Глава 9
НЕ ЗАМУТНЕННЫЙ РЕАЛЬНОСТЬЮ ЦВЕТОК
Когда ветеринар торжественно вручил мне документ на новорожденного дракона, то в грамоте черным по белому было указано, что на самом деле Ральф-младший родился Матильдой. Что хочешь делай, а он — это она. Я по-настоящему опечалилась, ведь поговаривают, будто самки драконов пару раз в году из нежных барышень превращаются в хитрых, нетерпимых бестий. В помутнении рассудка они часто убегают от хозяев, а после загулов обязательно появляются приблудные яйца. Другими словами, выйдя из нежного возраста, хвостатая девица грозит повторить судьбу своей непутевой мамаши. Франки же плевать хотел, что хулиганистый сын — на самом деле капризная дочь, и принялся обучать глазастое, крылатое чадо премудростям кошачьей жизни.
Воскресным утром, когда я собралась лететь на переговоры в Ватерхолл, заметно подросшая за полторы недели Матильда прогарцевала в кухню, где спокойно и даже сонно вкушало завтрак наше семейство. В пасти нежная барышня тащила голубя со свернутой шеей, не уступавшего драконьему детенышу в размере. Следом, взирая на дочь с отеческой любовью и гордостью, покачивал мохнатым задом Франки.
Драконица выпустила из зубов добычу и издала пронзительный, неприятный звук, подсказывающий, что вкус крови начал будить в крылатой принцессе серийного маньяка. Всей семьей в гробовом молчании мы рассматривали охотницу, как водится у котов-птицеловов, принесшую истерзанную добычу «восторженным» хозяевам.
— Мне кажется или это существо смотрит на меня, как на стейк с кровью? — сдержанно уточнила Летиция.
— К ветеринару! — медленно вымолвила я, не сводя глаз с маленького чудовища. — Пока она не стала охотиться на нас!
Дух свободы в крошечной Матильде был столь силен, что она наотрез отказалась садиться в переноску, похожую на ящик с решетчатой дверцей. Когда в назначенное время возле дома остановилась карета Элроя, пять взрослых Амэтов, ругаясь на чем свет стоит, пытались выловить мелкую ящерицу, попутно отгоняя кота, отчего-то бросившегося защищать далеко не беззащитное создание. Словно дикая кошка, драконица носилась по комнатам, пряталась под мебелью, забивалась в углы. Слава святым угодникам, пока не умела летать!
Вдруг входная дверь распахнулась, в дверном проеме появился Таннер. Едва он открыл рот, чтобы вежливо поздороваться, как в его сторону отлетела мертвая птица, случайно отпихнутая папиной ногой. В ужасе мы замерли. Элрой перевел задумчивый взгляд с растерзанного голубя на нас, столпившихся в центре холла.
— Доброе утро, — поприветствовал гость, сделав вид, будто не заметил, что семейство Амэтов походило на шайку лесных бандитов, вооруженных тем, что под руку попалось, и двумя вилками (понятия не имею, на что рассчитывал папа, когда гонялся за Матильдой со столовыми приборами).
— Доброе, — пропыхтела я и спрятала за спину закопченную кочергу, какой пыталась вытащить драконье чадо из-под шкафа. — У нас вылупился дракон. И тут же сожрал голубя.
— Ясно, — тихо вымолвил Таннер, хотя, судя по недоумению, отразившемуся на гладковыбритой физиономии, он не понял ровным счетом ничего.
— Нет, мы не хотим его сожрать в ответ.
— Хорошо, — кивнул он. — Я подожду вас на улице, госпожа Амэт.
Когда за ним закрылась дверь, я нервно улыбнулась:
— Сослуживец. — Вспомнила, что мачеха считала его уволенным, и добавила: — Только на службу вернули, а уже в командировку отправляют.
— Конечно, — согласилась Летиция, давая понять, что ложь шита белыми нитками.
Эзра насмешливо фыркнула, Арона обиженно выдохнула, Матильда зашипела из-под лестницы, отец покачал взлохмаченной головой, сощурившись на входную дверь:
— Не нравится он мне. Ох не нравится.
И только Франки проявил тактическую хитрость. Воспользовавшись заминкой, рыжей молнией метнулся к голубю и утащил под лестницу, видимо желая накормить детеныша завтраком. Глупец! Он не догадывался, что из-за сырого мяса ненаглядная дочь скоро начнет смотреть на мохнатого папашу как на свежую отбивную с четырьмя лапками.
Переложив заботы о хвостатых нахлебниках на сестер, я подхватила саквояж и выскочила на террасу. Таннер стоял, прислонившись к перилам, и терпеливо ждал моего появления. При взгляде на высокого, широкоплечего мужчину в простой одежде, а не в привычном костюме, у меня сладко заныло под ложечкой.
— Поймали? — улыбнулся он, забирая сумку с вещами.
— Не сумели. Хочешь помочь?
— В следующий раз, — отказался Элрой изображать заклинателя новорожденных драконов.
В этот момент в холле что-то громыхнуло, следом бабахнул истеричный вопль Летиции, через раскрытое окно вырвавшийся за пределы дома и огласивший тихую улочку. Мачеха клялась перетопить в доме всю живность, даже мышей с тараканами. И отца — как крупнорогатый скот, если он не прекратит размахивать вилками. Впрочем, соседи давно привыкли и перестали пугаться залихватских словесных оборотов трактирщицы.
— Уходим, — одними губами скомандовала я.
Чтобы не плодить слухов в конторе, я отказалась лететь с Таннером на частном драконе и провела несколько часов в компании сослуживцев в маленьком вагончике с двумя рядами красных кресел. К счастью, над Саввинскими горами стояла ясная погода, ярко-синее небо не пятнало ни облачка, и обычной тряски, когда душа вылетала из тела и вспоминался как минимум десяток молитв святым духам, а особенно четко — заупокойная, не случилось.
При подлете к пункту назначения я увидела из окошка, что Ватерхолл накрыла шапка густых седых облаков, с высоты драконьего полета похожих на завитки хлопчатой бумаги. Южный портовый город традиционно встретил столичных гостей дождем и теплой влажностью. Едва я спустилась из воздушного вагончика на площадь прилетов, как выбившиеся из пучка пряди завились мелкими кудряшками, делая меня похожей на расцветший одуванчик.
Переговоры с торговым домом были назначены на следующее утро, но по настоянию Элроя делегация специально приехала надень раньше. Принимающая сторона расщедрилась на приличный отель, чему сослуживцы сильно удивлялись.
— Чувствуют, что дела совсем плохи, — со знанием дела заявил начальник отдела судебных заступников. — Пытаются умаслить. Как думаете, госпожа Амэт?
— Я? —
