Через мгновение экран погас, и, казалось, серая рябь заполнила все пространство, рождая во мне жуткое ощущение нереальности происходящего. Как сомнамбула, потыкала кнопки, листая плейлист, потом бездумно посидела еще немного, поела, с сожалением отметив, что еды осталось на один прием, не более, и подошла к окну.
Пустынная улица, брошенные с открытыми дверями машины и труповозка посреди дороги. Двое мужчин в серых спецовках и поблескивавшем магическом коконе защиты загружали человеческое тело в кузов закрытого грузовичка. Подобные машины, специально оборудованные для перевозки трупов, раньше мне встречались нечасто и вызывали печаль и безотчетный страх, зато сейчас, увидев, как мужчины собирают погибших, стало странно легко и спокойно. Хоть кто-то жив и не бросает мертвых непогребенными…
Взгляд привлекли несколько черных столбов дыма в разных частях города. Три из них – от печей крематориев, еще два, похоже, на кирпичном заводе, наверное, тамошние печи тоже используются для этого жуткого дела…
Снова смотрю на мужчин: они с трудом, морщась, пытаются вытащить здорового толстого мужика из машины. Труп окоченел, и им непросто. Проверила свой резерв и, убедившись, что болезнь не навредила моей магии, послала силовой импульс, помогая мужчинам. Они отшатнулись, стоило трупу самому покинуть машину и переместиться по воздуху в кузов. Мужчины пристально огляделись по сторонам. Заметив меня, прилипшую к окну, они коротко, благодарно кивнули. Но отпускать мой взгляд не спешили, приглашающе помахав руками и показывая в сторону моего дома. Кивнула.
Вышла на балкон и поняла, чего они от меня хотят. Стало плохо, жутко плохо, захотелось завыть и побиться головой об стенку. Я живу на третьем этаже, поэтому было хорошо видно целую гору моих бывших соседей, некоторых я знала в лицо. Сейчас все они были мертвы.
– Помогите их погрузить в кузов… – просьба мужчины отвлекла от тоски и отчаяния. – Это поможет и им обрести покой, и нам… очистить совесть и город…
Я вскинула взгляд и лишь кивнула. Затем, спохватившись, прохрипела:
– Я рада, что еще остались такие, как вы… хоть кто-то остался… Благодарна вам от них и от себя.
Оба мужчины криво усмехнулись, и столько печали было в их глазах и лицах…
Вновь применила магию и осторожно погрузила всех в кузов. Пока один из них закрывал створки, второй, еще раз внимательно меня оглядев, предложил:
– Может, хоть пару дней с нами покатаетесь, с вашей магией мы бы лучше и быстрее справлялись, а то с каждым днем все хуже и хуже становится… – Я кивнула, соглашаясь, мужчина представился. – Доктор Травин, а это мой коллега доктор Пуш, мы оба патологоанатомы, но сейчас в нашей специальности нет смысла, так хоть по-другому поможем… Оба обладаем лишь магией исцеления, немногим выше среднего уровня, но сами понимаете, здесь как раз ваша бытовая и нужна, а то силы не безграничны. Мы подадим звуковой сигнал, как подъедем завтра…
Я вновь кивнула, забыв представиться, просто чувствовала, что дико устала, поэтому, вяло махнув рукой, вернулась в комнату. Снова хотелось спать, и я не стала противиться.
Новое утро. Ровно пять дней прошло с того момента, как я заразилась, и второй день, как я очнулась, выжив. Пока ощущала себя физически слабой, как ребенок, но, обнаружив все еще идущую из крана воду в ванной, решила помыться. Хотя, как только взглянула на себя в зеркало, взвыла от страха и жалости к себе и пережила непередаваемые ощущения.
В первый момент показалось, что это зомби глядит на меня из фильма ужасов: кожа с сухими лохмотьями, через которые проступает голубовато-розовая, новая, фиолетовые круги под глазами – отвратительные последствия пережитой лихорадки. Больные и тусклые светло-карие глаза и осиное гнездо на голове. Я попыталась расчесать волосы, но уже через минуту поняла, что это сделать нереально.
Работая ножницами, я не плакала, хоть и любила свои роскошные шоколадные волосы. Слишком многое, что я любила, исчезло или погибло, а вот волосы отрастут заново. Встряхнула головой, испытывая странное ощущение легкости и чувствуя каждый шевельнувшийся волосок на голове. Собрала отстриженные грязные колтуны и выкинула без сожалений.
Сначала посидела в ванной, отмачивая кожу в теплой воде, а потом осторожно вымылась, чувствуя, как вместе со старой кожей смывается моя прежняя жизнь. Я даже не заплакала, когда приняла решение, что любимых и близких людей никогда не забуду, но раз высшие силы помогли мне выжить, значит, буду жить по полной, не оглядываясь на прошлое.
Я уже позавтракала и оделась в легкий джемпер и джинсы, когда услышала гудок на улице. Выглянула в окно – мне помахали руками Пуш и Травин. Вздохнув, набираясь смелости, я открыла входную дверь и шагнула в подъезд. Вздрогнула, когда уловила запах тлена, поэтому тут же активировала защитную маску.
Мужчины встретили меня внимательными взглядами, не пропустив моей пятнистой шелушащейся кожи, стриженых рваными, неровными прядями волос, обрамлявших голову в виде шоколадного цвета шапочки. И синяки под глазами, похоже, не укрылись от их внимания, но они с улыбкой кивнули, поздоровавшись. Я же запоздало представилась, залезая за ними в тесную кабину грузовичка.
Два дня я моталась с врачами по улицам, мы собирали трупы, складывая их в кузов грузовичка, и развозили по крематориям. Но нам все реже попадались живые; пару раз мне повезло, что я была с мужчинами-магами. На нас нападали те, кто пережил болезнь, но либо потерял память и сейчас действовал сообразно животным инстинктам, быстро скрываясь, только увидев нас, либо сумасшедшие, которым лихорадка повредила мозг. Эти как раз не прятались – нападали, и каждый из них действовал по-своему. Нарваться на таких страшнее всего. Но ко всему, оказывается, можно привыкнуть и приспособиться. А еще маги, оценив мое плачевное состояние, лечили меня, помогая восстанавливаться.
* * *Я шла по улочке вдоль трехэтажных миленьких домов с зелеными крышами. Мы добрались до квартала, в котором проживали исключительно полиморфы, а они многоэтажные здания не любили.
Внимание привлек настойчивый лай собаки, судя по хрипловатому баску, довольно крупной. Внимательно осмотрелась и с левой стороны на одном из балконов, забранном решеткой, заметила морду и передние лапы овчарки. Она лаяла, глядя на меня, и кидалась на прутья, но стало понятно, что собака старается привлечь внимание – такая в глазах тоска и мольба. Я не выдержала и подошла к балкону.
С обычными решетками, которыми пользовались исключительно полиморфы и хавшики, презиравшие магические, я не смогу справиться. Подтянулась за прутья повыше и заглянула в проем балконной двери, ведущей в гостиную. Сначала на меня пахнуло смрадом разложения, а потом, испугав меня,
