Франческу не устраивали оба варианта, но пребывание в Алерпо все же было меньшим из двух зол, так что скрепя сердце она согласилась с требованием капитана. В университет пока нельзя, и вопрос с женитьбой братьев оставался открытым. К своему глубочайшему сожалению, девушка не заметила ни малейших признаков симпатии между Санторо-младшим и дочерью полковника. Вопрос о литературных склонностях потенциальной невесты также остался невыясненным. Единственное, что она могла узнать, – отношение к девушке Роберто, после чего направить его мысли в нужную сторону.
Сразу после ухода разозленного капитана Ферранте Франческа спросила:
– Тино, на твой взгляд, Изабелла красивая?
– Сложно сказать. Я не люблю женщин, лгущих без причины, – неожиданно ответил он.
– Причина наверняка есть, просто мы ее не знаем, – не согласился его брат.
– Вы про что? – удивилась Франческа.
– Ее рассказ о Сангинетти, – ответил Роберто. – У нее так бегали глаза, что сразу стало понятно: что-то здесь нечисто. Только ума не приложу, зачем ей пытаться оболгать покойного.
– Возможно, она хотела вам понравиться, – предположила Ческа. – Всегда приятней считать, что ты убил мерзкую гадину, не заслуживающую любви и уважения, не так ли, капитан Санторо?
– Чино, – мягко ответил Винченцо, – я до сих пор жалею, что не удержал тогда руку от смертельного удара. Одобрения подобного поступка от постороннего человека мне не нужно. Да и кажется мне, дело совсем не в этом. Скорее всего, инорита Изабелла хочет обезопасить себя от последствий какой-то истории. В ее рассказе правда лишь то, что они знакомы. Ко всему остальному нельзя относиться серьезно.
Слова Санторо-старшего подтверждали то, что Франческа сама чувствовала, но не могла выразить. Для нее было очень важно доброе имя покойного брата.
– Разве бегающие глаза могут быть точным определением того, что человек лжет? – все же спросила она.
– Ой, Чино, там кроме этого было много чего, начиная от более высокого, чем обычно, голоса и заканчивая характерными жестами, – заметил Роберто. – Я спецкурс недавно сдавал по этой теме, Изабелла оказалась просто великолепной иллюстрацией к нему.
– Значит, ты можешь точно определить, когда человек лжет? – испуганно сказала Ческа, пытаясь припомнить, сколько раз за последнее время ей приходилось это делать.
– Могу. Вот ты вообще врать не умеешь, – припечатал ее Санторо-младший. – Лишь соберешься сказать неправду, у тебя сразу лицо такое несчастное, что мне тебя становится жалко. Иной раз даже на помощь прихожу. Но твои мотивы хотя бы понятны.
– И какие у меня мотивы? – нервно поинтересовалась девушка.
– У тебя? – усмехнулся Роберто. – Думается мне, Чино, свои мотивы ты знаешь лучше, чем я.
Глава 6
Ночью Франческе приснились брат и бабушка. Покойная графиня, высокомерно поджимая губы, выговаривала за недопустимое поведение, роняющее честь семьи Сангинетти. Беннардо молчал, но смотрел с какой-то щемящей жалостью.
Франческа проснулась рано утром вся в слезах и долго не выходила из своего закутка при кухне, все вспоминала происшедшее вчера. Почему Изабелла врала? Девушка невольно подумала с симпатией о братьях Санторо, не поверивших во вчерашние россказни о подлом характере Беннардо. И все же… Брат напал со спины… Почему, почему он так сделал? Это совершенно не соответствует его характеру, но тем не менее девушка теперь была убеждена, что Винченцо не обманывает.
А ведь ответ на свой вопрос она должна искать в столице, невольно подумалось Ческе. Возможно, что-то знают друзья брата или его девушка. Тереза, так назвала ее Изабелла.
В это время капитан Санторо подвергался атаке со стороны иноры Кавалли. Только совсем не такой, на которую надеялась Франческа.
– Инор капитан, ваш брат плохо влияет на вашего ординарца. Вы должны ему указать держаться подальше.
– Плохо влияет? В чем это выражается? – несколько удивленно спросил Винченцо.
– Они вчера договаривались пойти в бордель, – заявила кухарка. – Сами понимаете, это никак не могло быть идеей Чино. Он даже от инориты Изабеллы шарахнулся, когда та его под ручку пыталась взять.
– Вы уверены насчет борделя?
Санторо-старший бросил уничижительный взгляд на брата, выражение лица которого было абсолютно непередаваемо.
– Я своими ушами слышала!
– Как-то странно у вас уши работают, – язвительно сказал Роберто. – Избирательно.
– Что надо, то и слышат, – отрезала кухарка. – Скажешь, не было этого?
– Естественно.
– Инора Кавалли, можете быть свободны, – прервал их Винченцо. – Я поговорю с братом прямо сейчас.
Кухарка победно посмотрела на Санторо-младшего и выплыла из комнаты. Роберто проводил ее взглядом, в очередной раз удивляясь, как такая объемная женщина может так легко двигаться.
– Как ты это объяснишь? – зло спросил Винченцо. – Чтобы ты не смел таскать Франческо по таким местам!
– Я начинаю понимать, почему Чино с таким восторгом на нее смотрит. Это же постоянный источник хорошего настроения, – ответил ему брат. – Сама выдвинула идею, что мы с Чино собираемся в бордель, сама себя убедила, а теперь еще и тебя заставляет поверить. Да я в столичные бордели не ходил! Сам подумай, что мне понадобилось бы в таком заведении здесь?
– Тогда что она слышала? – немного успокоился Санторо-старший.
– Кто ее знает? – небрежно махнул рукой брат. – У нее воображение прямо пропорционально размерам. Успокойся ты. Даже приди мне в голову дикая идея произвести осмотр здешних шлюх, Чино я с собой точно не потащу. Обещаю.
Тем не менее капитан Санторо решил все же довести дело до конца и встретил Франческу вопросом:
– Что за разговор имела в виду инора Кавалли, когда утверждала, что вы с Роберто собрались в бордель? Версию брата я слышал, теперь хочу выслушать тебя.
– Инора Кавалли сказала, что мне нельзя давать выходных, так как я тут же спущу все жалованье в борделе. Переубедить ее не удалось. А когда ваш брат предложил пойти в одно местечко поблизости, я в шутку спросил, не бордель ли это. Она это и услышала.
– И что же это за местечко, Роберто? – звенящим от ярости голосом спросил Винченцо.
– Музей, – мрачно ответил ему брат. – Через две улицы отсюда есть музей орочьего быта. Это достаточно злачное местечко для выговора? Там ведь есть изображения орчанок – вдруг мы с Чино так возбудимся, что не сможем вести себя прилично и уроним твое достоинство?
– Извини, Тино, – успокаиваясь, сказал капитан Санторо. – Инора Кавалли была так убеждена в собственной правоте, что я невольно подумал о самом плохом.
– Так в музей мы можем сходить? – язвительно поинтересовался его брат. – Франческо же требуется твое разрешение. Ты, кстати, вопрос с его жалованьем решил?
– Мне вчера не до этого было.
– Надо же, ему не до этого было! – возмутился Роберто. – А почему тебе тогда есть дело до того, как Чино эти деньги потратит? Что тебя вообще так волнует вопрос нравственности твоего ординарца?
– Как ты сам сейчас отметил, он мой ординарец, – невозмутимо ответил Винченцо. – Я несу ответственность за него, в том числе и за его поведение. Но
