Нас поженили в уголке живописной природы – на берегу русалочьего озера, куда доставили и святого отца, и всю необходимую для бракосочетания атрибутику, включая церковный алтарь. Хотя нет, алтарь там уже был, еще какой! Добротный, деревянный, украшенный цветами и подсвеченный огненными лампами, расставленными по поляне. Как я поняла, исключительно для красоты, ибо женили нас днем, а не вечером, и искусственных источников света для церемонии не требовалось.
К алтарю тянулась дорожка из цветных камней, по ней-то папа и вел меня под руку, чтобы передать Джетту, как и предписывали наши человеческие традиции. Мы шли под торжественную музыку, исполняемую маленьким оркестром, солировать в котором пригласили мою заметно подобревшую родительницу. Едва для нее нашлось действительно важное дело, как грусть сменилась радостью, и мама даже прослезилась, оценив необычную красоту свадьбы дочери.
А потом снова были клятвы верности, которые мы с Джеттом охотно повторили, затем начался праздник без магии, но с танцами и фейерверками, а еще со столами, стульями и посудой, одолженной в якобы обворованном ресторане. Символическое бросание букета тоже было! Цветы, как и в прошлый раз, поймала баньши, которая даже не участвовала в этой части ритуала. К ее великому недовольству и к огромному разочарованию Миранды, притащившей на свадьбу своего Валентина. С ним она и зажигала до рассвета, а утром они вместе уехали в Вейграун забирать у соседа Вельку.
Нам по секрету Мира сообщила, что ее синеглазый принц согласился сменить профессию и танцевать стриптиз отныне будет только для нее. Не знаю, надолго ли хватит его решимости – спьяну-то чего не наобещаешь, но энтузиазм этой парочки приятно удивлял. Они сошлись на любви к искусству и котикам, что сулило Вельке много разных вкусняшек и дополнительную порцию ласки. И хотя сомнения насчет их отношений меня глодали, подругу я поддержала. Чем бы дитя ни тешилось, как говорится, лишь бы кота не обижала!
На берегу озера…
Ведьма вертела в руке загадочный камешек, поглаживала, даже на зуб попробовала в попытке раскусить… не в прямом смысле, конечно. Просто хотела узнать, что это за предмет такой и откуда в нем магия. Джетт не сомневался в ее наличии. Как не сомневался и в разумности неприметной с виду гальки. Что-то было в ней… темное, колдовское и о-о-очень притягательное. Оно будило в оборотне звериные инстинкты, подбивало на опрометчивые поступки, соблазняло и сулило силу, власть… все, что только можно себе пожелать!
Чей-то искушающий голосок, неслышимый для других, напевал ему об исполнении потаенных мечтаний. И Джетт едва не попался в ловушку, мысленно проболтавшись о том, как жаждет увидеть жену. А может, именно поэтому Алекса и пришла? Потому что он продал душу джинну, заключенному в крохотном речном камне?
– Скажешь тоже, джинн! – усмехнулась Наоми, взвешивая кусочек горной породы, отточенный водой. – Прискакала к тебе твоя Сашка, потому что ее к этому мягко подтолкнули.
– Мягко? – возмутился Смотрящий. Они с Наоми сидели на берегу озера, любуясь закатом. Александра осталась дома с родителями, которые собирались уезжать. Ей надо было попрощаться, поговорить с ними… одним словом, Джетт чувствовал себя лишним, потому и пошел проветриться. Заодно и к ведьме заглянул, надеясь, что она прольет свет на таинственный камешек, воздействие которого изрядно его напрягало. – Да мы чуть не спятили с женой… от обоюдной ревности! – с толикой раздражения, просочившегося в голос, заявил он.
– Уж, извини! – развела руками старуха, совершенно не выглядевшая виноватой. – Хранители Великого костра сочли это самым действенным вариантом.
– Хранители? – переспросил Джетт, до которого начало доходить, откуда ноги росли у творящихся вокруг них безобразий. – Ясно теперь, – кивнул он, невольно усмехнувшись. От троих из костра и не такое можно было ожидать! С их-то неуемной фантазией и тягой к разным каверзам.
– А галька твоя и правда зачарованная, – вернулась к прежней теме Наоми. – Мощное заклинание, древнее. Опасное, – добавила она, сжав камешек в кулаке. – Не джинн, конечно, но близко. Исполняя желания, камень пробуждает в хозяине его темную сторону, подавляет добрые порывы, убивает жалость, глушит совесть и вытравливает положительные черты характера. А еще он вселяет чувство безнаказанности.
– Вот как… – задумчиво протянул Джетт, снова посмотрев на небо, янтарное от вечерней зари.
– Все верно ты думаешь, мальчик: твой брат поддался искушению, продал душу темной силе, сосредоточенной в этой гальке, и потерял себя. А я-то, дурында старая, не заметила, – посетовала она на свою невнимательность. – Древние чары, не нашенские. Вязкие, тягучие, как древесная смола, – пробормотала ведьма, качая патлатой головой. А потом вдруг кинула пресловутый камень в озеро и плюнула туда же. С громким всплеском он вошел в воду и затерялся где-то на дне.
– Наоми! Ты что?! – забеспокоился Джетт. – А если еще кто-нибудь его найдет? Русалки или, к примеру, туристы. Они же…
– Не найдут! – уверенно сказала ведьма, выставив вперед руку. С кончиков ее черных ногтей слетели голубые искры, закружили над водной гладью, гипнотизируя своим танцем. Старуха прошептала заклинание, путающее следы, прячущее предметы, и удовлетворенно хмыкнула, когда над озером заклубился колдовской дымок. – Не волнуйся, Смотрящий, – сказала она Джетту. – Камень веками лежал на дне, храня свою темную тайну. Там ему самое место.
Сноски
1
БДСМ – психосексуальная субкультура, основанная на эротическом обмене властью и иных формах сексуальных отношений, затрагивающих ролевые игры в господство и подчинение.
2
Копслей – костюмированная игра, в которой участники отождествляют себя с персонажами компьютерных игр, кинофильмов, литературы, мультфильмов.
