Большую часть всего этого великолепия мы не потащим. Мы сделаем еще одну обманку, чтобы не искали клад, а потом как-нибудь вернемся. Спасибо полицаю, развалившему печку и вскрывшему полы. Теперь ни у кого не возникнет сомнения, что тайник вскрыт. Этот дом обязательно займут немцы, будут они здесь еще три года, так что время у нас есть. Наверное.
Мы загрузили в подвал и арсенал нашего полицая, не пропадать же добру, и вообще прошлись по дому и, по кулацкой привычке, набрали все, что можно было туда убрать. Не оставлять же немцам те же соль с сахаром, мыло с крупами и всяческие соленья с консервами. У них и так от того, что они захапали, должна рожа потрескаться. Ну и, разумеется, перед уходом я испортил механизм открывания тайника. Теперь только ломать стену.
Была у меня мысль раздолбать на запчасти комод, который прикрывал потайной рычаг, но я задушил эту мысль на корню – комод был слишком массивный. У него были слишком тяжелые полки, и в нем явно что-то было спрятано, но я специально все это оставил, исключительно как обманку. Если найдут, будут дербанить мебель и больше никуда не полезут.
Мы неслышно крались по городку обратно той же дорогой. Перед выходом мы присобачили оба подарка на машины на соседней улице. Не тащить же взрывчатку обратно, и так загружены по самое не балуйся. Все, что мне было надо, я получил в полном объеме. Мы обязательно вернемся сюда, но будет это значительно позже. Чтобы вывезти все это великолепие, войсковую операцию надо организовывать. Лежало все это годами и еще пару лет потерпит.
Уходили мы, как и пришли, огородами, а на мощных резных воротах большого красивого зажиточного еврейского дома висел голый труп бывшего полицая с листом бумаги на груди. На листе была надпись веселенькими цветными карандашами «предатель». В правом верхнем углу этого нарядного листочка стояла скромная цифра «2», а в нижнем подпись «Сара». Еще у полицая был кляп, сделанный из латвийских и советских денег. И такие же деньги вместе с пятаком золотых «николашек», якобы случайно закатившихся и второпях не найденных, валялись в хозяйской спальне.
Командиру роты полевой жандармерии
284-й охранной дивизии
обер-лейтенанту Эриху Пауку.
Рапорт.
Докладываю Вам, что утром 5 августа 1941 года в городе Краслава обнаружен повешенным сотрудник латвийской вспомогательной полиции Карлис Лиепиньш. На груди повешенного обнаружен лист бумаги с надписями на русском языке «предатель», «Сара» и цифра «2». Вышеупомянутый сотрудник принимал активное участие в санации неполноценных жителей города. Возможно, данный акт – это месть оставшихся на свободе унтерменшей. Кроме вышеперечисленного, также утром 5 июля произошли подрывы двух грузовых автомашин, принадлежащих 36-му отдельному ремонтному батальону, расквартированному в городе. В результате диверсий грузовики уничтожены.
Наши потери: один обер-ефрейтор и двое рядовых.
Производится поиск бандитов. Для чего силами моего взвода и приданными мне силами городской вспомогательной полиции производятся облава и обыски в домах неблагонадежных жителей города.
Командир второго взвода роты полевой жандармерии 284-й охранной дивизии лейтенант Эрнст Кламмер.
5 августа 1941 года
Мы вернулись в лес уже на рассвете и сразу, не задерживаясь ни на минуту, уехали. Возвращаться на базу с пустыми руками я посчитал нецелесообразным, поэтому, выбрав на дороге место, где она просматривалась в обе стороны, мы устроили засаду. Место мы выбрали совсем недалеко от нашей базы, на пересечении основной дороги с небольшим проселком.
По вчерашним наблюдениям, движение начиналось после восьми часов, поэтому, загнав мотоцикл в чахлые кусты, мы немного поспали, абсолютно не заботясь о дозоре. Не надо думать, что жадность фраера погубит. То, что мы взяли, очень ценно, но в ближайшее время мне это не понадобится, и поэтому дальше мы свои находки не потащим, кроме рулона дорогущего шелка, который я отмел в доме и нагрузил на многострадального «Сержа». У нас на носу зима, а в наличии четыре девчонки, и этот дорогущий шелк пойдет им на белье. Мне надо думать сразу обо всем. У меня для нормальной жизни отряда еще нет и половины того, что мне надо.
Пока «Батя» смотрел за дорогой, мы выкопали неглубокую яму и убрали туда всю свою сегодняшнюю добычу. На базе положить это просто некуда. Первые две машины я пропустил, они были пусты и шли в Краславу, а вот следующие две меня заинтересовали. Они двигались из Краславы, были сильно загружены и шли медленно, так что, пока я за ними наблюдал, «Серж» с «Батей» выкатили мотоцикл на дорогу. Судя по загрузке грузовиков, это была явно не пехота, да и некуда в эту сторону пехоте двигаться.
В этот раз я решил не церемониться. Нас было мало, и все решала быстрота. Как только машины начали притормаживать, «Серж» быстрым шагом направился ко второй. Встали мы на подножки остановившихся машин одновременно и сразу открыли огонь. У меня в машине были двое, у «Сержа» только водитель. Через пять минут мы втроем уже ехали, «Серж» на мотоцикле, «Батя» на первой, а я на второй машине.
– Екарный бабай! Эфиоп вашу мать! Это же толстый полярный лис! Как они это водят? Это же задница, а не езда. – И еще много, очень много интересных выражений услышала от меня эта абсолютно невиноватая ни в чем машина. Пока мы ехали до базы, я скинул килограммов пять, как минимум. Вот это пятая точка дикобраза! Это даже не руль старого «КамАЗа»! Да чтобы я еще раз когда-нибудь сел за такой руль? Наверное, толкать этот пепелац легче. Проще сразу застрелиться.
Перед съездом в лес мы остановились. Я честно больше не мог, так что «Серж» метнулся за «Белкой», а я, мокрый как мышь,
