Сын Бесстрашного-и-Почти-Безупречного.
Не сказав ни слова, он повернулся и бесшумно нырнул в кусты.
– Miss Офелия! – раздался встревоженный голос Амбруаза. – Что там за шум? Вы не ранены?
Офелия смотрела на труп старого уборщика, на дыру у него во лбу. Тело неуклонно таяло, с каждой секундой становясь все более прозрачным, и вскоре сквозь него уже проглядывал мрамор, на котором оно лежало. А спустя несколько мгновений оно и вовсе исчезло. Как будто его и не было.
– У меня все в порядке, – отозвалась наконец Офелия.
Никогда еще она не произносила эти слова с таким огромным облегчением.
Опрометчивость
Виктория села в кровати. По всему дому разносились громкие крики. Мама быстро вскочила на ноги и зажгла лампу; она успела накинуть на себя шелковый пеньюар, но забыла про папильотки в волосах.
– Не бойся, дорогая! – прошептала она, взяв Викторию на руки.
Виктория не боялась. С тех пор как Отец прогнал Золотую-Даму вместе с ее тенями, она перестала бояться. Сонными глазами девочка смотрела на мигавшие за окном иллюзорные звезды. Однако ей хотелось узнать причину криков. Виктории показалось, что она узнала голос Старшей-Крестной, и если она не ошиблась, значит, Старшая-Крестная ужасно сердится.
– Мадам Розелина, в чем дело? Где вы?
Прижимая к себе Викторию, Мама спустилась по лестнице. Ни в большой гостиной, ни в музыкальном салоне, ни в столовой, ни в кухне никого не оказалось. Но чем больше комнат проверяла Мама, тем сильнее резал уши громкий голос Старшей-Крестной.
– Надо же! Да ведь я убить вас могла! Вы… вы… бесите меня больше, чем тюбик засохшей зубной пасты!
Попав вместе с Мамой в малую гостиную, Виктория широко раскрыла глаза. Газовые лампы горели в режиме ночников, но этого вполне хватало, чтобы осветить помещение. В нем царил такой кавардак, какого Виктория никогда еще не видела. Все вещи были раскиданы. Красивый шахматный столик валялся на полу ножками вверх. На ковре осколки вазы смешались с черными и белыми шахматными фигурами.
Старшая-Крестная, в халате, ночном чепце и одном шлепанце – второй она, видно, где-то потеряла, – с грозным видом высилась посреди малой гостиной.
Завидев скорчившуюся за диваном тень, Виктория испуганно вцепилась в Маму.
– Заявился без предупреждения, среди ночи! – возмущенно кричала Старшая-Крестная. – Как будто нельзя сообщить заранее! Незваный гость! Я услыхала внизу шум и… подумала, что к нам забрался вор!
Тень за диваном распрямилась и вышла на свет. Обыкновенный человек, нисколько не похожий на преступника. Его волосы и борода блестели, как солнце, и между этими переливами сверкала восхитительная улыбка. В одной руке он держал сигару, а другой рукой пытался – без особого успеха – стереть странный красный отпечаток на лбу.
– Мадам Розелина ударила меня лопаткой для вафель. Какая женщина!
Виктория задрожала от радости. Это же Крестный!
– Как вы сюда попали? – спросила Мама.
– По прямому пути собственного изобретения. Когда я буду уезжать, я его аннулирую.
И крестный указал на большие напольные часы в глубине комнаты, которые отбивали секунды. Вернее, отбивали раньше. Но теперь маятник куда-то исчез, а на его месте, как показалось Виктории, виднелся кусочек булыжной мостовой.
– Ладно. Пойду приготовлю чай.
Мама не забывала о хороших манерах, даже когда ее будили посреди ночи или всё переворачивали вверх дном.
– Не стоит, дорогая. У нас мало времени, – сказал Крестный.
