Схватив правой рукой рукоять багра, Данко ударил слева. Треск повторился, голова тайца крутнулась в противоположном направлении.
Потянув багор на себя, Данко вырвал его из ослабших пальцев, развернул в воздухе и сделал короткий выпад. Наконечник проломил противнику ребра, погрузившись с хрустом в грудную клетку.
Таец опрокинулся навзничь, потащив за собой багор. Когда он упал на спину, рукоять так и осталась торчать вверх, слегка покачиваясь при каждом вдохе и выдохе агонизирующего врага.
Данко опустил взгляд на умирающего. Запрокинутая голова на вывернутой шее не позволяла видеть лица и глаз, оставляя на виду лишь подергивающийся подбородок, поросший жидкой бороденкой. Она вызывала жалость. А больше — ничего. Этот человек пытался убить Данко. Еще одно покушение. Сколько можно?
Данко поднял взгляд, ища товарища. Нужно срочно предупредить его об опасности. Совершенно ясно, что бандиты затеяли нечестную игру, устроив засаду. Выходит, никакого обмена не предполагалось. Данко и Роднина попросту заманили в засаду. Расчет прост: завалить обоих и завладеть пластиковым прямоугольничком, являющимся ключом к богатству.
Но как они собирались воспользоваться карточкой, не зная кода?
«Женька», — подумал Роднин и похолодел от страшной догадки.
Роднин выяснил код перед тем, как отправиться сюда. И место встречи назначил он. И человек, намеревавшийся прикончить Данко, не похож на гангстера. Местный бедняк, готовый убить кого угодно за тысячу баксов, а то и за сотню. Вооружен не пистолетом, а багром, взятым здесь же, на ферме. Значит…
— Женя, — негромко окликнул Данко. — Выходи. Я знаю, что ты здесь.
Он не ошибся. Роднин тут же появился в дверном проеме. Внутри барака было темно, но не настолько, чтобы не заметить пистолет в руке товарища. Бывшего товарища.
— Вот, значит, какие ты переговоры вел, — устало произнес Данко. — Пользовался тем, что я языка не знаю, да?
Роднин пожал плечами. Потом кивнул. На его лице не было ни стыда, ни растерянности.
— Никакого Кунга Тулана нет в помине? — спросил Данко. — Ты его придумал. Как и выкуп, верно? Ты не женщин моих спасал, ты на миллион зарился. Я прав?
— Не во всем, Дан. Имя господина Тулана мне действительно назвал Таксим. Остальное пришлось дофантазировать. Извиняться не буду. Ты ведь все равно не простишь…
— Не прощу.
Проткнутый таец издал последний хрип и затих. Древко багра замерло почти вертикально. Словно окончательно перечеркивая привычный мир. Теперь все стало иначе. Возврата к прошлому не было.
— Кто такой Тулан? — спросил Данко, отведя взгляд от багра и переводя его, словно наводя резкость, на Роднина, остающегося по-прежнему на заднем плане. — Что ему нужно? Зачем он забрал Юлю и Соню?
— Они ему приглянулись, насколько я понял. Он торгует живым товаром. Скорее всего, Юля и Соня уже проданы. Такой бизнес в этих краях.
Роднин вышел из тени, остановившись в четырех метрах от Данко. Пистолет в его руке слегка покачивался, но нацелен был в общем-то правильно.
— Хочешь, чтобы я тебе карту отдал? — Данко прищурился. — И телефон, разумеется. Потом уедешь, а меня здесь бросишь. Пока я в Бангкок доберусь, на моем счету пусто будет. Такой у тебя план?
— Нет, Дан, — мягко возразил Роднин. — Ты бы потом не успокоился, пока меня не разыскал. Зачем мне эта головная боль? Я карту сам возьму. Сейчас убью тебя и возьму. Иначе не получается. Такие дела.
— Друга убьешь? Из-за денег?
— Ну, особой дружбы между нами никогда не было. Общались, пересекались. А тебя перед смертью на сентиментальность потянуло?
— Нет. Никакой сентиментальности.
Данко наступил на труп, одновременно дергая вверх багор. Изменившийся в лице Роднин попытался выстрелить, но забыл снять пистолет с предохранителя. Глядя в черное дуло, направленное на него, Данко продолжал дергать багор, прочно засевший между ребер убитого.
Роднин наконец отыскал большим пальцем предохранитель и поморщился, готовясь нажать на спусковой крючок. Багор приходилось не вытаскивать, а выламывать из грудной клетки. Стремясь выиграть хоть немного времени, Данко издал жуткий вопль гнева и отчаяния.
Дрогнувшая рука помешала Роднину сделать точный выстрел. Пуля пролетела так далеко от Данко, что он даже ее свиста не услышал. Уже молча он занес над головой освобожденный багор. Роднин, выпучив глаза, опять выстрелил. Данко метнул свое копье. После этого осталось только гадать, кто из них попал, а кто промазал.
В том взвинченном состоянии, в котором находился Данко, было не так просто определить, ранен он или нет. Вспышку выстрела он видел отчетливо, а вот звука выстрела не услышал. Странные все-таки особенности восприятия в экстремальных условиях.
Багор ударил Роднину в живот и не упал, а повис, клонясь древком к земле. Третий выстрел был столь же напрасным, как и попытки Роднина избавиться от багра. Издавая невнятные звуки, он выронил пистолет и схватился за деревянную рукоять обеими руками. Из его ноздрей потекли струйки крови, образовавшие нечто вроде тонких усов вокруг искривленного рта.
Приблизившись, Данко нагнулся и тоже взялся за древко со своего конца.
— Ну что, Женя, — сказал он, — теперь ты собой доволен?
Роднин надрывно замычал, что можно было трактовать как угодно. Данко взялся за рукоять крепче, не позволяя бывшему товарищу упасть или хотя бы опуститься на колени.
— Рассказывай, — велел он. — С самого начала.
— Я… Мне… Я не хотел…
Речь Роднина была сбивчивой и не несла в себе никакой полезной информации. Все, что Данко услышал, он уже знал, а причины, подтолкнувшие Женю Роднина к предательству, его не интересовали.
— Все? — спросил он коротко.
— В… все, — подтвердил Роднин, с трудом шевеля фиолетовыми, как черви, губами. — Дан, я… я не хотел… я не думал, что так…
— Хватит. Это лишнее. Пойдем.
— Ку… куда?
— К воде, — пояснил Данко, налегая на багор. — Тебе придется идти спиной вперед, Женя. Давай, давай, переставляй ноги.
Подчиняясь нажиму, Роднин попятился. Глаза его смотрели с печальным пониманием.
— Не надо, — попросил он задушевно.
— А ты хотел бы, чтобы я тебя в живых оставил после этого? — Данко медленно продвигался к водоему, вынуждая Роднина делать то же самое. — Если бы не
