– Для этого нужна практика, – мягко произнесла Ингеборга, вновь берясь за вилку. – А ты на работу опаздываешь и тратишь время на слезы.
– Я буду приходить вовремя, – всхлипывала Светлана. – Ингеборга, пожалуйста, научи меня чему-нибудь серьезному! – Видимо, намерения подруги действительно были самыми грандиозными, учитывая, что Яковлевой стало не в лом полностью произнести ее имя. Такое за ней наблюдалось крайне редко и только тогда, когда что-то требовалось ей ну просто очень сильно. – Я должна научиться назло ему!
– Я и так вас постоянно чему-нибудь учу, – вздохнула блондинка. – Но вы не слушаете. У вас у каждой свои проблемы, и они значительно глубже, чем наша работа. Почему ты до сих пор не выучила все стандартные программы?
– У меня не было времени! – попыталась возразить Светлана. – Я строила отношения… – Она вновь принялась всхлипывать. – В списке сто наименований, когда бы я успела…
– Шестьдесят. – Ингеборга разобралась с салатом и посмотрела на хронометр. Надо поторапливаться. – Стандартный список содержит ровно шестьдесят процедур. Сегодня сто третий день после катастрофы. За это время можно было освоить хотя бы поверхностно два десятка самых основных, а не одну лишь стандартную детоксикацию.
– Они все равно ни фига не помогают без ручной корректировки! – оправдывалась Светлана. – А я не знаю, как делать это! И ты совсем ничего не объясняешь, бегаешь молча от одного биорегенератора к другому!
– Потому что у меня нет времени вас уговаривать. – Блондинка недовольно посмотрела на подругу: – У нас аврал, пациентов не счесть, я сплю ровно двести тридцать восемь минут в сутки: дважды по сто четыре минуты в биорегенераторе и полчаса между сменами, если глаза на ходу закрываются! Когда мы только попали в бункер, вы по пятам за мной ходили от биорегенератора к биорегенератору, потому что очень хотели стать ценными специалистами! А потом жизнь наладилась и куда все подевалось?
Светлана прекратила глотать слезы и настороженно уставилась на Ингеборгу:
– Ты что, завидуешь нашему счастью, да? Но мы же не виноваты, что родились красивыми!
– Намастэ! – закатила глаза блондинка. – Светик, только честно: эта мысль пришла к тебе только что или она преследует тебя давно? – Она жестом успокоила смутившуюся подругу. – Ладно, можешь не отвечать, тут без ответа все понятно. Короче, слушай внимательно: ты сейчас пропустишь ужин. Это плохо. А еще ты не даешь поесть мне. Это значительно хуже, потому что меня ждут пациенты. Поэтому сейчас мы обе замолкаем и едим! После этого начинаем прием больных, и ты не просто не отходишь от меня и скучаешь, как обычно, а внимательно смотришь за всем, что я делаю, и задаешь вопросы, если что-то непонятно. Я не всегда буду успевать проговаривать вслух свои действия, да и возможности такой часто не бывает. Ты все поняла, смесь Джульетты с Дездемоной?
– Да, – торопливо закивала Светлана и тут же замерла: – А почему с Дездемоной? – Ее глаза расширились от ужаса: – Ингеборга! Ты думаешь, Карен хочет меня убить?!!
– Нет. – Ингеборга мысленно уткнулась лицом в ладонь. – Я так не думаю. Просто я ходила на «Отелло» в БДТ. Там Дездемона была чем-то похожа на тебя. Вся такая черная, несчастная и очень красивая. Может, все-таки попытаемся поесть? Шесть минут осталось!
Подруга поклялась сделать все, что приказано, потому что теперь она точно ему покажет, и все такое, но поесть они все же успели. Стандартный, как день сурка, водоворот рутины привычно навалился со всех сторон, и до самого окончания смены Ингеборга отвлеклась от работы лишь однажды, чтобы дойти до холодильной камеры и выпить стакан воды. Светлана прилежно находилась рядом и старательно впитывала все, что могла. Подруга была полна решимости освоить профессию, и оставалось надеяться, что эта решимость не покинет ее через пару недель, как обычно происходило до этого. Под конец смены в графике образовалось сорокаминутное окно, и воодушевленная Светлана даже отпустила Ингеборгу поспать, добровольно вызвавшись принять нескольких пациенток со второго уровня самостоятельно.
Едва блондинка вошла в свой кабинетик и увидела подушку, спать захотелось так сильно, что она с трудом заставила себя вымыть руки и умыться. Ингеборга стянула с себя медицинский халат и рухнула на диван, в полусне кладя руку на пистолетную рукоятку. Негромкий, но настойчивый стук в дверь разбудил ее через двадцать минут, и она не сразу поняла, что кто-то зовет ее из-за двери громким шепотом:
– Ингеборга Игоревна! Выйдите, пожалуйста! Доктор Снегирёва! Вы меня слышите?
Шепот был вроде знакомым, но точно не принадлежал ни Светлане, ни Кристине, ни кому-либо из практиканток. Ингеборга вытащила пистолет, на цыпочках прокралась к двери и спряталась за дверным косяком.
– Кто там? – Она сняла оружие с предохранителя.
– Доктор, это охрана! Не стреляйте! Можно поговорить наедине? Нам очень нужна ваша помощь!
– Минуту! – Ингеборга торопливо надела халат и сунула руку с пистолетом за пазуху: – Входите!
Она открыла замок и быстро отошла от двери на пару шагов на всякий случай. Дверь открылась, и в ее кабинетик действительно зашла одна из «снежинок». Вот почему шепот показался ей знакомым. Эта девушка была в ее охране с самого первого дня после мятежа террористов, вместе с начальницей их смены, которая забеременела. «Снежинка» не стала закрывать за собой дверь и остановилась на пороге, старательно не глядя туда, где были спрятаны датчики скрытого наблюдения.
– Доктор, вы не могли бы нам помочь? – неожиданно официальным тоном произнесла она. – Булавка наступила на гвоздь и проткнула ногу. Ей больно ходить, она не может прийти сюда самостоятельно, и кровь идет сильно. Вы не могли бы оказать ей помощь у нас в номере?
– Булавка? – переспросила Ингеборга, вспоминая, что именно такой радиопозывной был у старшей смены «снежинок». – Я поняла! Разве ее нельзя привезти сюда на платформе? Возьмите одну из стационара.
– Платформы есть на постах Службы Безопасности, – «снежинка» говорила, словно на докладе, при этом ее умоляющий взгляд никак не вязался с деловым тоном. – Мы не стали брать платформу, чтобы не устраивать панику или привлекать внимание. Это же всего лишь гвоздь! Мы объясним пациентам ваше отсутствие, если это займет больше, чем несколько минут…
«Снежинка» сделала жалобное лицо, и Ингеборга
