Цветная музыка сидхе

которых он убил. Но мама… и я тоже, мы боролись. С ее помощью я взяла судьбу в свои руки и смогла выжить, выбраться на свободу и даже спасти кое-кого во время своих странствий. Я помогла ему изменить его судьбу и не умереть в рабстве, а он поддерживал меня. И я верю в свет. Потому что мы живем под ласковыми лучами солнца, оно заставляет подниматься растения, которыми мы питаемся, навстречу ему распускаются цветы, а птицы пением приветствуют новый день. И я верю в ночь. Она дает отдых, а самый сладкий сон именно в темноте. Под покровом тьмы приходят кошмары, но в ней же можно спрятаться от своих страхов, укрывшись одеялом с головой или же притаившись в тени. В ночи душегубы выходят на черное дело, но в ночи же мужчины и женщины любят друг друга, зарождая новые жизни. А еще я верю в сознательную волю людей и нелюдей. Волю к жизни, к свободе, к тому, как пройти свой жизненный путь: смириться с судьбой или попытаться бороться, причинять зло или дарить любовь.

— А в нас? В нас ты веришь? — после долгой паузы спросила богиня. Я не узнала по голосу, какая именно.

— Я всю жизнь верила только в Неумолимую. Простите меня за это. Я не специально, но в Дагре нельзя иначе. Я была в курсе, что есть и другие боги, запрещенные у нас, но не знала, какие именно, — покаялась я и горько вздохнула.

Вот и всё, не понравится никому, что его не почитали… Не пройти мне испытание, как я и боялась.

— Мы услышали тебя, дитя. Готова ли ты открыться нам и впустить в себя, чтобы пройти испытание? — мягко спросила Милосердная, я узнала по голосу.

— Д-да, — вскинула я голову, силясь хоть что-то разглядеть в кромешной мгле. — А как?

И в тот же момент почувствовала, что мое тело мне не принадлежит. Оно… само по себе вдруг сделало шаг вперед и повело свободной правой рукой, так как в левой я держала снятое верхнее платье во время разговора. С не принадлежащих мне в данный момент пальцев сорвались искры, чуть осветив круглую комнату с простыми каменными стенами, абсолютно ничем не украшенными. А в центре помещения располагался круглый же каменный алтарь, на котором покоился хрустальный шестигранник.

Миг… и я почувствовала себя, чтобы тут же вновь потерять. И так шесть раз подряд. Впрочем, последний раз отличался по ощущениям. Стало очень холодно, словно в душе замерзла глыба льда.

Но это неприятное ощущение исчезло так же быстро, как и появилось, и я снова стала принадлежать себе.

— Испытание пройдено. Подтверждаю! Она любит жизнь, — звонко сказала Милосердная.

— Подтверждаю. При искренней вере в то, что всё в руках богов, девочка готова бороться и менять судьбу, не только свою, но и тех, кто ей близок, — произнесла другая женщина. Судьба?

— Подтверждаю. Разум чист и силен, — довольно протянул Арсаг.

— Подтверждаю, маленькая сидхе любит свет, — в словах Лайсета почудилась улыбка.

— Подтверждаю, дитя понимает силу ночи, — подал голос, низкий и рокочущий, третий из богов-мужчин, Нат.

— И я подтверждаю, — прошелестел голос последней богини. — Дитя, мы с тобой не скоро встретимся. Даже я не ведаю, когда придет твой последний час. Но не стоит бояться меня.

И в этот момент прямо передо мной во тьме, слегка рассеявшейся от искр света, опавших ранее с моих (но временно не принадлежавших мне) пальцев, проявился женский силуэт в объемном плаще с капюшоном. И, застыв от неверия и шока, я всмотрелась в лицо богини… смерти. Именно ей принадлежат этот длинный развевающийся плащ и посох с навершием в виде черепа.

Но… Я думала, она страшная, уродливая, такая, как рисуют на фресках в храмах Дагры. А эта женщина средних лет с усталым худощавым лицом и большими печальными глазами была красива. Очень красива.

— Но… вы не такая… — пролепетала я. — Сестры Неумолимой… они…

— Смерть — это покой. Даже вечноживущие устают от жизни и тогда находят отдых и забвение в моих владениях. Но я надеюсь, ты не станешь торопиться ко мне.

Я не нашлась что сказать, только смотрела на ту, которую боялась до полуобморочного состояния. И видела, что она вовсе не неумолимая, а добрая, только отчего-то грустная.

Словно прочитав мои мысли, богиня улыбнулась одними лишь уголками губ и скользнула по воздуху ко мне. Даже если бы я пожелала убежать, то не смогла бы. Но мне и не хотелось. От Неумолимой не шло плохих или злых эмоций. Наоборот, хотелось, чтобы она обняла, погладила по голове и сказала, что теперь всё позади, что больше ничего ужасного не случится…

— Тебе рано на покой, маленькая сидхе. Живи. Живи долго и счастливо, но знай, что если окажешься в моих владениях, то сможешь отдохнуть от всего. — Наклонившись, она легко поцеловала меня в лоб и растаяла в воздухе.

— Испытание богов пройдено, — хором произнесли шесть голосов, и всё стихло.

Я еще немного постояла, приходя в себя и пытаясь усмирить бурлящие эмоции, после чего повернулась, на ощупь нашла ручку и открыла дверь.

— Кажется, всё, — сообщила Ирме и жрице, сидевшим на узкой скамье.

— Покажите правую руку, леди, — быстро поднявшись, служительница храма приблизилась ко мне.

Я протянула требуемое и только тут, при свете магического светильника, заметила, что мое запястье обвил впитавшийся в кожу узор тонкой косички, сплетенной из шести линий.

— Цвет Неумолимой — графитово-серый, — принялась пояснять жрица то, что я уже успела прочитать ранее в библиотеке. — Милосердной — зеленый. Золотой принадлежит Судьбе, а серебряный — Лайсету. Черный — цвет ночи и Ната, а синий — это разум, за который отвечает Арсаг. Все шесть божеств подтвердили, что вы состоявшаяся личность, леди. Вы можете проходить остальные испытания.

Она подняла глаза и застыла, глядя на мой лоб. Я нервно потерла его и спросила:

— Что? Там след, да?

— След, — бледно улыбнулась она. — Поцелуй смерти, леди. Но он на ауре, не беспокойтесь, на коже ничего нет. Неумолимая благословила вас. Это ее дар. Вы счастливица.

Когда мы поднялись наверх и снова вышли в просторный зал храма,