Он уселся на спинку дивана, не обращая внимания на то, что пачкает башмаками диванные подушки. Потом заправил рубашку в дырявые брюки, а подтяжки так и остались свисать с пояса. Его лицо, шея, руки, каждый кусочек кожи, выглядывавший в прорехи костюма, отливали какими-то невероятными оттенками. Никогда еще Виктория не видела его таким красивым.
– Собственно говоря, – усмехнулся Крестный, – я не имею права находиться здесь. Но вы же меня знаете! Чем больше мне запрещают, тем больше запретов я нарушаю!
Мама изящным движением опустилась на банкетку и усадила Викторию рядом с собой.
– Вас трудно понять, Арчи. Однако погодите с объяснениями. Сначала я должна задать вам очень важный вопрос. Скажите, вы заказывали иллюзию у мадам Кунигунды? Да или нет?
– С чего вы это взяли? Зачем мне заказывать то, чего я терпеть не могу?!
Крестный расхохотался, но Виктория заметила, что Мама и Старшая-Крестная обменялись тревожными взглядами. Ни той, ни другой ответ явно не показался смешным.
– Значит, мы имели дело с кем-то самозваным! А ведь я сама раз десять открывала этому созданию дверь и позволяла приближаться к дочери! Но кем бы оно ни было, оно ищет вас, Арчи. И я уверена, что теперь нам, всем троим, грозит опасность, и в этом виноваты именно вы!
Виктория почувствовала: под кроткими словами Мамы скрывается что-то неприятное, – но что именно, она не поняла. А Крестный улыбнулся еще шире.
– Если в присутствии этого существа вы упомянули о моих занятиях, – произнес он загадочным тоном, сделав упор на последнем слове, – то сами навлекли на себя опасность. Но успокойтесь! Я прибыл сюда, чтобы препроводить вас, всех троих, в безопасное место.
Крестный извлек из дырявого кармана оранжевый мячик и с веселой улыбкой бросил его Виктории. Мячик оказался тяжелым, и от него очень вкусно пахло! Но Мама тотчас отобрала его у девочки, словно он мог причинить ей вред.
– Не бойтесь, это всего лишь апельсин, – объявил Крестный. – Задолго до вашего рождения, юная особа, апельсины лежали на столах у всех обитателей Полюса, – пояснил он Виктории. – А этот я сорвал примерно четверть часа назад.
– У вас получилось? – удивленно воскликнула Старшая-Крестная. – Вы нашли Аркантерру?
– Не без труда. Нам пришлось облететь множество ковчегов, делая пересадки с одной Розы Ветров на другую! И хотя попасть на Аркантерру трудно, покинуть ее еще труднее. Не исключено, что аркантерровцы являются моими дальними родственниками, однако встретили они меня отнюдь не с распростертыми объятиями. Прямо как некоторые… – С этими словами Крестный потер отпечатавшийся у него на лбу след от лопатки для вафель. – Монсеньор Янус, тамошний Дух Семьи, недвусмысленно запретил мне покидать ковчег и пользоваться их Розой Ветров. Что, впрочем, не так уж плохо: на Аркантерре очень мило, там прекрасные города, леса, роскошные сады.
Виктория наслаждалась ароматом, оставленным апельсином на ее маленьких ладошках. Леса и сады… Эти слова напоминали девочке всего лишь скучные картинки в книжках из библиотеки, зато, когда их произносил Крестный, ей слышалось: «небо», «деревья», «птицы»!
– И вы тотчас же поступили наперекор ему, – обреченно вздохнула Мама. – Вы ослушались Духа Семьи.
– Только наполовину, – возразил Крестный. – Я добрался до Полюса, не воспользовавшись Розой Ветров Аркантерры! Такая дорога потребовала у меня много сил и времени, но мне удалось сжать пространство между нашими двумя ковчегами, создав прямой путь. Правда, он недолговечен, так что быстро собирайте вещи!
Заметив, что стекло напольных часов запотело, Старшая-Крестная протерла его и увидела вымощенную булыжниками улицу.
– Вы
