Мне, между прочим, тоже хотелось бы это узнать. И это толкнуло меня на последнюю, отчаянную попытку. Золотистый дух приближался, чтобы убить меня. Один из его лучей начал извиваться словно щупальце и потянулся ко мне. Я нырнула в сторону и одновременно протянула руку внутрь шкафа. Схватив стойку, на которой держался почерневший труп, я резко опрокинула ее. Труп вывалился из шкафа и с глухим стуком упал на пол, при этом у него отвалилась одна нога. Марисса вскрикнула от боли и ярости. Она ринулась к упавшему трупу, и золотистый луч света отдернулся, давая ей дорогу.
Что сделала в эту секунду я? Подхватила с пола призрак-банку и на всех парусах помчалась в сторону лифтов.
Далеко уйти мне не удалось.
Воздух в офисе взорвался. Сдвинулись с места диваны и кофейные столики, голубями взлетели к потолку газеты и журналы. Я, не выпуская из рук банку с черепом, кубарем покатилась по ковру.
Остановившись, я рывком поднялась на ноги и оглянулась. Прогнившее тело на стойке вновь было поставлено в шкаф. Плавающие в воздухе бумаги медленно опускались на пол. Сквозь бумажный снегопад ко мне приближались две фигуры – светящийся дух и женщина в темно-зеленом платье.
Дух взмахнул рукой. Зеркала на стене за моей спиной треснули и разлетелись на куски, но осколки стекол не падали на пол, а висели в воздухе и дрожали, а затем понеслись на меня словно идущий параллельно земле град.
– О нет, только не это! – крикнула я, лихорадочно прикидывая, где бы укрыться. – Ненавижу эти полтергейстские штучки!
Стекла просвистели рядом со мной, но я успела перемахнуть за спинку ближайшего дивана и рухнуть на пол, прижавшись спиной к стене. На диван с внешней стороны обрушился стеклянный дождь. Трещали разрываемые подушки; один острый и длинный осколок зеркала пропорол спинку дивана и торчал теперь над моим ухом. Затем зеркальный дождь прекратился, и кружащиеся в воздухе стекла упали на ковер. В наступившей тишине я слышала, как хрустят они под каблуком Мариссы.
Банка выскользнула у меня из рук и лежала на боку рядом со мной, сквозь стекло на меня смотрело лицо призрака. Не могу сказать, что оно выглядело симпатичнее, чем обычно, хотя, возможно, череп просто пытался мне улыбнуться.
– Пора, Люси, – сказал череп.
– Я должна подумать, – ответила я, глядя на него.
– Некогда думать. Через тридцать секунд тебя убьют.
Я припала к полу, посмотрела в щель под диваном и увидела высокие каблуки Мариссы и плывущее рядом с ними по воздуху золотистое сияние. Под каблуками хрустело битое стекло. Под пятном золотистого потустороннего света на ковре появлялись льдинки. Пятно и Марисса приближались к моему укрытию. Это действительно конец.
– Молоток у тебя на поясе, – напомнил череп. – Давай действуй.
У меня на лице была кровь, и чуть выше бедра тоже появилось темное пятно – все-таки осколки зеркала меня задели. Раненый бок вообще вел себя странно – с этой стороны мое тело похолодело, онемело и стало словно чужим.
– Я приберегала этот вариант на случай крайней необходимости, – криво усмехнулась я.
– Полагаешь, сейчас еще не тот самый случай? Ну-ну. Жди. А пока ты будешь ждать, тебя убьют и ты будешь валяться здесь, между стеной и уродливым диваном, среди катышков пыли и потерянных кем-то монеток. Ты этого хочешь?
– Нет.
Под диван залезло и начало осторожно исследовать пол первое золотистое щупальце, светящееся и ужасно холодное.
– Хочешь, чтобы победу праздновала эта старая ведьма?
– Нет.
– Ты мне веришь? – спросил череп.
Я посмотрела на банку и представила себе не глумливую мерзкую рожу, а ироничное лицо юноши с торчащими во все стороны вихрами, которого я видела на Другой Стороне.
– Да… – ответила я. – Типа того.
– Тогда разбей эту чертову банку!
Я нашарила подвешенный к моему рабочему поясу маленький молоток. Пальцы были мокрыми от крови, которая текла из моего раненого бока, и рукоятка молотка выскользнула из них. Я крепче ухватила молоток и все-таки сумела снять его с пояса.
Но было уже поздно. Почти поздно.
Диван, за которым я пряталась, начал сдвигаться в сторону. Сначала медленно, затем все быстрее, увлекаемый бешеной потусторонней силой. Диван уехал, и я оказалась на виду – сидела, прижавшись спиной к стене, с призрак-банкой на коленях и молотком в руке.
Мои враги приближались.
Честно говоря, трудно было сказать, кто из них живой, а кто мертвый. Они шли убивать меня плечом к плечу – Марисса Фиттис в темно-зеленом платье, на котором играли отблески потустороннего огня, и с бледным и неподвижным как у призрака лицом, а рядом с ней – радостно светящаяся, оживленная, бурлящая от избытка энергии тварь по имени Иезекииль.
– Бедняжка Люси, – сказала Марисса.
Наверное, в тот момент я действительно выглядела бедняжкой – лежала на полу в луже собственной крови, с упавшей на глаза челкой, в рваной, грязной одежде… Да что говорить – сами легко можете представить, как я тогда выглядела.
Я подняла голову и, прищурившись, взглянула на своих убийц.
– Ты о пощаде молить не собираешься? – спросил меня призрак.
– Не будет она молить о пощаде, – ответила за меня Марисса. – Давай заканчивать.
Светящаяся тварь подплыла ближе ко мне. Я выставила перед собой призрак-банку и с радостью заметила, как замедлил свой ход, как заколебался Иезекииль.
– Ты что, испугался того ничтожного духа в банке? – насмешливо спросила его Марисса. – Это же просто Фантазм какой-нибудь, не более того.
– Не Фантазм, – возразил Иезекииль. – Что-то более опасное. Впрочем, это не имеет значения. Он запечатан.
– Нет, – сказала я. – Не запечатан.
С этими словами я подняла молоток и изо всей силы ударила им по банке.
Эта идиотская штуковина откатилась немного в сторону, но осталась практически целой и невредимой, если не считать появившейся на стекле небольшой царапины.
Призрак в банке зажмурился, приготовившись к сильному удару, а сейчас снова приоткрыл один глаз и уставился на меня:
– Ты что делаешь?! Только не говори, будто у тебя не хватает сил расколоть какую-то дурацкую банку.
– Держись.
Я еще раз ударила по банке. Молоток отскочил от нее.
– Какая же ты идиотка, Люси! – с чувством прокомментировал мою новую попытку череп.
Чувствуя, как меня охватывает паника, зная, что истекают последние секунды моей земной жизни, я в третий раз ударила по банке молотком. И снова ничего не получилось.
– Нет, таких криворуких я еще не встречал, – изумленно вытаращился на меня череп. – Двухлетний ребенок и то бы эту банку разбил. Причем с первого раза.
– Заткнись! – прорычала я. – Ты сам предложил мне воспользоваться этим дурацким молоточком, разве нет?
– Но я же не думал, что тебе даже такую игрушку поднять не под силу. Предупреждать надо.
– Мне никогда не доводилось разбивать призрак-банки! Откуда мне было знать, что серебряное стекло настолько прочное?
– Так позови кого-нибудь на помощь! Вон хоть того дохлого таракана! У него
