– Ваша светлость, позвольте поговорить с вами наедине!
– Да, разумеется. Пройдемте в кабинет!
Канцлер мгновенно понял, что дело серьезное.
– Да, пожалуйста.
В кабинете он направился к креслу, но я не дала ему даже сесть.
– Протяните руку, ваша светлость.
– Простите?
Но руку Моринар протянул. И на ладонь его улегся маленький серебряный шарик.
Герцог не побледнел, не стал ругаться, не проявил никаких эмоций, но в глазах его появилось нечто такое… Я искренне посочувствовала его отравителю. Когда Алонсо Моринар до него доберется, хоронить там будет нечего.
– Откуда?
Я кратко рассказала про Тамиру, про порошок, про шкатулку.
Канцлер слушал, а потом кивнул и вышел из кабинета, даже не извинившись. И по дому понеслись отрывистые и резкие команды.
Когда герцог вернулся через пять минут, он был уже намного спокойнее.
– Вета, я не поеду в лечебницу. Пусть эта тварь, кто бы там ни был, думает, что уловка сработала. Мы подождем следующего промаха или подумаем, как его спровоцировать. А вас я попрошу об одном – не рискуйте! Ни в коем случае не рискуйте собой.
Пообещала с легким сердцем. И не собиралась ничего выяснять! Одно дело – случайно наткнуться, другое – лезть специально в мужские игры. Нет уж! Мне там не место!
* * *– Пст! Госпожа Ветана!
Мальчишка, который окликнул меня на рынке, был хорошо мне знаком.
– Шнырек?
– Идите сюда!
Наверное, глупо было, быстро и воровато оглянувшись, втискиваться в щель между двумя лавками и, согнувшись чуть не в три погибели, следовать за мальчишкой. Но я верила, что мне не причинят вреда.
Так и оказалось.
В переулке, надежно скрытом от людей кучами мусора и заборами, меня ждал Косяк – тот самый главареныш, которому я лечила сломанную ногу.
– Что случилось? – не стала тянуть я.
Мальчишки переглянулись – и тоже не стали рассусоливать.
– Госпожа Ветана, уходить вам надо, – слово взял Косяк.
– Куда? – искренне удивилась я.
– Из Алетара.
– Почему?
Мальчишки молчали. Переглядывались, мялись, жались… Наконец Косяк решился:
– Клятву закрепите, что не проболтаетесь никому.
Я подумала пару минут:
– Обещаю. Буду молчать о нашей встрече.
– Не так. Чтоб мне в жизни никого не вылечить, если разболтаю…
Хм-м…
Такие обещания я давать не хотела. Слишком уж… Магам не стоит бросаться такими словами, чревато потерей дара. Но…
– Чтоб мне больше никого не вылечить, если разболтаю.
Приложила пальцы левой руки к сердцу и сплюнула на землю. Знаю, как клянутся всерьез.
Косяк довольно кивнул:
– Вы помните, госпожа Ветана, вы звякнули про храмовников?
– Не было такого, – тут же открестилась я.
– Конечно, не было. По случайности…
Как я поняла, в комнате храмовников ребята взяли несколько интересных магических приборов, которые тут же разобрали на составляющие, привязали на веревки и закинули узелки в воду. Во-первых, от обыска – мало ли кто пожалует? Во-вторых, морская вода гасит большую часть магии.
А потом, постепенно, ребята начали продавать уворованное. Ладно, честно добытое. Цель у них была простая – выручить деньги, а на полученное пойти учениками, куда захотят. Так уж устроен мир – в гильдию тебя не возьмут без первого взноса. Если, конечно, ты не талант в каком-то деле. Но если ты выплатишь за обучение, тебя принимают к мастеру, дают статус подмастерья, крышу над головой, одежду, пропитание… Все берет на себя гильдия.
На пять лет.
За этот срок ты должен освоить нужное мастерство и представить результат. Не в гильдию Алетара, кстати. Каждый год король собирает комиссию, и кто в нее войдет – угадать невозможно. И подкупить людей тоже не получается. Делается это специально, чтобы мальчишек не держали годами в подмастерьях.
