– Твою заботу было трудно не заметить, она проступила синяками по всему моему телу, – я сжала ладонь со всей силы, видя, как он сжимает зубы, стараясь не отдернуть руку, по которой уже потекла кровь.
Вместе с тем, я видела, что его лицо меняется, но не понимала, что за эмоции на нем проступили. Конец танца стал для меня спасением, и я поспешно отстранилась от принца, который был рад отпустить мою руку и вздохнуть с облегчением, пряча от посторонних окровавленную ладонь. Я спрятала в складках платья свои ногти, на которых осталась его кровь и поспешила в сторону слуг, разносивших напитки.
Гнев и ненависть вновь рвались наружу, и если бы не мой статус, я была бы готова наброситься на Галена и на его любовницу, чтобы выцарапать им глаза. Все, что казалось, за прошедшие дни утихло и осталось где-то глубоко внутри, вспыхнуло с новой силой, и я поняла, что теперь не просто ненавидела Галена, но и хотела ему отомстить, чтобы он почувствовал какого быть преданным. Он даже не чувствовал своей вины. Гален был счастлив со своей любовницей, которая мечтала занять мое место. Принц скрылся в одной из комнат, вероятно, чтобы смыть со своих рук кровь, и я заметила, как Ивет ушла в том же направлении. Я пыталась успокоить свое бешено бьющееся сердце и не последовать за ними, потому что подозревала, что ничем хорошим это не закончится.
– Он мой друг, но я ничего не могу поделать с женской солидарностью, – рядом со мной конечно же вновь была Селия, – знаешь, приезжай как-нибудь ко мне в гости.
Она улыбнулась мне и, сославшись на усталость, попрощалась и покинула дом.
Стоило бы выполнить еще один совет Берта, флиртовать с окружавшими меня мужчинами, но мое настроение было далеко от романтического и это было все тяжелее скрывать. Поэтому, когда рядом со мной возник приятный молодой человек, я смогла выдавить из себя улыбку, которая скорее была вымученной, чем обольстительной.
– Принцесса Алис, позвольте проводить вас до вашей кареты? – он широко мне улыбнулся, подставив свою руку, и я растерялась.
– Я еще не вызывала карету, – растерялась я.
– Она уже у главного входа, подживает вас, – молодой человек шагнул ближе и произнес уже тихо, так чтобы слышала только я, – и меня просили напомнить, что вы не должны пить больше четырех бокалов.
По телу побежали мурашки, и я все же взяла его под локоть и двинулась к выходу. Он подсадил меня в карету и к удивлению, забрался следом, устроившись на противоположном сидении.
– Кто вы? – уже прямо спросила я, когда карета тронулись.
– Ваш новый личный гвардеец, я буду сопровождать вас во всех поездках, и находиться во дворце в непосредственной близости. Вы можете вызвать меня через свою прислугу в любое время дня и ночи.
– Но лорд Берт… – я замолчала, вовремя опомнившись. Это было только между нами, не хватало еще, чтобы из-за выпитого, я стала откровенничать с незнакомым мне человеком. Я с интересом изучала его и заметила, то, что упустила еще в зале, обратив внимание лишь на его лицо. На нем, безусловно, была форма гвардейца.
– Сколько бокалов я выпила? – устало спросила я, чувствуя, как начинает раскалываться моя голова.
– Понятия не имею, ваше высочество, – последовал ответ.
– Но вы сказали, что я не должна пить больше четырех бокалов…
– Лорд Берт велел мне забрать вас через два часа после того, как вы прибудете сюда и сказать вам эти слова, ваше высочество, – последовал спокойный ответ.
Не удержавшись, я засмеялась, совсем не так как подобает леди, громко и заразительно. Вероятно, причина была в тех самых бокалах, которые никто так и не считал или в напряжении, которое наконец-то спало, когда я покинула тот дом.
Гвардеец ничем не высказал своего удивления, продолжая вежливо смотреть на меня.
– Как вас зовут? – наконец – то опомнилась я, перестав смеяться.
– Вистан, ваше высочество.
Я кивнула и, откинувшись на сиденье, повернула голову и стала смотреть на проносящиеся мимо очертания домов, а позже деревьев. По телу разливалась приятная слабость и усталость. Я не заметила, как закрыла глаза и задремала, но как только карета остановилась, Вистан разбудил меня и подал руку, помогая спуститься.
Гвардеец проводил меня до самых покоев и, поклонившись, ушел. Если в моей голове и оставались вопросы, которые я еще хотела ему задать, сфокусироваться на них было сложно. Не став звать служанку, я сама избавилась от платья и собралась лечь в постель, но внезапный сюрприз на подушке привлек мое внимание. Я взяла сложенную записку и поднесла ее к догорающей свече.
«Еще не волчица, но уже и не ягненок. Можете спать спокойно, Алис, вас никто не тронет».
Глава десятая
Еще не совсем проснувшись, я почувствовала сладкий и приятный аромат, который хотелось вдыхать снова и снова. Заинтригованная, я открыла глаза и повернулась на бок, потянувшись к запаху. На прикроватном столике стояла ваза с букетом из белых роз. Я улыбнулась и, привстав, потянулась к цветам ближе, вдыхая еще глубже. На губах сама по себе появилась улыбке. Потянувшись к шнурку, чтобы вызвать служанку, я заметила, что платье, которое я бросила ночью на пол, уже было убрано. Откинувшись на подушки и сладко потянувшись, я дождалась, когда служанка появилась в комнате.
– Как вам спалось, миледи? – она занялась рутинными делами. Позволила солнцу залить комнату, достала платье и показала его мне. Я кивнула и поднялась с кровати, вновь не удержавшись и взглянув на цветы.
– Цветы замечательные, приноси их мне в комнату чаще.
– Это не я, леди Алис, меня попросили поставить их в вашу комнату. Там была записка.
– Записка? – мой голос предательски дрогнул, и в памяти тут же всплыла другая записка, которую я прочла перед сном и сунула под подушку. Застыв у столика, я оглядела букет и нашла втиснутый между плотно прилегающими друг к другу бутонами листок.
Я тут же извлекла его наружу и развернула, вчитываясь в новое послание. «Я приношу свои извинения за то, что был груб с тобой» Подписи в записке не было. Я вновь
