Для уровня полк, дивизия и выше, кораблей третьего ранга и выше, для самолетов авиации среднего и дальнего радиуса действия типа «юнкерса Ju-88» или «хейнкеля He-111Н» основной вид связи – использование загоризонтной связи – обеспечивается в коротковолновом диапазоне. Соответственно, и радиоразведывательная аппаратура нужна другого типа. Она и была в одном экземпляре, поэтому ее установили на разведкатер флотилии. Теперь аппаратура просто работает в интересах корабельной группы «Ударный» и «Железняков» на период выполнения задачи.
Ориентировочно минут через двадцать – сорок можно ждать гостей.
– Старпом, начинаем движение в сторону Покровского. Скорость – три узла. Репетуйте на «Железняков».
– ПЭЖ[7], командира БЧ-5 на связь.
– Есть, командира БЧ-5 на связь.
– Командир БЧ-5 на связи, – доложил Авласенюк.
– Механик. Начинаем готовиться. Все пломбы и прочее быть готовыми сорвать. Дополнительные впомогачи запустить. «Гремучий» приготовить. О готовности доложить, – последнее юридическое приказание. Теперь главное – это ход и еще раз ход. Живучесть и электричество. Срыв пломб и прочее – это уже ответственность, ложащаяся на меня лично.
– Старпом. Командир БЧ-2. На сигнальном мостике и на БП-1 изделия расчехлить, к бою приготовить. Кранцы первых и дополнительных выстрелов вскрыть и пополнить. – Пришло время использовать все мои наработки.
– Старпом. Остался за меня. Я в каюту. – Пришло время надеть парадку. Спускаюсь в каюту. Время и место встречи экипажа и корабля «Ударного» с судьбой пришло. Теперь по традиции надо одеться во все новое и чистое. Как говорится, в «парадку». Посидел в каюте на койке, посмотрел на фотографии семьи. Где ты, старый Прохоров, почему так и не вернулся? Дальше надо просто идти навстречу судьбе.
Поднимаюсь на мостик.
– Командир на мостике, – кричит сигнальщик.
– Ну что, военком? Я готов. А ты? – Хорошие у меня на борту командиры и комиссары. С такими в команде можно горы свернуть. Экипаж тоже просто супер. И вообще на кораблях «свинки» не задерживаются, их просто корабль выгоняет. Ведь корабль – одушевленное и именное изделие людей.
Вокруг возникает суета. Командир парадку надел. Все начинают подменяться, возвращаясь в новой или в чистой отстиранной форме.
12.30
Отошли от Ивановки на шесть миль. Мы на границе района огневого маневрирования, согласно замыслу выполнения боевой задачи. Главный калибр «Ударного» еще может обстреливать район села, а 100-миллиметровые орудия «Железнякова» уже на пределе. Далее отходить уже нельзя. Самым полным ходом вернуться можем не менее чем за пятнадцать минут. Этот вопрос тоже предусмотрен.
Поворачиваю на юг, идя своего рода вдоль границы района огневого маневрирования, ведя корабельную группу словно по хорде сектора, центр которого находится на месте позиций немцев. Так можно идти еще десять минут, потом ложимся на обратный курс, на север, идя обратно вдоль границы района огневого маневрирования. Так можно ходить часами. Из этого района корабли смогут прийти к Покровке за час на самом полном ходу. Там две зенитные батареи, под прикрытие которых можно постараться успеть попасть.
– Дмитрий Васильевич, уточни у корпоста, как там дела? Что делают немцы? – решил я проверить обстановку в Ивановке.
– Первый день, когда тихо, как говорят в седьмой роте. Там наших бойцов уже обедом покормили. Все, и наши и немцы, вышли на берег залива и смотрят в нашу сторону, – доложил командир БЧ-4 Арков.
12.38
– Ходовой – радиорубка. С Долгого доложили. Пеленг 60, дистанция 4, высоты 4, групповая воздушная цель. Курс 330, – доложил радист ПВО и тут же начал репетовать информацию на «Железняков».
