— Преступления? Ты слишком преувеличиваешь. Подумаешь, проспал граф прибытие заместителя придворного мага, — фыркнул Риардон. — Или не проспал? — пытливо посмотрел он в лицо Никоэлю. — Да такого сильного мага, как твой отец, и бочка снотворного надолго не успокоит!
Посол закусил губу, чтобы не сказать лишнего и не выдать, насколько собеседник не прав. Снотворное подействовало как надо. Это ведь не халтура придворного лекаря для впечатлительных и мнительных дам, сам готовил как-никак. Неужели Риардон реально не рассчитывал на получившийся результат? Это все меняет и сводит на нет желание отомстить. По крайней мере, у него. А уж отец, как встретится с этим глупцом, сам решит, стоит ли бросать вызов на дуэль или ограничиться словесной поркой.
— Что молчишь? — не дождавшись ответа, произнес аристократ. — Давай, отца зови! Или объясни, где его комната, я сам схожу. Эти тариманцы в коридоре — дикие люди, ни бельмеса не понимают по-белавски. Я и тебя только по их присутствию под дверью нашел.
— Логичнее было бы обратиться к ним на родном языке.
— Издеваешься? Я не готовился к поездке сюда! Ты и сам небось без переводчика ходишь дурак дураком! Бельмоглазый, заканчивай умничать, давай ближе к делу, а то время идет, мне же еще кучера искать и ждать, пока запрягут лошадей.
— Эх… Вынужден огорчить, но никуда ты сегодня не поедешь. Да и завтра — тоже.
— Это не тебе решать! — вскинул подбородок Риардон.
— Мне. После твоей выходки я как бы назначен вместо отца, — со вздохом признался Никоэль, чуть приукрасив правду. Аристократу совсем не обязательно знать, что второго приказа не было, это не решение заместителя придворного мага и уж тем более — не решение Абернана.
— Шутишь?!
— Я серьезен, как никогда. Вот, можешь полюбоваться на магически привязанную ко мне королевскую печатку, — сказал Ник и продемонстрировал кольцо с гербом, вид которого Риардону, который вращался при дворе, должен быть прекрасно знаком.
Дальше в комнате прозвучала тирада, которую нельзя произнести ни в одном приличном обществе, новость явно не обрадовала аристократа. Одно хорошо — поверил он сразу и безоговорочно. Может, подумал, что король решил отомстить графу Иберникскому другим, более изощренным, способом — спровоцировав убийство его сына. Ник не стал уточнять, он предпочел сменить скользкую тему на более безопасную.
— Ругайся, сколько хочешь, но домой я тебя не отпущу, — заявил парень. — Поедешь лично осматривать земли, которые отойдут в собственность Белавии.
Работа, надо сказать, была бесполезная, ведь участок выбран; однако он не смог придумать ничего другого, чтобы занять нового подчиненного и не дать ему крутиться у себя под носом. Никоэль понимал, что не стоило бы сейчас допускать возвращения Риардона ко двору, где тот легко проболтается об истинной личности посла. Нет, все законно, конечно, но хотелось бы к «моменту истины» иметь на руках подписанный договор, да и с отцом перед этим неплохо бы встретиться и обговорить общую линию поведения. Надо тянуть время. По крайней мере, описание приобретенной территории точно лишним не будет, можно к делу приобщить. Ну а если оно кого-то не устроит и покажется халтурным, тут уж претензии не принимаются. Секретарь старался, как мог, надо было профессионала в помощники присылать. Хотя вряд ли отец Риардона даст всем подряд свободно ругать результат работы своего отпрыска.
— Я один поеду? Ты смерти моей хочешь? — возмутился аристократ. — Я вообще-то ранен!
— Слуга и кучер тебе помогут.
— Давай тогда и младшего секретаря, и тех двух бугаев за дверью.
— Тариманцами я не распоряжаюсь, у них свое начальство есть. А без Лариона тебе будет гораздо безопаснее. Все мурчианы в городе объявили на него охоту, ему лучше не покидать комнату до отъезда в Белавию.
— С чего ты решил, что эти животные меня, в отличие от него, не тронут? — с подозрением поинтересовался Риардон. — Я прекрасно осведомлен об участи шестого посла!
— Ты, главное, не пинай их, не бей, даже не замахивайся, и смотри — на лапку не наступи.
— Юморист. Ты много склонных к суициду людей знаешь, которые решились бы потоптаться огромному монстру по лапе?
— Упомянутый тобой посол под описание подходил. А мурчианы — совсем не монстры, они разумны и с ними вполне можно договориться. Иногда, — поправился Ник, вспомнив о подушке, которую так и не смог получить обратно. — По крайней мере, мы с Чернышом нормально друг друга понимаем, — сказал он и указал пальцем в сторону не такого уж миниатюрного черного клубочка, продолжающего с видом завоевателя вольготно валяться на кровати на мягком прямоугольном перьевом возвышении. Посторонний человек вполне мог принять котенка за еще одну необычную подушку из меха.
— Ох ты… — Риардон сделал крошечный шажок назад. — Какого дракона он тут делает?!
— Спит. И я бы спал, если бы ты не приперся в такую рань, — тяжело вздохнул Никоэль. После вчерашнего алхимического средства для бодрости полагалось хорошо отдохнуть, что ему опять не удалось. Чувствовал он себя сносно, но так, словно тащил на плечах мешок с травами и никак не мог сбросить. Хотя мышцы, на удивление, почти не болели, лицо больше не зудело, усталость буквально пригибала к земле. Но следы от комариных укусов полностью прошли, да и ожоги вроде тоже, он не ощущал, чтобы кожу по-прежнему стягивали рубцы.
— Бельмоглазый, все-таки ты — псих, — покачал головой аристократ. — Инстинкт самосохранения у тебя, похоже, полностью отсутствует. Как ты живешь в этом Тааримааде? Я сейчас гружу вещи и провизию и отправляюсь на задание… надолго.
Риардон даже не стал спорить по поводу правомерности распоряжения, потому что внезапно сообразил: если он будет ехать и ночевать в карете, подальше от взоров тариманцев и мурчиан, шансы выжить гораздо выше. Можно делать короткие остановки в чистом поле, чтобы размять ноги и перекусить, а в остальном — потерпит. Гораздо хуже, если придется остаться в городе. Утром, очнувшись, он с неудовольствием понял, что сильно переоценил свой уровень владения мечом. Его победил первый встречный! А ведь дуэли со смертельным исходом были основной причиной, по которой рассталось с жизнью большинство из тех, кого отправляли сюда, слухи аристократ помнил. Даже если он сам будет терпеть все оскорбления и воздержится от произнесения вызовов, то тариманцам никто не запрещал спровоцировать поединок. Хотя, конечно, спускать
