— Значит, Вассель оказался такой же разменной монетой, как и Нибель. Но зачем вам было похищать меня?
— Во-первых, совершенно расточительно, если такое сокровище попало бы в руки такого идиота, как Вассель. А во-вторых, — Юрий склонился надо мной, ловя взгляд, который я упорно отводила, — ты для Альге не менее ценный приз, чем планета. Тем более такой отсталый мирок, как Ньюланд.
— Даже эсперы не стоят так дорого, — хрипло ответила я.
Юрий оказался настолько близко, что я могла разглядеть тонкие лучики морщинок в уголках его глаз. На лице его, до этого снисходительно-отстраненном, вспыхнул жадный интерес. Мне казалось, он просто хочет съесть меня взглядом.
— Очевидно, Альге так не считает. Он уже не в первый раз пытается купить тебя. Именно тебя — а ведь у него было много возможностей легко и просто достать эспера. Интересно, что в тебе такого? Неужели все дело в твоей уникальной возможности транслировать свои собственные чувства? Как по мне, то это больше похоже на недостаток, чем на достоинство.
Сердце отчаянно колотилось, так быстро и громко, что казалось, я потеряю сейчас сознание.
— Мне… мне плохо, — выдавила из себя. — Прошу вас, уйдите, тай. Я устала.
Но Цехель даже не отстранился. Ладонь гардарика легла на мое плечо, скрытое тонкой сорочкой, как будто поддерживая, но на самом деле не давая мне ускользнуть от него.
— Ты не любишь чужую близость, да? Удовлетвори мой интерес, милая, раз уж я столь любезно отвечал на твои вопросы.
Разве у меня есть выбор?
— Скажи, когда ты в постели с мужчиной, что ты чувствуешь? Принимая его ласки, позволяя овладеть своим телом… скажи, в этот момент его похоть, его жажда твоего тела — возбуждают ли они тебя саму? Или ты так же холодна и напуганна, как и сейчас со мной?
Меня охватила паника. Да, Нибель, мой прежний хозяин, иногда пользовался мной, удовлетворяя свое желание. Но я никогда не была в его вкусе, и поэтому он быстро потерял ко мне интерес, а других мужчин господин ко мне не подпускал. Не хотел, чтобы я к кому-нибудь привязалась. Впрочем, его опасения были излишни — плотская сторона отношений не казалась мне привлекательной.
— Доктор, наблюдавший меня, пока я росла, сказал, что это защитный механизм от перегорания. — Я говорила нервно и быстро, комкая во влажных ладонях одеяло, но взгляд уже не отводила. Важно, чтобы он меня понял и услышал, независимо от того, что будет дальше. — Яркие эмоции и так для меня болезненны, а если они сопровождаются физическими прикосновениями, это и вовсе невыносимо. Чересчур… интенсивно. Поэтому я фригидна, неспособна получить удовольствие в постели, да и даровать его тоже.
— Фригидна, — задумчиво повторил Юрий и наконец-то отпустил меня. Однако разочарования или отвращения на его лице я не увидела. — Ты знаешь, тебе не стоит об этом распространяться. Подобные заявления мужчинами воспринимаются как вызов. А уж если ты еще скажешь, что тебе нравятся девочки, то отбоя от поклонников не будет.
Он что, сейчас смеется надо мной? Просто взял и перевернул все это в шутку. Словно не он мгновение назад опалял мою кожу дыханием, не его глаза смотрели жадно и предвкушающе. Казалось бы, не ощущая его липких мыслей, не касаясь грязных фантазий, я должна была чувствовать себя лучше, но это незнание рождало беспомощность и страх.
Нервно всхлипнула и тут же прижала руку к губам, боясь, что не сдержу рыданий.
— Что это с тобой? — теперь Цехель на самом деле был встревожен. Он поднялся с больничной койки и отступил назад. — Эй, я не хотел тебя обидеть! Ты ведь не собираешься плакать?
Отрицательно помотала головой, хотя чувствовала, что слезы уже подступили к горлу. Смена настроения испугала и удивила меня саму, но контролировать ее я не могла. Не сейчас, находясь так далеко от дома, к которому я уже привыкла.
И Юрий смутился. Впервые за время нашего знакомства. Растерянность и непонимание на его лице в иной ситуации могли бы показаться забавными, но мне было так плохо, что не могла этим насладиться. Кажется, меня начало трясти.
Сафар появился как раз вовремя, одним своим присутствием разрушая гнетущую тишину, в которой слышалось только прерывистое дыхание.
— Тай Цехель, что вы себе позволяете! — возмутился он, заметив мое состояние, близкое к панике.
То, как быстро Юрий надел на себя маску невозмутимости, поразило.
— А-а, док. Вы уже закончили осмотр?
— Я его даже не начинал! Специально пошел к капитану, и он заверил, что нет необходимости в срочном медосмотре людей на борту и что вы вообще не имеете права давать мне такие распоряжения! — сердито произнес Дали, приближаясь ко мне и щупая пульс.
— Не имею, — нагло подтвердил гардарик. — Но нужно же мне было куда-то вас девать, чтобы пообщаться с вашей пациенткой.
Бросив гневный взгляд на Юрия, Сафар успокаивающе мне улыбнулся, но в душе его была такая буря эмоций, что мне стало еще хуже. Судорожно схватившись за рукав дока, уткнулась в его плечо мокрым от слез лицом. И кажется, непреднамеренно «заразила» его.
— Эй, док, что это с вами? — донесся до меня чуть приглушенный удивленный вопрос рыжеволосого. — Вы что, серьезно?! Ну вы-то уж держите себя в руках! Да хоть морду мне набейте, разрешаю, только не ревите тут на пару!
— Я не реву, идиот! — Голос Дали неожиданно стал ломким и высоким, видимо, от плохо сдерживаемых слез. — Просто это… обратная эмпатия, будь она проклята. Черт! Эрика, милая, не могла бы ты себя сдерживать? А-а, не могла бы, сам понял…
С некоторым трудом отцепившись от меня, он трясущимися руками вколол мне в плечо успокаивающее, а затем и себе, правда, половину дозы.
— Ну так что? — через пару минут
