Я не ослышалась? Мне массаж предлагают? Эм… Соблазн велик… Хм… И вот как тут можно отказаться? Покажите мне пальцем человека, который откажется от массажа после трудного дня? Я быстро помылась, натянула белье и футболку, а потом с разбегу улеглась на кровать.
– Футболочку придется снять, – скромно вздохнул Фей, пристраиваясь рядом.
– Ладно! Только я потом ее все равно надену! – предупредила я, слегка приподнимая голову и стягивая с себя футболку.
– Итак, хвостиком или руками? – спросил Фей, подавляя смешок. – Когти убирать? Могу организовать кототерапию и пройтись по твоей спине. Ты какой массаж предпочитаешь?
– Эм… – озадачилась я, обнимая подушку. – Спины. Без травматизма, эротизма и фанатизма. Информации достаточно? Все учла?
Футболку я подтянула поближе к себе, на случай, если она «внезапно» пропадет. Для верности я даже сжала ее в кулаке и засунула под подушку. За окном было уже темно, в комнате тоже темнело. Камин догорал последними всполохами. Я чувствовала, как по моей спине скользит теплая рука, потом ощутила, как по ней ходит упитанный котишка, осторожно впиваясь коготками в мою кожу. Потом снова рука, но уже с когтями… Черт, аж до мурашек… И тут меня дернули за кружевные шорты.
– Эй! – возмутилась я, приподнимаясь на локте и прикрывая рукой грудь. – Ты что творишь?
– Мышка, – тихо сказал Фей, снова дергая мои трусы. – Я когтем зацепился за кружево… Погоди, сейчас вытащу коготь… Не дергайся. Есть! Чуть без когтя не остался… Когда-нибудь я их за это растерзаю! Я – очень злопамятный котик!
Я расслабилась, улеглась снова, сжимая в руках футболку. Так, главное, не уснуть! Главное – не уснуть! Главное… Нет, я не усну! Еще чего! Сейчас массаж закончится, я тут же надену футболку… Нет, я не…
* * *Утром я проснулась первая. И сразу выяснила, что рядом лежит Фей, верхней одежды на нем нет, зато есть моя рука, по привычке его обнимающая. Я так и проспала всю ночь, уткнувшись носом в его грудь и прижавшись к нему всем телом.
Но худшим из утренних открытий было то, что в моей левой руке, которую я держала под подушкой, намертво сжата мятая футболка. Подняв глаза, я поняла, что этот хвостатый драгдилер предлагает мне свежую дозу моральных страданий, всеми силами стараясь не улыбаться. Моя совесть плотоядно облизнулась, надела слюнявчик, сложила руки в молитве, благодаря крестного за щедрую пищу, ниспосланную ей.
– Ну что, солдат, сжимающий до победного свое полковое знамя? Подвиг я оценил, капитуляцию принял, – услышала я довольный голос Фея. – Я вчера предлагал тебе снова ее надеть. Единственное, что я услышал, так это сонное: «Ага». Вот и мне пришлось снять верх, чтобы с утра тоже стало очень стыдно. Знаешь, Мышка, я смущен больше, чем ты, так что не надо прятаться под одеяло. Или я туда тоже спрячусь. А поскольку у нас одно одеяло на двоих, мы прижмемся друг к дружке и будем вместе переживать утренний конфуз.
– Облизнешься! – проворчала я, накрывая голову подушкой и укрываясь одеялом с головой. – Раскатал губу…
– Это неизвестно, кто губу раскатал. У меня вообще такое чувство, что я проснулся с каннибалом, – саркастично произнес крестный. – Моя Мышка спит без задних лап с полуоткрытым ртом, из которого на меня капает слюнка… Ты меня скушать хотела? Если да, то я могу дать совет, откуда лучше начинать…
Я не вылезу… Пристрелите меня! Пусть хоть апокалипсис начнется! Совесть не зря облизывалась. Тут для нее просто праздник желудка! Спонсорами ее завтрака являются моя вчерашняя усталость, потеря бдительности и рука, которая поглаживает мой бочок сквозь одеяло.
С одной стороны, я понимала, что нет ничего плохого в том, чтобы проснуться в обнимку с тем, кто тебе нравится, примерно в таком виде, но… я не хочу, чтобы все зашло так далеко и закончилось обоюдным разочарованием, как это бывало раньше. На самодовольный мужской вопрос «Ну как?» я всем своим расстроенным и разочарованным видом говорю правду. Никак! И в этот момент уязвленное мужское самолюбие требует немедленной капитуляции и моральной сатисфакции в виде: «Да ты сама никакая! Вот с имярек все было офигенно!» Самодовольный фигурист только что откатал заученную программу с новой партнершей. Если ее что-то не устраивает, ей придется или молча уйти с катка, или сделать хорошую мину при плохой игре, дабы не остаться в одиночестве. Именно женский страх перед одиночеством порождает «заученные программы» и самодовольных фигуристов. И вот сейчас мне так не хочется наступать на те же грабли. Может, я действительно боюсь его потерять? Я об этом еще не думала…
– Помню, как мы с тобой спали вместе в твоей кроватке… – вздохнул крестный, сгребая меня в охапку вместе с одеялом и заворачивая в конвертик, несмотря на мои протесты. – Утром я просыпался оттого, что весь мокрый… Мышка пустышку выплюнула и пальчик сосала. Лежит и чмокает, а на меня слюнка течет. А помнишь, как ты мой хвост в рот пыталась засунуть? А как ты мне ухо жевала, когда первый зубик резался? Думал, все… останусь с одним ухом… А помнишь, как ты случайно срыгнула на меня и твоя мама нас отмывала по очереди? Пока тебя купали, я сидел на старой стиральной машинке и переживал, чтобы тебя случайно не утопили. Ты каждую ночь просыпалась и плакала…
– Неправда, – пробурчала я, пытаясь высвободить руки и глядя в красивые бессовестные глаза. – Мама говорит, что я была очень спокойным ребенком! Ей даже не приходилось ко мне вставать по ночам!
– Твоя мама была настолько уставшей и замотанной, что на многие вещи просто не обращала внимания и спала как убитая, – рассмеялся Фей, глядя на нашу совместную фотографию в рамке. – Давай, Мышка, вылезай из норки. В дурдоме сегодня с девяти часов день открытых дверей. Пошли диагнозы ставить и пилюли раздавать.
– Тоже мне, усатый нянь. А с чего это ты раскомандовался? – возмутилась я, чувствуя себя большим младенцем.
– Потому что в доме я – хозяин, – гаденько улыбнулся Фей, отпуская меня. – Я, как настоящий кот, в это свято верю. Ты когда-нибудь пробовала объяснить коту, кто в семье главный?
– Ну-ну! Что еще интересного расскажешь, главнюк? – огрызнулась я, натягивая футболку под одеялом, чтобы вылезти и дойти до платья.
– Мышка, я честно-честно ничего не видел, – вздохнул крестный, застегивая белый камзол и одергивая его перед зеркалом. А потом бросил на меня взгляд и ехидно заметил: – Я специально глазки закрыл, чтобы тебя не смущать и всецело отдаться тактильным ощущениям.
С… с… с… кот.
* * *Очередь угрюмых бомжей выстроилась возле ворот. Кто-то стоял, закатывая глаза, кто-то кривился, кто-то просто уставился на ворота в ожидании, когда они наконец-то откроются. Одна я стояла разодетая, со свертком, спрятанным между