Уверен, что овладел мастерством? Сдавай экзамен, получай бляху мастера и принимайся за работу.
Сам Косяк мечтал стать столяром.
Не в этом суть.
Постепенно прощупав подходы, они принялись сбывать добро. Все в одни руки не продавали, чтобы не утонуть. Искали подходы, бегали по городу…
В лавку Кривого Фореля зашел Шнырек.
Я от души фыркнула:
– Кого-кого?
– Кривого Фореля. Глаза у него нет. И осторожный он… Как форель, понимаете?
А то!
Шнырек хотел продать один из камушков, Форель оценил его, предложил копейки, мальчишка принялся спорить, сошлись на нормальной цене. Конечно, вдесятеро меньше нормальной, но кто б им больше дал? В итоге Форель отсчитал мальчишке монеты, потом кто-то позвонил в лавку с черного хода, скупщик отвлекся, а мальчишка спрятался в здоровущую вазу. Интересно стало…
Любопытство – страшная штука. Хотя подозреваю, Шнырек хотел просто узнать, куда скупщик прячет казну, и потрясти ее. Дело житейское. Конечно, ребята не воруют. Но взять недоплаченное за камушек у вора, да еще чтобы окончательно развязаться с бездомной воровской жизнью…
Это почти дележка.
Через десять минут Шнырек сильно пожалел, что не удрал. Потому что говорил Форель с каким-то шепелявым типом, и говорил о страшных вещах. Что через несколько дней в Алетаре начнется настоящее безумие. И все, кто не хочет сдохнуть, должны быстро шевелить плавниками.
– Что начнется?
Косяк покачал головой:
– Они не звенели… то есть не сказали что. Сказали, что дохляков… что умерших будет много. И если Форель свою жизнь ценит, надо уезжать. Что все готово, надо только кого-то дождаться…
– Кого? Где? Когда?
Косяк покачал головой:
– Я так понял, что это чье-то поместье за городом. Рядом. Кто-то из благородных игры играет, нам с таким не по пути.
– И что вы теперь будете делать?
– Ноги рвать.
Мальчишки уже договорились с рыбацкими артелями, и часть бездомников уже уехала. В их глазах Кривой Форель был достаточно серьезной величиной, чтобы прислушаться. Остались пока Шнырек, Косяк и еще двое ребят.
Почему меня решили предупредить? Так должок за ними, отдавать надо. Вот спасение жизни как раз и зачтется. Уезжайте, госпожа, целее будете.
Я кивнула и принялась расспрашивать обо всем услышанном. Что говорили, как говорили, какие слова употребляли… И с каждым словом мальчишки мне становилось все неприятнее. Судя по всему, тот человек был… из дворян. Небогатых, не особо знатных. Не вовсе уж мелкая сошка, но тупой исполнитель не из крупных. Он знал, что должно случиться нечто, он хорошо относился к Форелю или чем-то был ему обязан, он предупредил, как мог…
Что случится?
Вот это-то и было самым страшным. Неизвестность.
Что-то надвигалось, но что? И как? Подумав, решила посоветоваться с канцлером. А пока – поблагодарить мальчишек и заверить, что тоже уйду. Не ждать же, пока меня убьют?
Так я и сделала.
Хотела пойти к канцлеру на следующий же день, но закрутилась. Явился Бертен, попытался поговорить о любви, потом стражники принялись расспрашивать про Тамиру, мол, пропала… не объявлялась? Родня ищет!
Нет? Плохо, плохо…
День выдался безумный.
* * *Ночь оказалась немногим лучше.
– Госпожа Ветана!!!
Дверь едва не слетела с петель. Я, как была, в одной ночной сорочке, бросилась к ней, распахнула. Когда все в порядке, так стучать не станут.
И в мой дом внесли тело.
– Господин Мирий? – узнала я стражника.
– Помочь можешь?
Тело осторожно опустили на пол, и по чисто выскобленным доскам тут же поплыла, растеклась кровавая лужа. Дар проснулся,
