Полковник задумался. Кого-то он мне сейчас напомнил… Ну конечно, майора Трубецкого, когда я тому советовал не отнекиваться от титула.
– Если я скажу, ты не поверишь, – буркнул наконец полковник. – Поэтому я лучше промолчу. И не гляди на меня! Ты уже ухмыляешься, как такой маленький тунгусик! Не-ет, не думай, что возьмешь меня нахрапом. Это тебе не гвозди в голову забивать!
– Да пошли вы со своими гвоздями…
Это все Тунгус и его пропаганда. Он с видимым удовольствием поддерживает в отряде мою репутацию народного мстителя. Зачем – не знаю. Но ведь он ничего не делает просто так.
Единственный из вождей династии Ун, кто твердо убежден, что я убил Сорочкина, – это боевой вождь Унгасан. Сане просто нравится так думать – он и думает. Может себе позволить. Потому что сам бы Лешу грохнул, да руки были коротки и вообще не до того, нашлись дела поважнее.
В экспедиции единого мнения нет. Зато все теперь могут объяснить, почему меня сторонились. Расчетливый хладнокровный убийца – неприятный тип. Я ведь Лешу завалил, чтобы наладить отношения с папуасами, вы же понимаете. Чтобы пролезть в вожди. В жертву принес русского человека во имя дипломатии, мать ее. Да еще и с особым цинизмом.
Не каждый сумеет гвоздем-то.
На вопрос, отчего со мной не особо стремились дружить целых две высадки подряд до того, как я укокошил русского гвоздем, ответ был просто сногсшибательный.
Подозревали.
Чувствовалось во мне нечто такое.
Пропадите вы пропадом, в экспедиции куча профессиональных душегубов, некоторые как раз с опытом расчетливого хладнокровного убийства – и в них вам ничего не чувствовалось. О боги! Яду мне, яду!
– Чушь это несусветная, советник, – заявил Билалов. – Люди просто чуяли в вас вождя и не знали, как реагировать. У меня всю жизнь та же проблема.
– Пойдем… горный король, – сказал Чернецкий и увел его.
Оглянулся и подмигнул мне через плечо.
* * *Когда выяснилось, что Тунгус совсем не такой плохой, как все боялись, мне спасибо не сказали. Как обычно, забыли. Да я и не просил.
А великий вождь поступил красиво. Созвал кочевников и говорит: вы уже знакомы с русскими. И вы самую малость догадываетесь, чего они могут. В общем, я с ними договорился, мы объединяемся. Вон советник Русаков – уже мой младший вождь. Вписываемся к русским на равных правах. Это значит, династия Ун наберет такую силу, что вы ей станете просто неинтересны. Мы через два-три поколения уже не сможем нормально с вами разговаривать. И давайте совсем честно – ничем не сможем вам помочь, да и не захотим. Поэтому решайте сейчас: либо вы с нами, либо дуйте обратно в степь и пропадайте там. Зато если вы с нами, есть интересная задача. Династия Ун рассчитывала присоединить все племена естественным путем за пять-шесть поколений. Теперь надо собирать народ быстро, не за столетия, а за несколько лет. Мы уже начали разъяснять наши предложения соседям, но нет уверенности, что нас услышат и поймут. Тогда придется действовать по старинке. Вы это раньше умели очень хорошо. Сначала небольшая демонстрация силы. Просто зайти и показать себя. Если не поможет – дать по шее и возглавить. Тем, кого возглавлять неинтересно, просто объясните: кто не с нами, того мы в будущее с собой не возьмем. А будущее наступит буквально вот-вот. Да вон оно летит…
И тут Чернецкий на конвертоплане – вжжжик! Пожалуйте кататься, гости дорогие. Оцените, какие стратегические преимущества дает обзор сверху и воздушная разведка.
Кочевники немного для виду поломались, а потом дали Тунгусу присягу и двинулись по соседям проводить разъяснительную работу. Потому что в будущее всем хочется.
Тоже в некотором роде шантаж. А с учетом того, что Россия ничего Тунгусу пока еще не обещала, чистое надувательство. Я так ему и сказал.
– Не волнуйся, это будет скоро, – ответил великий вождь. – Если враги России захотели истребить мой народ – ну куда русские от нас денутся? Значит, мы России действительно нужны. Враги-то это понимают, ну и вы поймете. Хотя вы, конечно, по сравнению с ними как дети малые. Добрые, наивные… А на всякий случай, если Россия будет слишком долго думать, как взять нас к себе, мы уже начали забирать лучших из вас. И еще заберем, сколько захотим. Если меня не пускают на Землю, ты будешь там моим голосом, вождь. Если от меня хотят, чтобы я начертил границу, я проведу ее по краю своего мира. Тогда чужаки не смогут раздробить мой народ. Так уж и быть, здесь будет государство. Только одно. И оно даже вступит в вашу лживую ООН. Только ради того, чтобы на следующий день вступить в Россию. Участвуешь?.. Зачем я спрашиваю, конечно ты участвуешь, ты же наш вождь!
Подумал и добавил:
– Жалко, Унгелен не дожил. Он ведь это придумал.
Я стоял молча, переваривая услышанное, а Тунгус покопался в сумке с барахлом – династия Ун так и не отказалась от привычки к переметным сумам, а туда же, на кочевников свысока глядит, – и добыл какую-то смутно знакомую штуковину.
– Тебе нужен жезл управления, вождь. Наследие предков разбазарено, найти заготовку непросто, но мне в той пещере одна подвернулась. Отдам ее в работу. На, примерь к руке.
Так вот ты какой на самом деле, боевой жезл, наследие предков… Стало ясно, почему наша разведка обещала златые горы и любовь до гроба любому, кто привезет его на Землю. Но эта заготовка – голая, не украшенная резьбой и инкрустацией, – намного ценнее. Я держал в руках секцию телескопической трубы явно не местного производства. Или местного, но точно не этой цивилизации. Сколько ей лет? Щелк-щелк, легко раздвигается. Как новая. Интересный металл. И ведь они его обрабатывают. Чем? Резцами тоже из наследия предков? Странная штука. Каково могло быть ее назначение? С учетом того, что память о событиях и вещах передается здесь из поколения в поколение на многие сотни лет…
– Ничего не знаю, – опередил меня Тунгус. – Самому интересно. Раньше не задумывался, а теперь пришлось. Вы разбудили нас, заставили по-новому взглянуть на многие вещи, заставили думать. Мы тоже разбудим вас. Заставим делать.
Я вернул ему жезл. Все равно он будет мой, никуда не денется. Тогда и осчастливлю разведчиков.
– А если вас пытались истребить вовсе не из-за нас? Из-за наследия предков. Кто-то боится, что вы можете знать очень много. Слишком много. И поделитесь с нами.
– Пусть боится, – произнес Тунгус с заметным удовольствием. – А мы будем делать вид, словно и правда знаем. Это военная хитрость, так поступать не стыдно. Но… Придется на самом деле узнать! Тебе ведь хочется?
– Главное – что тебе хочется, – честно ответил я.
– Тогда
