Вдобавок к своему сверхъестественному таланту делать деньги, Джимми Бёрк слыл одним из самых опасных отморозков среди элиты организованной преступности. Его репутация крутого парня сформировалась очень давно, в его первые годы в тюрьме, где он, по слухам, исполнял заказные убийства для сидевших с ним вместе мафиозных боссов. Взрывной темперамент Джимми держал в страхе самых страшных людей города, а истории, ходившие о нём, заставляли вздрагивать даже его друзей. Кажется, он каким-то странным образом сочетал в себе щедрость и неуёмный аппетит к насилию. Рассказывали, например, что однажды он вручил полтысячи долларов престарелой бедной матери одного из бандитов. Тот задолжал ей эту сумму и отказался платить. Говорят, Джимми был так разъярён подобным отсутствием уважения к матери, что утром вручил женщине деньги, сказав, что они от сына, а уже к вечеру этого самого сына убил. В 1962 году, когда Джимми и Микки решили пожениться, он узнал, что Микки преследует бывший приятель — он постоянно названивал ей по телефону, приставал к ней на улице и часами нарезал на автомобиле круги вокруг её дома. В день свадьбы Джимми и Микки Бёрков полиция обнаружила останки того парня. Он был аккуратно порезан на десятки кусочков, разбросанных внутри его машины.
Потрясающее умение Джимми делать деньги завоевало ему прочное место в сердцах руководителей местной мафии. Он был настолько экстраординарен, что семьи Коломбо из Бруклина и Луккезе из Квинса заключили беспрецедентное соглашение о разделе доходов от его услуг. Сам факт, что две итальянские криминальные семьи не поленились забить стрелку ради какого-то ирландца, добавил легендарному Бёрку немало авторитета.
Тем не менее даже его друзья мало что знали о Джимми Бёрке. Да и сам Джимми знал о себе далеко не всё. Он понятия не имел, где и когда родился и кто были его настоящие родители. Согласно записям Манхэттенского сиротского дома, он появился на свет 5 июля 1931 года, а его мать звали Конвэй. В возрасте двух лет он был признан найдёнышем и передан в программу заботы о сиротах римско-католической церкви. Следующие одиннадцать лет он прожил в десятках приёмных семей, где, как позже сообщила социальная психиатрическая служба, его били, подвергали сексуальному насилию, баловали, обманывали, игнорировали, орали на него, запирали в чулане или, напротив, лелеяли — у него было столько приёмных родителей, что после он не мог припомнить ни их имён, ни лиц.
Летом 1944 года тринадцатилетний Джимми ехал в машине с очередными приёмными родителями. Когда подросток начал хулиганить на заднем сиденье, приёмный отец, суровый человек с взрывным темпераментом, обернулся, чтобы влепить парню затрещину. Машина потеряла управление, попала в аварию, и мужчина погиб на месте. Приёмная мать Джимми винила его в смерти мужа и начала регулярно бить, но агентство по усыновлению «Вэнгард» отказалось перевести подростка в другую семью. Джимми начал сбегать из дома и попадать в неприятности. Через два месяца после аварии он был арестован по обвинению в антиобщественном поведении. Его судили за хулиганское поведение на детской площадке в Квинсе. Обвинение было снято, но всего год спустя, в четырнадцатилетнем возрасте, он получил новое — за ограбление соседского дома, откуда выкрал тысячу двести долларов наличными. Его поместили в исправительное заведение «Маунт Лоретто» на Статен-Айленде — по сути, тюрьму для трудных подростков. В ней предполагалась такая же степень строгой изоляции, как в знаменитом «Алькатрасе» для закоренелых взрослых рецидивистов. Однако среди криминальной молодёжи, с которой Джимми Бёрк уже начал якшаться, отсидеть в «Маунт Лоретто» считалось, наоборот, честью: всё равно что орден получить.
В сентябре 1949 года, после бесчисленных задержаний и побоев в полиции, после нескольких отсидок в тюрьмах для малолетних, включая «Эльмиру», Джимми был арестован за попытку обналичить фальшивые чеки на три тысячи долларов в одном из банков Квинса. Это случилось потому, что возглавлявший команду профессиональных фальшивомонетчиков Доминик Черами, бандит из бруклинского Бенсонхёрста, решил использовать юного и невинного на вид Джимми как предъявителя. В комнате для допросов 75-го участка в Квинсе детективы заковали Джимми в наручники и стали бить в живот, добиваясь показаний против Черами. Несмотря на побои, Джимми отказался говорить. За подделку чеков его приговорили к пяти годам в «Обурне». Ему исполнилось восемнадцать. Это была его первая «взрослая» отсидка. В тот день, когда Джимми прибыл в «Обурн», огромную каменную тюрьму со стальными воротами, воздвигнутую на ледяных пустошах в северной части штата Нью-Йорк, его радостно приветствовали не меньше дюжины самых крутых заключённых. Они уже поджидали юношу в тюремном приёмнике. Двое сразу подошли к Джимми. Эти зэки были друзьями Черами и высоко оценили то, как парень держался в полиции. Они сказали: если возникнут проблемы — сразу обращаться к ним. Так Джимми Бёрк познакомился с мафией.
Генри. Вам надо понять насчёт Джимми кое-что: он просто обожал красть. Он питался и дышал воровством. Я думаю, что, если бы вы предложили ему миллиард долларов в подарок, он бы отказался и тут же начал бы прикидывать, как этот миллиард у вас половчее свистнуть. Это было единственным его счастьем. Так он чувствовал себя живым. Ещё ребёнком он обучился воровать себе на еду. Обирал пьяных. До того как оказаться в программе найдёнышей, он несколько лет жил на улице. Да и после не раз удирал из исправительных учреждений и приёмных семей. Спал в припаркованных автомобилях. Он был тогда совсем ещё малышом. Завёл себе пару мест для ночёвок, а мылся в душевых на ипподроме «Акведук». В промежутке между шестнадцатью и двадцатью двумя годами он провёл на свободе в общей сложности лишь восемьдесят шесть дней. Вся его жизнь проходила либо за решёткой, либо в бегах и воровстве. Так и вышло, что тюрьмы он совсем не боялся. Что воля, что неволя — ему было всё равно. Решёток он будто не замечал. Это сделало его неуязвимым.
К 1970 году Джимми фактически монополизировал угоны грузовиков из аэропорта Кеннеди. Конечно, ему пришлось заручиться одобрением Поли, но что и когда красть, он решал сам. Именно Джимми отбирал людей для каждого дела, и он же занимался сбытом награбленного.
Надо понимать, что мы росли рядом с аэропортом. Наши друзья, родственники, все, кого мы знали, работали там. Для нас, и в особенности для парней вроде Джимми, аэропорт был лучше, чем Ситибанк. Когда ему требовались деньги, он отправлялся туда. Мы всегда знали,
