– Конечно, не будет. После гнилого финала на Фабрике, они лучше навоз будут есть, чем нам помогать…
Черного короля я поймал. Кинул назад, попал в стакан с чаем.
– Шах и…
Вот тогда-то я и получил доской по лбу. Вначале в меня полетели оставшиеся шахматные фигурки, потом журнал учета боекомплекта, следом – журнал проверок личного состава. А потом – доска. Я успел среагировать, поэтому на лбу у меня остался не шрам, а так, царапина.
– Шахматист выискался! А доска – в наказание. Понял за что?
– За правду? – не стал я юлить.
– За то, что помощь не оказал. Медик у нас один на всю округу – это ты. Свободен, сержант.
Из воспоминаний меня вырвал выстрел.
– Лежит, – констатировал Бара.
– То, что он лежит, даже я вижу. Он мертв? – поинтересовался я.
– Да кто ж гарантию даст? Это же трупоходы. Истории про них такие прикольные рассказывают.
– Ага, они под нос себе бормочут ерунду всякую, – сказал Слепой, поглаживая цевье винтовки. Зомбированный сталкер не поднимался. Я же посматривал по сторонам. Чертово озеро не замерзало, и вода в нем плескалась, как в стакане, который держит в руках алкоголик. Странно это было. Может, там были геотермальные ключи? Так вода – холодная. Аж до костей пробирала. Ставр при начальном осмотре места будущего стрельбища проверил: кинул в озеро гранаты. Ничего не всплыло, не завыло. Однако и не замерзало озерцо. А сейчас по ту сторону лежал сталкер с простреленной головой. Штатный снайпер Слепой тренировался в стрельбе по движущимся мишеням. И трудно было понять, дарит он зомбированным долгожданную смерть или отнимает их жизни.
Бара и Слепой снова затеяли дурацкий спор.
– Какую ерунду они бормочут?
– Например, – снайпер понизил голос, – «доченька прости, не вернусь». Или «мой артефакт, мой!».
– Серьезно? А я слышал от бывалых, что молчат зомби. Якобы у них у всех судорогой лица перекосило, поэтому говорить они не могут.
– Да нет, они просто ни с кем не общаются и палят сразу. А так, сами с собой, говорят.
– Если с другими не общаются и палят во все живое, то откуда ты знаешь, что они про дочь и арты вспоминают? – пытался Бара прижучить болтуна.
– А я и не знаю?! Это кто-то сам слышал, когда они рядом бродили.
– Да ну, врешь ты, Слепой, врешь. С этих трупоходов взять же нечего, бомжи бомжами. Их сразу же отстреливают и даже не подходят потом за их оружием. Оставляют гнить…
– Заткнулись, – приказал я. – Бара, посмотри резче, вроде с двух сторон рогоза гнется.
Ренат припал к биноклю. Я выхватил оптику и бегло оценил обстановку на берегу.
Со стороны убитого сталкера-зомби двигался его напарник, а вот с другой – еще вооруженная парочка. И, судя по форме, это были военные.
– Что там? – просипел Бара. Ему ответил Слепой:
– Там три цели. И если они начнут все вместе палить, то нас зацепят!
5Я обдумывал ситуацию, пытаясь найти наилучший для нас выход из намечающейся в скором времени заварушки, но решил не торопиться, понаблюдать.
– Так ты им головы прострели, – посоветовал Ренат нашему снайперу и прижался еще сильнее к земле. Тонкий брезент не спасал нас от холода, который буквально выкручивал нам кости. Я же не отрывал взгляда от ползущих по снегу трупоходов-военных.
– Простите, пацаны, не потяну: ветер поменялся, и сразу несколько целей, – признался Слепой.
– Уходим. Сейчас же стрелять начнут, – запаниковал Ренат и начал пятиться назад. Я его остановил, схватив за шею.
– Слепой, приготовиться к стрельбе. Цель раз – трупоход в одежде сталкера, цель два – военный.
