По единственной центральной улочке невеликого села то и дело проносились мотоциклы; сновали туда-сюда, настороженно сжимая в руках карабины, группы пехотинцев. Поднятый по тревоге личный состав занимал позиции вокруг поселка, а мехводы запаркованных на ночь за околицей танков, получив соответствующий приказ, запускали движки боевых машин, пока экипажи торопливо проверяли вооружение и задраивали по-боевому люки. Что именно произошло, никто в точности не знал, но на всякий случай панцерманы готовились к отражению массированной русской атаки. Равно как и пехотное прикрытие.
Одним словом, как определил для себя происходящее Леха, следящий за всей этой движухой с чердака ближайшего сарая, – ну, или как там называется эта постройка, внутри которой селяне хранят зимой сено? Овин – не овин, ему-то откуда знать? – каждый второй искренне убежден, что каждый первый знает, что делает, и все трое на хрен ошибаются. Самое главное, что момент для прорыва, с точки зрения Степанова, оказался наиболее подходящим – удара в спину фашисты определенно не ждали. Паникой, увы, и не пахло, но неразбериха вокруг была – просто любо-дорого посмотреть.
Наибольшее столпотворение, понятное дело, наблюдалось возле жарко полыхавшей избы, в которой почил в бозе командующий 2. Panzergruppe вместе с несколькими штабными офицерами. Потушить охваченное жарким огнем строение никаких шансов не имелось, хоть фрицы, выстроившись цепочкой от ближайшего колодца, с похвальной быстротой и передавали друг другу ведра, поливая водой дымящиеся бревенчатые стены и кровлю, куда могли достать. Но когда рухнула, выбросив роскошный сноп искр, окончательно прогоревшая крыша, командовавший спасательными работами чумазый от копоти лейтенант обреченно махнул рукой: хватит, мол…
– Ну чего, коллега, самое время, а? Пока они не начали все подворья частым гребнем прочесывать – к чему все и идет, как я понимаю. – Перевернувшись на бок, Степанов протянул спецназовцу электронный бинокль. Офигенную, кстати, штуку, с первой же секунды жутко понравившуюся Лехе: двадцатикратный зумм, пассивный и активный ночной режим, да еще и возможность автоматически сопровождать перемещения трех объектов вне зависимости от того, куда в данный момент направлены окуляры. Ну и беспроводное соединение с чипом СУО тактического шлема, разумеется – впрочем, данная функция для десантника особого смысла не имела, за неимением последнего. Размерами же сие высокотехнологичное чудо иновременной техники не превышало карманную электронную книжку-читалку, разве что раза в три потолще.
– Похоже… – буркнул тот, убирая лицевой щиток. Необходимости использовать дополнительные приборы наблюдения у него не было: все, что нужно, – встроено в шлем, а бинокль – так, на всякий случай. – Оставь пока, тебе нужнее.
– Вот за это спасибо, – искренне обрадовался Алексей. – Кстати, коллега, ты бы хоть представился, что ли? Нам еще вместе воевать и воевать – и как мне тебя называть? Лично меня от этого «коллеги» уже мутит. Да и вообще, невежливо как-то.
– Прости, – на миг смутился космодесантник. – Просто раньше как-то времени не было. Владимиром меня звать. Старший лейтенант Владимир Локтев. Остальных бойцов позже представлю, некогда сейчас.
– То бишь Вова, – кивнул Степанов, быстро переглянувшись с особистом и чему-то усмехнувшись. – Хорошее имя. И фамилия тоже замечательная, запоминающаяся такая. А отчество у тебя, часом, не Владимирович? Ладно, не напрягайся, это я так шучу. Так вот, коль уж ты согласился ко мне прислушиваться, предлагаю вот что… ты только сразу не спорь, ладно? Я просто прикинул, как нам с максимальным эффектом вашу невидимость использовать – нас-то троих всяко не спрячешь, как ни таись. Согласен, Вов?
– Говори… Леша, – дернув щекой, кивнул спецназовец. – И меньше слов.
– Добро. Кстати, Михалыч, – вспомнив кое о чем, десантник обернулся к Батищеву. – Я вот чего заметил – местных в деревне вроде как и нет. Интересно, почему? Или ошибаюсь?
– Не ошибаешься, – хмыкнул особист. – А почему – как раз понятно. Просто ты таких мелочей не знаешь, а я сразу подметил. Еще когда нас в ту избу привели, обратил внимание, что иконостас – ну, это полка такая, на которой образа стоят, – пустая. Да и вещей в доме минимум, одни занавески на окнах остались да коврики старые. Выходит, ушли люди-то. То ли эвакуировались, то ли немцы выгнали. Скорее, первое, вряд ли фрицы им бы позволили много скарба с собой забрать. Но что деревня пустая – факт.
– Это хорошо, – задумчиво пробормотал Степанов. – Значит, мирняк не пострадает, когда мы на прорыв двинем.
Заметив, что спецназовец недовольно нахмурился, Леха мотнул головой:
– Да все, Вова, все, излагаю свою мысль! Слушай сюда…
* * *Через деревню прошли незамеченными: двигались огородами и фруктовыми садами, имевшимися на каждом участке, держась подальше от занятых фрицами подворий, благо особой сложности в этом не было. Обильно разросшаяся по летнему времени – конец июня на дворе, как-никак, – растительность надежно укрывала восьмерых людей, пятеро из которых, ко всему прочему, еще и могли становиться практически невидимыми. Миновав примыкавшую к лесной опушке околицу, разделились: спецназовцы, активировав маскировку, двинулись в сторону стоянки бронетехники. Их задачей было отвлечь противника, заодно устроив ему «как следует проср…ся напоследок», выражаясь языком Степанова. Или «нанести максимальный урон посредством имеющихся в наличии огневых средств дистанционного действия», как сформулировал для себя боевую задачу старлей Локтев. Первый выстрел космодесантников должен был послужить сигналом товарищам.
Леха же с особистом и летуном рванули к укрытым под крайними деревьями автомобилям, в основном самым обычным двух- и трехосным кузовным грузовикам, хоть десантник заметил и несколько бензовозов. Поскольку Степанов уже был в курсе, что победоносный вермахт испытывает катастрофический недостаток наливняка, из-за чего горючее приходится возить, в основном, в Kraftstoff 200L – самых обычных двухсотлитровых бочках, а то и вовсе в канистрах, – ни малейшего удивления он не испытал. Более того, три из пяти накрытых масксетями автоцистерн оказались трофейными: уж отличить характерный радиатор советского «ЗиСа» от тупорылой морды «Опеля» или «Мерседеса» Леха теперь мог со всей уверенностью [5]. Трафаретные надписи «Feuergefährlich. Rauchen verboten!», которые Батищев шепотом перевел как «Огнеопасно. Не курить!», на бортах тоже говорили сами за себя. Как и стоящий наособицу ручной насос с повешенной на рукоять бухтой резинового шланга. Ну, все правильно, все по уставу: танки – отдельно, заправщики – отдельно. Поскольку иначе вовсе никакой не орднунг получится, а сплошная, понимаете ли, профанация…
Почему Леха решил начать атаку именно отсюда? Да исключительно ради полугусеничного «Ганомага», захватить который тут окажется куда проще, нежели на основной стоянке! Которую после начала атаки космодесанта, будем надеяться, захлестнет настоящий огненный вал – Вова обещал не пожалеть боеприпасов… ну, в смысле, плазмы. Что же до бэтээра, то Степанов полагал, что внутри
