Мы с Локвудом тихо вышли из комнаты и осторожно прикрыли за собой дверь.
– Я убью их, – сказала я. – Клянусь, Локвуд, я убью их.
Он ничего не сказал и вел себя непривычно тихо, стоял в тени на лестничной площадке. А вот я сохранять спокойствие никак не могла, мне необходимо было действовать, каким-то образом выплеснуть переполнявший меня гнев. Ударить хотя бы что-нибудь, что ли… Я бешено пнула балясину перил, сильно ударив ногу, и слегка успокоилась.
– Эй, сэр Руперт Гейл и его бандиты, вы слышите меня? – воскликнула я. – Так вот, я торжественно обещаю, что не успокоюсь до тех пор, пока не заставлю вас заплатить за все, что вы сделали. За все, поняли, дуболомы?!
– Ты этого не сделаешь, Люси.
– Почему это не сделаю? Сделаю. Прирежу их, гадов! – И я снова пнула ни в чем не повинную балясину.
– Не прирежешь.
– Да почему?!
– Потому что не справишься. И вообще – это не наш стиль. Мы для них придумаем что-нибудь покруче. Мы им отомстим, но сделаем это вместе, как одна команда. Ведь мы команда, верно, Люси?
Я перестала крушить дом Локвуда и посмотрела на него самого. Сквозь окно на лестничной площадке упал солнечный луч, в его ярком свете Локвуд показался мне бестелесным и прозрачным, словно фигура на витражном стекле.
– Наши враги считают нас слабыми, – продолжил он. – Что ж, в этом есть доля правды, потому что до сих пор я предпочитал держаться в тени и уклоняться от боя. Теперь с этим покончено. – Он улыбался мне, но взгляд его был жестким и беспощадным. – С этого дня все пойдет иначе. Мы перейдем в наступление и нанесем удар в том месте, где они меньше всего ожидают. Мы ударим и собьем с них спесь, Люси. Мы их в асфальт закатаем.
15
Конечно, мне очень приятно было слышать клятву Локвуда, да еще принесенную при таком эффектном освещении, однако я не могла не отметить про себя, что при этом он не раскрыл никаких деталей относительно того, как мы будем мстить нашим врагам. Все оставалось неясно, неопределенно, темно, но это, честно говоря, меня не слишком напрягало – я знала, что Локвуд непременно что-то придумает, нужно лишь не мешать ему и дать время хорошенько поразмыслить.
Но я, как оказалось, ошибалась, причем очень сильно. На самом деле у Локвуда уже имелся план, более того – он уже начал осуществляться. Позднее я обнаружила, что свой ответный удар Локвуд начал обдумывать практически сразу же, как только узнал о нападении на Джорджа. За время своего долгого ожидания в больнице он все решил, продумал все детали и привел свой план в действие, но догадываться об этом я начала только после полудня, когда у нас в доме появился Квилл Киппс с огромным пластиковым мешком в руке.
– Вот, Локвуд, – сказал он, вываливая содержимое мешка на наш кухонный стол. – Четыре черные балаклавы, четыре пары тонких черных перчаток. Намучился, пока нашел их в одном маленьком магазинчике для садоводов в Уайтчепеле. Последние взял. И балаклавы тоже. Теперь домушникам в Ист-Энде придется встать на прикол и ждать, пока завезут новую партию их рабочей одежды.
– Превосходно, – сказал Локвуд, рассматривая балаклаву. – О, да тут есть прорези не только для глаз, но и для рта тоже. Значит, мы сможем свободно переговариваться друг с другом. Молодец, Квилл, спасибо. А как дела с твоей слежкой?
– Отлично, – ответил Киппс, постукивая ладонью по своему рюкзаку. – Фотографии я тоже сделал.
– Блеск. Проникнуть сможем?
– Легко. В самом худшем случае придется уложить пару пенсионеров.
– Думаю, с этим мы как-нибудь справимся, а?
Мы с Холли присутствовали при этом разговоре и следили за быстрым обменом репликами, едва успевая крутить из стороны в сторону головами, словно зрители на теннисном матче. Вопрос Локвуда – поворот – ответ Квилла – поворот – новый вопрос Локвуда… Когда у нас зарябило в глазах, Холли вскинула руку как судья, который останавливает игру:
– Стоп! Похоже, я сейчас сама кого-то уложу, если вы не перестанете говорить загадками и не расскажете нам, в чем, собственно, дело. И без всяких там «но», да «если», да «кабы», пожалуйста. Выкладывайте все как есть.
– Конечно, конечно, – усмехнулся Локвуд. – Видите ли, дело в том, что мы собираемся завершить расследование, которое начал Джордж. Сделать ему подарок. Для этого придется совершить небольшую кражу со взломом. Вы как, девочки, составите нам компанию?
Сидящая на стене муха, прилетевшая сюда, по всей видимости, в надежде разжиться парой крошек от испеченного Холли торта, поначалу, скорее всего, не заметила бы ничего необычного в том, что происходило в тот день в гостиной, где мы вчетвером собрались у стола. Сколько раз мы собирались вот так, обговаривая план предстоящей операции! Десятки, сотни раз. Чем же сегодняшнее совещание могло отличаться от всех остальных? Но оно отличалось, причем очень сильно. Во-первых, на столе в этот раз не было торта – нам казалось, что несправедливо уминать торт в то время, когда Джордж страдает. Нет Джорджа – нет и торта, решили мы, и, думаю, были правы. Во-вторых, речь у нас сегодня шла не о призраках.
Мы сидели с напряженными бледными лицами и говорили приглушенными голосами, почти шепотом. Первым слово взял Киппс. Он вытащил стопку крупнозернистых черно-белых фотографий и разложил их на столе. Почти на всех снимках была запечатлена внушительная черная дверь, обрамленная с обеих сторон изящными побеленными колоннами. Менялись лишь фигуры хорошо одетых пожилых джентльменов и леди, выходивших из этой двери. Один снимок сразу бросился мне в глаза.
– Я его знаю. – Я указала на седого мужчину с высокими залысинами и слегка сутулыми плечами. На нем был длиннополый, ужасно старомодный сюртук.
– Я тоже, – кивнул Локвуд. – Это секретарь Общества Орфея. А выходит он из парадной двери своего Общества.
Общество Орфея было элитным закрытым клубом, расположенным в центре Лондона, его членами были в основном богатые промышленники и крупные бизнесмены. Официально целью Общества было изучение различных теоретических аспектов Проблемы, но нам в свое время удалось узнать, что эти исследования давно перешли в область практики. Вот, например, очки, которые позволяли Киппсу видеть призраков даже после того, как ему исполнилось двадцать два года. Неизвестно, кто придумал эти очки, но до того, как Джордж их украл, они использовались членами Общества Орфея. С тайной практической деятельностью Общества была, как выяснилось, тесно связана и Пенелопа Фиттис – или, точнее, Марисса, к чему я никак не могу привыкнуть. Однажды мы посетили особняк
