– Хорошо, – примирительно сказал я. – Тогда что нам делать? Доказывать его причастность к убийству твоего отца, я так понимаю? Но – как?
– Не знаю, – устало сказал Гарольд. – Чуть ли не впервые в жизни – не знаю. Всегда мне было понятно, что делать. Есть законы чести, с ними все ясно, они четко трактуют, что хорошо и что плохо. Есть законы войны, там вообще все просто – вон свои, вон чужие. Даже с тем, чему нас учит Ворон, и то какая-то понятность есть. Некромантия запрещена, но если наставник говорит, что ее надо нам знать, то он прав, потому что он наставник. А здесь… Все, что я пока придумал, это войти под отчие своды и попробовать во всем разобраться на месте. Поговорить с матерью, с Генрихом, даже с сестрами, хотя это, скажу заранее, дело пустое. Понять, на чьей стороне личная гвардия дома Монбронов. Джок сказал, что трое ветеранов, наиболее преданных отцу, мертвы, но остались и другие. Не может быть, чтобы они все так быстро изменили своему слову.
– Они уверены, что ты мертв, – вставил свое слово Карл. – Когда выяснится, что это не так, то их точка зрения на происходящее может измениться.
– Именно, – кивнул Гарольд. – На это и расчет. Ну и самое главное. Надо понять, насколько ослабли позиции моего дома при королевском дворе.
– И насколько усилились позиции твоего родича, – добавила Рози. – Это очень важно.
– А самое главное в этом, что дядюшка твой не такой прекраснодушный и честный, как ты, – жестко произнес я. – Он будет вставлять тебе палки в колеса во всем, в чем только можно. И, можешь быть уверен, о поединке даже и думать не станет, а сразу начнет подыскивать людей для того, чтобы тебя при первом же удобном случае отправить к Престолу Богов.
– Знаю, – невесело подтвердил Гарольд. – Потому и просил вас уехать, но вы же упрямые, не хотите. В результате, будут пробовать убить меня, а зацепить могут вас.
– Ну это мы еще посмотрим, – беспечно, как и всегда, отмахнулся Карл. – Я, правда, все равно не понял, как мы будем узнавать о том, что у вас происходит, но в целом картина мне ясна. Вы копаете под дядюшку в родовом замке Монброна, мы с Эбердин сидим в гостинице.
– Не просто сидим, – сурово заявила Эбердин. – Мы собираем слухи. На самом деле простой люд много чего знает, чего видит.
– И время от времени встречаемся, чтобы обменяться информацией, – добавил Гарольд.
– А если вас все-таки убьют, то я подстерегу твоего дядюшку и прикончу его, – добавил Карл. – Мне проще, я не силистриец, не его родич и не отягощен излишними принципами, уж извини.
Как по мне, это все-таки самый правильный путь. И самый быстрый. Выждать деньков пять в замке, потом изобразить отъезд, а после этого вернуться темной ночкой и прирезать этого паскудника в постели. Или на улице подстеречь и из арбалета его пристрелить. Да мало ли хороших вариантов? Жаль, Монброн на них не согласится.
– Если я буду мертв, то точно не стану тебе мешать, – рассмеялся Гарольд. – Ф-фу, как-то легче стало. Знаете, по-моему, самое страшное в жизни – это неизвестность. Когда непонятно, что делать, или непонятно, куда ехать. Вот ты стоишь на одном месте, как та сороконожка из детской сказки, и думаешь, с какой ноги тебе шагнуть. А сейчас появился план, пусть даже кривой и косой. Не знаю, как вам, а мне стало значительно спокойнее.
– Это все оттого, что раньше ты думал только о себе, – сочувственно глянула на него Эбердин. – Только за себя решения принимать просто, а еще и за других – тяжело.
– Твоя неправда, – заступился за Гарольда я. – Прошлым летом он нас в Гробницы вел и главным был.
– Он знал, куда идти и какова цель, это другое. Поход есть поход, и даже если в нем кто-то гибнет, то такова воля богов, – не согласилась со мной подруга Рози. – А тут другое. Тут честь клана на кону. Ну, рода, по-вашему. Ошибись он – и все. А, может, не только честь, но и жизнь. Знаешь, слава предков и будущее потомков – это такая штука, раз обделаешься, потом за сто лет не отмоешься. Все сложно, короче.
– Эк ты закрутила, – сдвинул шляпу на затылок Карл. – Как по мне, все гораздо проще.
– Мне надо будет отправить письмо домой, – деловито заявила Рози. – Мы с Монброном так и не ударили по рукам, но, думаю, это еще впереди, поддержка все равно понадобится. Тем более, что все детали сделки ты все равно будешь обговаривать не со мной, а с моим братом Гейнардом. Я всего лишь глупая женщина, к тому же с массой недостатков, вроде моей принадлежности к магическому сословию.
– Глупая женщина! – рассмеялся Монброн. – Дай мне боги в этой жизни больше таких глупых женщин, как ты, не встречать, мне тебя одной достаточно. Ладно, теперь к деталям. Время уходит, скоро на улицах прибавится народу. Не надо, чтобы нас видели вместе.
Через полчаса мы расстались с друзьями. Они остались в беседке, из которой через часок отправятся в гостиницу «Крылышко и ножка». Ее им порекомендовал Монброн, сказав, что там, со слов его приятелей, очень неплохая кухня и покладистая хозяйка. Мы же поспешили к торговым рядам, которые находились не очень далеко от «белого» города. Надо было прикупить лошадей для второго прибытия в Форессу. Оно, по нашим планам, должно было выглядеть достаточно представительно, и тут без лошадок никак не обойтись.
Впрочем, подозреваю, что сама мысль пешего прихода в родной дом, в смысле – на глазах у всех, Гарольду была изначально неприятна, не сказать – неприемлема. Одно дело ночью, когда темно, другое – днем, при свидетелях. И его можно понять. Ладно, что сапоги
