— Утром? А кто сказал, что я останусь здесь до утра? Я такого не говорила! — удивленно возразила я.
Принц, скрывая досаду, прижал мои руки к своей груди. Чем конкретно было раздосадован его высочество, я так и не поняла. Либо моей вредностью, либо своим проколом. Двойка! Сразу двойка! Либо Казанова и вправду страдает терминальной степенью экономности, либо на сто процентов уверен, что при виде его красоты про цветы никто не вспомнит! Судя по всему, он был приверженцем стандартного рецепта «Как правильно готовить девушку». Берем килограмм лапши-обещаний, бросаем ее в кипящую страсть, комплименты добавляем по вкусу! Девушка готова!
— Я смотрю, что наше знакомство слегка не задалось… — озадаченно заметила я, изображая крайнюю степень разочарования. — Вы даже не удосужились узнать мое имя…
— Имена не имеют значения… Я уже мысленно назвал вас Розой… — сладко заметил принц. — И, поверьте, это имя подошло бы вам куда больше, чем любое другое.
— И много уже цветов вы собрали? — с насмешкой осведомилась я, заправляя медальон в декольте. — Насчет ромашек, маргариток и лилий я не сомневаюсь. Меня интересуют васильки, нарциссы и ирисы.
— Все цветы померкли перед вами… — фальшиво и сладко заметил венценосный ловелас. — Вы — единственный цветок, который покорил мое сердце… Я теперь не знаю, что мне делать…
Принц склонился ко мне за поцелуем, которого явно не заслужил. Мне уже пять минут хотелось в туалет. Еще бы! Три кружки кофе! Если бы не «давай быстрее» в исполнении моего директора, то такого конфуза не было бы. А с другой стороны, медальон уже желтый. Пора сворачиваться. Кто ж знал, что мне сегодня придется еще и орка окучивать?
— Я вижу… — задыхался принц, снова пытаясь наклониться ко мне и поцеловать, — в… глазах твоих… желание… Скажи… чего ты… сейчас хочешь больше всего на свете…
Ай-ай-ай-й! Разве можно задавать такие вопросы девушке, выпившей три кружки кофе подряд?
— Не надо стыдиться… Это естественно… — рука принца легла мне на талию и стала пытаться расшнуровать корсет, за что наглец тут же деликатно получил по рукам. — Дай волю своему желанию… Откликнись на зов природы…
Джунгли зовут! Ой как зовут…
— Давай сделаем это вместе… — принц с придыханием предпринял еще одну попытку расшнуровать корсет.
«Милый, все, конечно, хорошо. Наши отношения складываются изумительно, но мне нужно все, как следует обдумать!» — я прикидывала пути к отступлению в клозет.
«Просто скажи, что тебе нужно припудрить носик! — предложил Идеал. — И покажи, что конкретно ты собираешься пудрить! А потом беги вслед за принцем. Он выведет тебя к санузлу!»
— Итак, ваше высочество… — надменно выдала я, выкручиваясь из объятий. — То, что я увидела, и то, что я услышала, меня сильно огорчило. Не принимайте близко к сердцу, ваше высочество… Бывает же такое, что друг другу люди не нравятся?
Принц смотрел на меня своими голубыми глазами, полными изумления.
— То есть ты хочешь сказать, что я тебе не нравлюсь? — в его голосе прозвучали очень нехорошие нотки мужской обиды.
— Вы так проницательны… — вздохнула я, понимая, что пережатый корсетом мочевой пузырь не выдерживает такого напряжения. — Вы… мне… не… нравитесь!
— А если убрать это противное «не», то получится, что я вам нравлюсь, не так ли? — сориентировался опытный принц. — Давайте уберем это «не»… Выбросим его… Забудем о нем…
— Хорошо, забудем про «не», — сладко улыбнулась я. — Вы мне противны. Так лучше?
Принц отпустил меня, подошел к столу, расправив красивые плечи, а потом сел и стал писать, театрально вздыхая. Я стояла и ждала. Мне было любопытно, что он там царапает, но спрашивать я не собиралась. Не хватало еще проявить заинтересованность!
— Вам не интересно, что я пишу? — голосом, преисполненным отчаяния и безнадеги поинтересовался этот клоун.
— Мне абсолютно все равно, — пожала я плечами. «Быстре-е-е-е! — взмолился мочевой пузырь. — Кофе просится наружу!» Я взяла себя в руки, сделав заметку, что к свиданию надо готовиться обстоятельней. Если бы Гимней меня не подгонял, то представление растянулось бы часа на два, а тут даже не любовный роман получился, а так, рассказик. Теперь я поняла, почему Золушка поскакала домой со скоростью звука, теряя на ходу туфли… Я уже близка к этому.
— К вашему сведению, о жестокая красавица, я пишу предсмертную записку… — трагично заметил принц, что-то выводя на бумаге. — Я пишу о том, что не могу жить без вас. Пишу о том, что вы разбили мне сердце. Отвергли того, кто влюбился в вас без памяти, без оглядки, с первого взгляда…
По законам жанра я должна была броситься к нему с криками: «Не надо, ваше высочество! Только не умирайте! Я полюбила вас с первого взгляда!» — на что, собственно, он и рассчитывает, бросая на меня короткие взгляды.
Прощание с жестоким и несправедливым миром затянулось, вполне оправдывая мои подозрения.
— Пишите, пишите, не буду вас отвлекать. Я потом почитаю, когда вы умрете… — грустненько вздохнула я, прикидывая, что с кем-то этот номер явно прокатывал. — Если вы затрудняетесь, как пишется то или иное слово, я могу подсказать. Давайте сразу уточним. Вам какой гроб? Белый или красный? Вы обязательно укажите. Не забудьте про оркестр. Это важно. Можете сразу прописать репертуар. От полечки до мазурки… Напишите в конце, что вы извиняете меня за то, что я не буду присутствовать на таком важном для вас событии. У меня есть дела поважнее, чем ловить простуду на ваших похоронах…
Принц отложил перо, бросил бумагу на стол, выпрямился и скорбно взглянул на меня.
— Давайте, я сейчас проверю ошибочки. А то принц умирать собрался, а завещание с ошибками. Некрасиво… — хладнокровно заметила я, протягивая руку.
— Почему ваша красота настолько бессердечна?! — воскликнул принц, хватаясь за сердце.
— Помните, смерть от сердечного приступа самоубийством не считается. Так что берите в руки кинжал, а я пока сяду поудобней и посмотрю. Только умоляю, не забрызгайте мое новое платье! — я мучительно села в кресло, прикидывая, что в случае удачной попытки самоубийства мне не придется отрабатывать сверхурочные. — Ну что же вы? Вы при мне стесняетесь? Кстати, как предпочитаете умирать? Порежете себе вены? Учтите, лучше вдоль, чем поперек. Чтобы наверняка. Или проткнете себе сердце? А может, вы малодушно, трусовато предпочтете яд? О! Веревка! Повеситься — это очень романтично. Висите вы синий, с высунутым языком… Я могу покачать стул под вашими ногами…
— Вам меня ничуть не жаль? — тихо спросил принц, закатывая глаза. — Неужели в вашем черством сердце не нашлось места для жалости?.. Я не говорю о любви… Хотя бы жалость к тому, кто влюбился в вас не на жизнь, а на смерть…
«Интересно, сколько дур уже клюнули на этот трюк?» — скептически поинтересовался Идеал, закрывая лицо рукой.
— Я уже привыкла, что при виде меня мужчины кончают… —
