Тогда я взглядом нашел отца, стоявшего на суше рядом с рослым африканцем в пестрой накидке. Тот принимал от него деньги, видимо, за провизию. Я схватил лампу, висевшую на палубе, с помощью которой направил свет от клинка в сторону отца. Сэр Барроу все понял и уже через несколько мгновений помогал мне вытаскивать преступника из-под кровати. Хитрый воришка переставил шкаф обратно и открыл дверь каюты, чтобы мы подумали, будто он сбежал. Однако мы с отцом тоже не так глупы и перед обследованием огромного судна решили проверить помещение. Что самое интересное, тощий сомалиец успел крикнуть, глядя прямо на меня: «Помогите мне! Я англичанка!», когда отец выволок его и повел куда-то к поселенцам, закрыв рот, чтобы никто из команды не услышал, что произошло.
В итоге, я получил от отца значок с гербом нашей семьи и похвалу за доблесть и решительность.
– Так кто же это был на самом деле? – воскликнула Эстелла, дослушав историю с открытым ртом.
– Не знаю. Впоследствии сэр Барроу сказал мне, что я, верно, ослышался, раз мне почудилось, будто сомалиец на чистом английском назвал себя англичанкой, – рассмеялся Бальтазар.
– А вдруг это действительно был англичанин, и вы не помогли ему?
– Тогда зачем называть себя в женском роде? И вообще, почему было просто не поговорить со мной вместо того, чтобы бежать?
Девушка расстроенно облокотилась на спинку софы.
– Все-таки жаль, что вы не узнали его историю, – произнесла она и дернула за веревку на стене.
В библиотеку вошла кухарка.
– А где Бетси? – спросила хозяйка.
– Горничная занята. Ваша мать дала ей какие-то поручения.
– Не важно, миссис Морс. Я лишь хотела узнать, когда нас позовут на ужин?
– Все готово, мисс. Можно проходить в обеденную.
– Ну, слава Богу! А то я умираю с голоду.
С этими словами Эстелла взяла брата за руку и повела к столу.
Глава VII
– Дорогая моя, тебе уже идет шестнадцатый год, поэтому ты не можешь продолжать вести себя, как капризный ребенок, – отчитывала дочь миссис Харрингтон.
– А ты, мама, не должна вмешиваться в наши с Саймоном отношения. Свои ошибки я, в конце концов, признаю сама. Но если ты в итоге дашь совет, который не поможет, а ухудшит наше положение, то вся вина за сложившуюся ситуацию ляжет на тебя.
Мать с минуту раздумывала и, не сказав ни слова, продолжила жевать. Бальтазар же заметил, как сверкают глаза его сестры в гневе, а румянец украшает щеки.
– Эстелла, ты рассуждаешь, как взрослый не по годам человек, а ведешь себя, как выразилась наша мать, словно ребенок, – пожурил он девушку и глотнул чаю.
– То же я могу сказать и о Вас, мой дорогой… брат, – запнулась мисс Харрингтон, но не продолжила тему.
– Что же тебя натолкнуло на такую мысль?
– Не важно, – буркнула Эстелла и сощурила глаза.
Её манера жевать показалась сэру Барроу весьма забавной. Перед тем, как положить кусок на язык, она переворачивала вилку так, что содержимое вот-вот должно было упасть мимо рта, однако всегда оказывалось в устах владелицы.
– Мама, Вы сами обучали Эстеллу манерам и этикету? – вдруг решил спросить сын, чем ввел обеих дам в ступор. – Или нанимали для этих целей гувернантку?
– А тебя что-то не устраивает в моих манерах, дорогой братец? – возмутилась юная особа.
– Отнюдь, – ретировался Бальтазар, но улыбнулся. – Просто поинтересовался.
В конце ужина миссис Харрингтон изъявила желание отдохнуть в своей комнате, а молодые люди направились к камину в гостиную поболтать перед сном. Эстелла расположилась в уютном кресле с книжкой в руках, и закинула одну ногу на другую, размахивая ею в воздухе так, что внутренняя часть юбки открывалась взору. Ее спутник сначала не хотел делать девушке замечание, однако ему было любопытно, как на этот раз отреагирует юная леди.
– Если ты не перестанешь донимать меня, сэр Бальтазар Барроу, – сквозь зубы процедила девушка, – то не советую тебе засыпать ночью.
– О, я то, как раз, с удовольствием высплюсь, пока ты будешь топтаться на пороге моей комнаты, а к утру уснешь возле двери, словно сторожевой пёс, – расхохотался собеседник.
Эстелла вскочила с кресла и, подойдя к брату, попыталась с силой зажать ему рот, второй рукой оперевшись о спинку дивана, но тот увернулся и схватил ее за коварную руку. Тогда сестра высунула перед его носом свой язык и буквально лизнула в кончик.
– Фуу, – завертелся Бальтазар, но не отпустил руку сестры.
Она же старалась второй рукой освободиться от его оков, однако потеряла равновесие и упала ему на колени. Сэр Барроу несколько секунд улыбался, но в какой-то момент заметил, как Эстелла на него смотрит, словно изучает. Ему одновременно стало не по себе, а с другой стороны тепло и щекотно в животе. Бальтазар резко встал прямо вместе с ношей и, кинув на нее растерянный взгляд, удалился.
Утром гость спустился к завтраку и вел себя так, словно ничего особенного накануне не произошло. Мать вела с ними обычную беседу о вкусе еды, о скором приходе мая и новых тенденциях в мире моды. Эстелла же молча жевала, кивала на вопросы матери при необходимости, но старалась не поднимать головы.
– Балти, а почему бы вам с дочкой не оседлать наших лошадей и не покататься у озера? – предложила миссис Харрингтон, окончив завтрак.
Молодые люди переглянулись, но никто из них не решался ответить за другого, поэтому родительнице пришлось принимать решение за них и просить мистера Скарфа, выполняющего роль и кучера, и конюха, подготовить жеребца для сэра и пятнистую кобылку для леди.
Эстелла переоделась первая и, не желая ждать спутника, оседлала любимую кобылу «Берёзу», которую назвала по-русски после переписки с одной дворянской семьей из Российской Империи. Через несколько минут она услышала топот копыт за спиной и обернулась.
– Ожидала увидеть кого-то другого? – спросил наездник, поравнявшись с ней.
– Конечно, нет! Что за глупости? – съязвила барышня.
– Почему глупости? Раз ты не дождалась, пока я оседлаю коня, то, возможно, планировала встретиться, скажем, с мистером Фитцем по пути на озеро.
– Мы с ним поссорились, и ты об этом знаешь.
– Знаю. И даже знаю, что ссора намного серьезней, нежели только из-за одного необдуманного отказа проводить тебя домой. По крайней мере, любой джентльмен на его месте не придал бы твоей обиде такого значения, чтобы не появляться у невесты три дня.
– То есть ты намекаешь, что Саймон не джентльмен?
– Боже упаси! Лучше я закрою рот, а то, чего доброго, твое бурное воображение нарисует такую красочную дискуссию, что мне придется объясняться перед матерью или схлопотать вызов на дуэль.
– Было бы интересно на это посмотреть, – отозвалась мисс Харрингтон, переведя аллюр своей кобылы на рысь.
Чуть отставая, сэр Барроу заметил вслух, что юная мисс не уточнила, кого бы она хотела увидеть победителем, но в этот момент Берёза перед ним как-то странно