Началось. Не мог немец без внимания оставить корабли, которые ему наступать не дают. И разведчик не зря летал.
– Рулевой, лечь на обратный курс. Обе машины вперед средний. Радиорубка – ходовой. На «Железняков», действовать по плану номер два.
Теперь командир «Железнякова» должен увеличить дистанцию между кораблями. И быть готовым к противовоздушному маневрированию.
Включаю громкоговорящую станцию. Теперь мои команды слышны на всей верхней палубе и практически в каждом отсеке. Идущий в кильватер монитор «Железняков» приотстал.
– Третий. Четвертый. Приготовиться к постановке дымзавесы. Занять место в ордере.
Радиотелеграфист ПВО отрепетовал команду в эфир. Теперь все, что касается команд командира «Ударного», репетуется не только по громкой связи, но и в эфире сети ПВО отряда кораблей и приданных единиц.
– Усилить наблюдение за воздухом.
И вновь все ушло в эфир и в динамики громкоговорителей над верхней палубой.
Глиссер и полуглиссер отошли в разные стороны от монитора, превратив строй из двух мониторов и двух глиссеров в строй ромба.
12.45
– От «Железнякова». Пеленг 180. Угол места 30. Групповая воздушная цель, – прошел доклад радиотелеграфиста ПВО.
– Ходовой – сигнальный. Цель воздушная. Правый борт 170. Угол места 30. Высота 4000. Групповая, – прошел доклад от корабельных сигнальщиков, наконец обнаруживших приближающиеся со стороны солнца самолеты.
– По боевым постам. Цель воздушная. Правый борт 170. Угол места 30. Высота 4000, принять целеуказание. Обе машины вперед полный, – командую на ходовом.
Командир БЧ-2 и старпом командуют по боевым постам.
– Обе машины вперед полный, – докладывает моторист после отработки машинным отделением.
Два 76-миллиметровых орудия правого борта навелись в зенит и отправили первые снаряды в сторону самолетов противника. Спустя несколько секунд в районе летящих бомбардировщиков раскрываются султаны разрывов.
Самолеты противника перестроились в колонну, оставляя солнце за хвостом. Слепящее солнце затрудняет обнаружение и наводку орудий на атакующие самолеты, в то же время подсвечивает корабли для атаки бомбардировщиков.
– Связь. Уточните поиск сетей работы самолетов в коротковолновом диапазоне. Передайте, как только обнаружат. Немедленно передавать частоты. А нашим радистам немедленно глушить эту частоту, – напоминаю командиру БЧ-4 о значимости работы радистов в связке с радиоразведчиками катера разведки.
– Есть, командир, – доложил Арков.
– Бомбы. Бомбы… Ходовой – сигнальный. – Доклад означает сброс бомб первой парой бомбардировщиков.
– Самый полный. Право на борт.
– Руль на борту, корабль катится вправо, – доложил рулевой.
За кормой корабля вырос бурун кильватерной струи, инерция и крен на правый борт заставили всех ухватиться за ближайшие поручни. Корабль практически лег на борт, выполняя циркуляцию поворота на самом полном ходу.
В этот момент все данные, которые используют комендоры для стрельбы, становятся неправильными. Все выстрелы и продолжающиеся очереди по воздушным целям становятся стрельбой в «молоко», и еще как минимум даже опытному комендору необходимо время на перерасчет в уме поправок в точку прицеливания. Но не все так просто, вероятность попадания в бомбардировщик на боевом курсе бомбометания составляет примерно тысячную на выстрел, в котором нет радиовзрывателя. В то время как маневр корабля в момент, когда бомбы сброшены, увеличивает вероятность непопадания бомб до семидесяти процентов, главное выйти корпусом корабля из центра прицеливания бомбометания, куда попадает до тридцати процентов бомб. Стоит выйти в четвертую часть эллипса рассеивания, как вероятность попадания в корабль составит менее десяти процентов. Ведь бомбы падают в упрежденную
