– Не хотел бы показаться непочтительным, – неуверенно сказал Борн. – Но, может, ваша мама и сестры просто любили господ Генриха и Тобиаса?
– Вчера они проклинали этих двоих, – язвительно заявила Луара. – И призывали на их головы все возможные бедствия, отлично осознавая, что именно эти люди станут причиной их скорой смерти. Ни мамочка, ни мы этой парочке живыми нужны не были. Но стоило Генриху и дядюшке устроиться в виде бездыханных тушек в наших погребах, и они немедленно стали самыми-самыми-самыми. Тьфу! Ненавижу!
Кого именно она ненавидит, Луара не уточнила, но мне подумалось, что если родня Гарольда за ум не возьмется, то планы покойных запросто все-таки могут осуществиться. А почему нет? От этой девушки всего можно ожидать.
– В общем, когда я понял, что мое присутствие в замке более не является необходимым, то сразу же его покинул, – подытожил Монброн. – У меня нервы тоже не железные. И, клянусь, кабы не похороны, на которых я должен присутствовать, то уже завтра утром нас в Форессе не было бы.
– А моя свадьба? – возмутилась Луара. – На похороны ты, значит, сходишь, а свадьба сестры так, мелочь какая-то?
– Похороны завтра днем, а твоя свадьба только через три недели, – устало и похоже, что не в первый раз, произнес Монброн. – Лу, я не могу столько времени пробыть в Силистрии. Нам надо обратно ехать, нас там ждут.
– Да-да-да, – подтвердила Рози, нехорошо глядя на сестру нашего друга. – Очень ждут. Мы даже к нам в Асторг не сможем заехать. А повод есть, и он более чем веский, мне жениха родителям представить надо.
– Я помню, что Эраст твой жених, – сообщила Луара де Фюрьи. – Не беспокойся. И не волнуйся, никто на него не посягает. Тем более, что он приятель моего брата, то есть лицо неприкосновенное.
– Я? Беспокоюсь? – Рози, как по мне, достаточно неестественно засмеялась. – Вот еще!
А после этого она осушила бокал вина. Залпом. А потом еще один.
Чудно, никогда ее такой не видел.
– Лу, – Монброн присел перед сестрой на корточки. – Мы никак не можем остаться. Правда – никак.
– А кто меня введет в храмовый зал? – печально спросила девушка. – Это должен сделать мужчина. Что, троюродного брата просить? Чтобы над нами весь город смеялся? А второго стража вообще взять неоткуда.
Я слышал про эту традицию. Когда невеста входит в храм, где совершается бракосочетание, слева и справа от нее должны шествовать мужчины с обнаженным оружием, как правило – родственники. Ну или очень-очень хорошие друзья семьи, причем желательно высокопоставленные вельможи. В этом случае семейство невесты как бы говорит: «Вот какие у нас друзья». И называются эти сопровождающие очень красиво и образно – «Стражи невинности».
– Месьор Борн, – обратился я к сочувственно шмыгающему носом толстяку. – Скажите, а вы не сможете принять на себя эту обязанность?
Луара и Гарольд сначала дружно посмотрели на меня, потом на Борна, потом друг на друга.
Мне стало не по себе. А ну как я чего не то сказал?
Да вообще в это лезть не стоило. Семейные дела, они на то и семейные, что между родней обсуждаются.
– А мне нравится, – сказала вдруг Луара. – Матушка, конечно, орать станет, но на нее мне плевать.
– Лу, выбирай выражения, ты все же не о подруге говоришь, а о матери, – сурово сдвинул брови Гарольд, но тут же хихикнул. – Но да, веселье будет еще то! Потом напишешь, как это все было!
– А я еще брата попрошу нам компанию составить, – пообещал сияющий от радости Борн. – Вот вам и второй «страж невинности».
– Тогда, может, и не будет орать, – призадумалась Луара. – Месьор Отиль, это, знаете ли…
– Вот только согласится ли он? – озаботился Гарольд.
– Согласится, – вместо Борна ответил Два Серебряка. – Отчего же нет? Насколько я понял, он к тебе расположен, причем не менее, чем, например, я.
Более тонкий намек на достаточно толстые обстоятельства придумать было бы сложно.
И Гарольд, разумеется, его понял.
– Мастер Унс, одну минуту, – сказал магу Монброн и покинул террасу.
– Куда это он? – похлопала ресницами захмелевшая Рози. – Фальк, налей мне еще вина.
– Уверена? – с сомнением произнес Карл. – Я тебя такой еще ни разу не видел, в смысле – от вина уставшей. Может, не стоит?
Рози с презрением глянула на него и взмахом руки подозвала к себе слугу.
Наверное, мне следовало бы что-то ей сказать, но, с другой стороны – а зачем? Я ей пока не муж. Опять же – это Рози. Любой запрет распалит ее упрямство, и она все сделает в точности наоборот, иногда даже во вред себе. Знаю я этот ее взгляд, она так смотрит, когда твердо для себя что-то решила. В данном случае, видимо, напиться до состояния «павший лист».
Ну и потом. Скорее всего, дело вовсе не в Луаре или мне. Просто у нее тоже есть нервы, сейчас ее с головой накрыло ощущение «слава богам, все кончилось».
Как и любого из нас.
– Вот, – вернувшийся за стол Монброн плюхнул на стол перед Унсом увесистый и приятно звякнувший мешок. – Здесь пятьсот золотых.
– Не двести в месяц, но тоже неплохо. – Два Серебряка потыкал пальцем в кожаный бок мешка. – Монброн, ваш долг оплачен и закрыт. В конце концов, в процессе окончательного разрешения ваших родовых разногласий я участия не принимал, так что никаких претензий не имею.
Надо же, к нему он на «вы». А со мной так и остался на «ты». И где справедливость?
– Разве? – улыбнулся Гарольд. – Если бы не ваша забота о нас, негодных мальчишках, то сейчас и этой пирушки не было бы. По крайней мере, мы с Эрастом точно в ней участия не приняли. Сидеть бы нам сейчас в Палатах Раздумий, гадать, на какой день суд перенесли, и гудеть пустыми животами.
– Почему «пустыми»? – возмутилась Рози. – Я вчера вам туда еды как на трех Фальков передала! И даже заплатила, чтобы ее на столе расставили!
Она попыталась изобразить суровость, но выглядело это так забавно, что я еле удержался от смеха. Хотя теперь понятно, почему