Снайпер, контролируя дыхание, выполнил приказ. Выстрелы прозвучали в морозной тишине как щелчки кнута.
– Ну, что там? – спросил Ренат.
Слепой не попал в сталкера. Зато пуля отыскала зомби-военного: тот схватился загрудь, зашатался, как тополь под сильным порывом ветра, и осел мешком в рогозу.
– Раз – мимо, два – в грудь, – прокомментировал я.
И вдруг зазвучала целая симфония из выстрелов. Второй военный засек сталкера, который остановился у трупа своего напарника. Очередь, выпущенную из «калаша», я уже не спутал бы по звуку ни с чем. Сталкер задергался, даже вроде успел вскрикнуть. Первый военный, в которого попал Слепой, присоединился к уничтожению врага. Сталкер попытался защищаться: вскинул ружье, выстрелил дуплетом. Начал перезаряжаться. Выглядело это все так, будто он не хочет бросать своего убитого друга.
– Ничего же себе! – возбужденно выпалил Бара.
– Стреляй, Слепой. Чего ждешь? – спокойно сказал я.
Наш снайпер наблюдал за развернувшейся перед нами бойней.
Сталкер успел перезарядить ружьишко, еще раз потревожил местность выстрелом с двух стволов и упал, сраженный автоматной очередью.
Слепой тоже выстрелил. Военные развернулись в нашу сторону. «Да, ё-моё, у них в мозгах навигатор, что ли!» – мысленно удивился я и вслух сообщил:
– Попал в голову.
Последний трупоход завозился с затвором. Ренат снова попытался вскочить. Я опять его удержал.
– Ты куда собрался?
– Да сейчас я его достану. Слепой, давай махнемся местами. Мне тоже стрельнуть охота.
Мне нравилась простота Баранова. Собрали нас как-то в классе, приказали завести тетради, обязательно подписать: «Тетрадь для секретной подготовки, звание, фамилия, номер роты». Строго-настрого предупредили, что за потерю такой тетради, то бишь секретных данных, нас покарают лишением свободы. Я сначала приятно удивился, надеясь на этих занятиях восполнить пробелы в знаниях. Блокнот Трофимыча был зачитан мной до хрупкости страниц, на которых очень полезная информация про мутантов и аномалии перемешивалась с мыслями старого сталкера. Но рано я радовался. Первым тревожным звоночком стал сам лектор. Им оказался не какой-нибудь опытный залетный сталкер и даже не Ставр. Это был худой и какой-то жалкий на вид подполковник, зачитывающий нам под запись «зиверты и рады» с книги восьмидесятых годов. Секретно. Пробежались на этих лекциях – весьма скудно пробежались, к слову, – мы и по зомбированным. Мне за них стало даже обидно – в классификации их отнесли к условно живым и мало разумным.
Ренат в своей тетрадке так и написал: «трупы, которых можно убивать без проблем». Даже в рамочку обвел это заключение. Под определением «без проблем» он, правда, подразумевал не конкретные боевые действия, а отсутствие наказания со стороны начальства.
Баранов со снайпером поменялись местами, я безразлично отдал Слепому бинокль. Патронов для СВД мы взяли достаточно, и Бара принялся палил в оставшегося военного-зомби.
– Интересно, – произнес я задумчиво.
– Что интересно? С какого выстрела этот лупоглазый попадет? – спросил Слепой. Я тоже видел, как размытый силуэт зомбированного падает после выстрелов Рената, долго лежит на снегу и медленно поднимается. Можно было даже заподозрить Бару в садизме, но мы прекрасно знали о его снайперских способностях, которые, мягко говоря, были далеки от идеала… Хотя, у меня выходило еще хуже.
– Попал, – сообщил Слепой. Баранов повернулся к нам.
– Слышь, шахматист, ты чего мне под руку наговариваешь? А?
Вдруг зашипела рация. Я перевернулся на бок, долго извлекал ее из недр тулупа.
– А вдруг это
