На следующий день лонгийцев не было, поэтому разговор о Юрии Цехеле пришлось отложить. А затем мои подозрения чуть поутихли, и я уже начала корить себя за излишнюю мнительность.
Не о чем было волноваться. Лонгийцы добились своей цели в Трейде, вынудив ньюландцев пойти на уступки, Нибель расширил бизнес, а благодаря помощи Альге заодно смог подтопить нескольких своих конкурентов. Бакара, а с ним вместе и Цехель должны были вскоре улететь, но перед своим отлетом решили обсудить еще один «важный вопрос» с моим хозяином. Правда, не здесь, на Токсане, а на космостанции Эйдо, где в данный момент был пришвартован их корабль. Спускаться на землю они в этот раз не стали.
Эту территорию можно было считать нейтральной, и не было ничего страшного в том, чтобы встретиться на Эйдо со своими партнерами по бизнесу. Судя по возбуждению Нибеля, поступившее ему предложение действительно стоило того, чтобы сорваться в последний момент на встречу, которая не была обговорена заранее. Да и чего ему бояться, если он был хозяином сектора, пусть и одним из многих, а лонгийцы — всего лишь чужаками?
Господин улетел на переговоры, оставив меня на Токсане. Привычное дело. После одной из попыток меня похитить, перехватив на космическом корабле во время полета на Маврику, он старался не выпускать свою «игрушку» с планеты. Собственно, я три года даже поместье не покидала. Не было более безопасного места для меня, чем этот дом на далеком от городов побережье. По крайней мере так казалось. Это был мой мирок, маленький, но уютный. Вскоре он был разрушен.
В ночь 17 апреля 1321 года от Пакта Свободы, благодаря которому Независимые миры отделились от Космосоюза, Нибель покинул Токсану. Ранним утром 18 апреля того же года на его дом напали. Систему защиты поместья взломали как орех, прежде чем охрана успела что-либо понять. Поэтому несанкционированный боевой катер без опознавательных знаков смог сесть на взлетную площадку дома без особых проблем, а не был встречен массированным ракетным ударом, как должно было бы быть. Катер был пятиместным, охраны в поместье — около десяти человек, не так уж мало даже с учетом того, что часть людей Нибель забрал с собой. Но внезапность оказалась на стороне чужаков, да и действовали они более профессионально. Мне сложно судить об этом. Я плохо разбираюсь в таких вопросах, а ночь была и так насыщена событиями, чтобы ломать себе голову, как легко захватчики смогли проникнуть в хорошо укрепленный объект.
Я проснулась в третьем часу ночи от странного беспокойства, заставившего меня выйти на балкон. Внизу было удивительно шумно для столь позднего часа, во дворе отчего-то горел свет. Кого-то искали?
Глухой взрыв этажом ниже. Чей-то крик, скорее злости, а не боли, но уже на моем этаже. Эхо чужой растерянности и гнева согнало с меня остатки сна. Я растерянно стояла у приоткрытых створок балкона, не зная, что делать. В таких случаях за мной всегда приходил кто-то из телохранителей Нибеля и уводил в безопасное место. Но сейчас никто не пришел. Должна ли я сама выйти и поискать кого-нибудь? Нет. Безопаснее было остаться тут и ждать, пока опасность утихнет. Я зашла обратно в свою комнату и, укутавшись в спешно накинутый халат, спряталась в самое безопасное место. В шкаф.
В моих комнатах нет замков. Рабам не полагается закрываться от своих хозяев, поэтому, чтобы попасть ко мне, не нужно было взламывать дверь. Ее просто открыли, и в комнату зашли два человека. Я не могла их видеть, но чувствовала вполне. Одного распознать не смогла, но вкус его мыслей, наполненных яростью и весельем, показался мне незнакомым. Второй же… Это ощущение, что он вызывал у меня, — замешательство и страх, — я не успела забыть. Юрий Цехель.
— Ты уверен, что это ее комната? — негромко спросил незнакомый лонгиец.
Я услышала звук открывающейся балконной двери. Но меня уже там нет.
— Как говорили слуги… да и запах ее.
Я недоуменно потянула носом. Ее запах? Я не использовала духи или ароматические масла, да и душ принимала каждый день. Разве возможно пахнуть так сильно, что кто-то узнал, где я живу, по запаху?
— Значит, ее успели переместить?
Шкаф открылся, и в него заглянул высокий темнокожий человек, почти ослепляя меня фонариком в руках. Я не шелохнулась, но крепче зажмурила глаза, защищая их от яркого света.
Тут гора тряпок. Ничего интересного. Только вещи. Человеку здесь не спрятаться.
На все обитаемые миры всего два эспера могли внушать свои мысли другим людям. Я не могла. Но как эмпат, умеющий транслировать свои чувства другим, я обладала неким подобием этого внушения. Я не могла изменить мысли лонгийца, но была в состоянии обмануть его чувства. И сейчас отчаянно пыталась убедить его, что в шкафу меня не было.
Я ничто, пустое место.
Дверца шкафа закрылась.
— Что?
— Что? — эхом ответил темнокожий Юрию.
— Ты какой-то растерянный, Дейго.
— Да? Прости. Я еще раз взгляну на данные с камер записей в коридоре. Возможно, мы увидим на них, куда могли переместить эспера. Едва ли ее увели задолго до нас.
— Время, время!
Я неслышно фыркнула, уловив в его голосе не вяжущуюся с ним нетерпеливость. И именно этот звук, как мне казалось, такой тихий, что человеческим ухом его не уловить, и подвел меня.
Дверцы шкафа вновь рванули в сторону, и на меня уже смотрел весьма озадаченный Юрий.
— Ты чего? Я там уже проверял, — донеся голос Дейго.
— Правда? — саркастично поинтересовался Цехель.
Он чуть подался назад, позволяя увидеть содержимое шкафа.
— Ну и что не так? — не менее раздраженно спросил его напарник, продолжая смотреть мимо меня.
Моя «мантра невидимости» продолжала действовать на этого Дейго,
