Пыль и паутина исчезали на глазах, свечи в резных подсвечниках вспыхивали, освещая висящие на стенах портреты. Я посмотрела на самый большой и увидела темноволосую женщину, чем-то похожую на мою маму в молодости. Глаза у нее были другого цвета, нос немного отличался, но сходство можно заметить невооруженным глазом. Если память мне не изменяет, мама тоже в молодости красилась в брюнетку. Рядом с красавицей со знакомым кошачьим разрезом глаз стоял худощавый мужчина в черном, положив руки на хрупкие плечи возлюбленной, словно оберегая ее. У них была достаточно ощутимая разница в возрасте. Если ей на вид было двадцать пять, то ему явно чуть за сорок. Русые с проседью волосы, ярко-синие глаза и знакомый нос со слегка опущенным вниз кончиком сразу заставили меня вспомнить про «любимый ингредиентик». На голове у красавицы сверкала знакомая корона. У мужчины, как ни странно, короны не было. «Ее Величество Королева Летиция и ее супруг Его Высочество Принц-Консорт Фердинанд» – гласила золотая надпись на раме.
Одинокий жираф посмотрел на меня презрительно и свысока. В его глазах читалось явное превосходство в скорости получения и обработки информации.
– Понимаю твое глубокое разочарование. Я давно уже не принц. Лет с двенадцати. Я перестал быть принцем, когда вернулся с похорон родителей и увидел здесь разборки за корону между самыми отважными родственниками по маминой линии. Со словами «Куда руки тянете?» я перешагнул через шесть трупов. Кстати, вот здесь слева лежал мой троюродный дядя, а чуть дальше его сын. Остальных я не помню. По-моему, они просто растеклись по ступенькам. Я потом пытался долго методом исключения вычислить, кто же тут еще был, но бросил это гиблое дело. Зато прекрасно помню, как залез на трон, свесил ноги, надел корону и произнес: «Кто еще хочет передать маме и папе, что я по ним очень скучаю? Скажете им, что я веду себя хорошо, пока никто не протягивает руки к моей короне». Всех родственников мигом прибило к стеночкам и скрючило в поклоне. В этот день меня официально короновали. Так что принца нет. Я за него, – усмехнулся крестный, ласково глядя на меня и убирая прядь волос с моего лица. – Так, на чем остановились наши переговоры?
Через секунду мне на голову опустилась моя корона. Фей взял меня за правую руку. Шрамы стали чудесным образом затягиваться. Даже старый шрам от плойки исчез за компанию. Я так понимаю, в салоне красоты сегодня акция. Старые шрамы удаляем бесплатно.
– Итак, ваше величество, – язвительно заметила я, глядя на его сверкающую корону. – Вы знаете приблизительную глубину Марианской впадины? А теперь умножьте на два и получите глубину моей обиды за то, что я только сейчас узнаю правду.
– Я наивно полагал, что мы уже давно на «ты», – сладко заметил крестный, расстегивая верхнюю пуговицу моего камзола. Я с гаденькой улыбкой демонстративно застегнула ее обратно. В итоге он ее просто оторвал и выбросил, с усмешкой глядя мне в глаза, мол, и что дальше?
Но я прощать не собиралась. По крайней мере, сразу! Я положила руку ему на плечо, еще раз бросила взгляд на его сверкающую самоцветами корону, а потом приблизилась к губам Фея, словно хочу поцеловать, но не решаюсь.
– Я на тебя… очень… очень… очень сильно… обижена, котик. Ты себе даже представить не можешь насколько… И вот кто ты после этого? – прошептала я, а потом медленно отстранилась.
– Если белые котики – это облачка, тогда я – маленькая тучка, – ответил Фей, демонстрируя ту же любезность. – Итак, теперь ты знаешь, кто хозяин этого замка. Я же говорил, что договориться с ним будет очень сложно… Я даже не знаю, на что придется пойти бедной Мышке ради того, чтобы найти с ним общий язык…
– Ты мне слегка угрожаешь? – с улыбкой заметила я, чуть склонив голову и проводя рукой по его волосам.
– Немножко… Совсем чуть-чуть, – ответил он, запуская руку в мои волосы. Пока котик заговаривал мне зубы, по ноге медленно полз пушистый черный диверсант. – Самую малость…
Фей прикоснулся губами к моей щеке. Эти переговоры я запомню надолго.
– Что-то добротой от тебя не пахнет, – заметила я, глядя, как он отстраняется. – И гостеприимством тоже. Даже переговоры какие-то вялые.
– Наверное, потому, что некому держать свечку… тьфу ты!.. вести протокол, – гаденько улыбнулся Фей, поглаживая хвостом мою коленку.
– А кто будет его соблюдать? – осведомилась я, схватив хвост за кончик. – Я так понимаю, что у нас сейчас переговоры на высоком государственном уровне, поэтому успокой свой пушистый аргумент. А не то я подумаю, что ты клал хвост на мое мнение.
– Ах так? – сладко заметил крестный, поднимая брови. – Моя Мышка решила взять заложника?
– Да, я беру его в заложники. Я думаю, что он обеспечит мне преимущество в переговорах. Если ты будешь плохо себя вести, я буду гладить его против шерсти. Я не шучу! Я вооружена лаской, любовью и нежностью, поэтому со мной шутки плохи, – усмехнулась я, тяжко вздыхая и нежно гладя любимый хвостик.
– Отпусти заложника! Я готов принять удар на себя. Кстати, документы я подписал сегодня утром, пока Мышка спала в своей уютной норке, – рассмеялся Фей. Он прижал меня к себе и начал целовать, впиваясь когтями в спину.
– Моя Мышка все еще на меня обижается? – шептал он, убирая волосы с моей шеи и срывая когтем вторую пуговицу. – Сильно-сильно?
– Я была согласна на простого котика, – вздохнула я, обнимая его и целуя в губы. – Простого бессовестного котика… Вредного, нахального кота… А тут, оказывается, у тебя есть свое маленькое королевство…
– Так, с тем, что у меня есть своя корона и ма-а-аленькое королевство, Мышка уже смирилась. Это хорошо, – прошептал Фей, положив руку мне на щеку и нежно проводя по ней когтями, а потом отрывисто целуя. – Я вот теперь думаю, как бы преподнести моей маленькой Мышке тот факт, что я двенадцать лет правил не таким уж и маленьким королевством… И все венценосные особы, с которыми мы имели дело, – мои родственники, а точнее, их дети, внуки и правнуки.
Жираф посмотрел на меня так, как смотрит владелец новой крутой иномарки на обладателя отечественного автомобиля, доставшегося ему по наследству от дедушки вместе со сквозной коррозией и инструкцией по ремонту.
– Скажем так, – продолжал крестный, проводя пальцами по моим губам, – это была всего лишь столица очень ма-а-аленького королевства, которое де-факто принадлежит и всегда принадлежало мне,
