Семен, хмуро глянув на Павла, Кирилла и Руслана тоже не забыл одарить злым взглядом и возмутился:
– Да вы только пришли… три дня здесь покрутились и уже все о нас и нашу жизнь знаете, да? Мы здесь всю жизнь прожили. Ферму эту поднимали…
– Вы ферму поднимали? – я снова вмешалась. – Вспомни, Семен, в каком состоянии все ваши хозяйства были, пока «Агропищтех» сюда не пришел? Вы тут индивидуальные хозяйства потихоньку тащили каждый на своем горбу в одиночку. А потом, когда мы здесь свои интересы коммерческие внедрять в жизнь начали, еще и митинги стихийные устраивали. Ваши убогие хозяйства включили в общий процесс производства, и вот тогда вы настоящие деньги впервые в жизни и увидели. Заработали, наконец. А сейчас ты этой фермой прикрываешься… Нет, дорогой, так не пойдет… Вот Михалыч создавал и поднимал, а вы лишь палки в колеса вставляли.
Уличенный во лжи Семен нахмурился, смутился, но сдавать свои позиции не стал. Тертый он калач, чтобы долго смущаться или маяться угрызениями совести, да и прав он, по сути.
– Это ты права, но извини, Кирюш, если бы не мы, ферма загнулась бы весной еще, а мы…
Михалыч встал и, подняв сухонькую руку, весомо заметил:
– Так! Мы тут что, ферму делим? Землю? Или что мы тут делим? Я не понимаю ваших споров. Я сначала, старый дурак, думал, мы тут собрались общаться и о жизни дальнейшей думать. О будущем: своем и детей наших. А Павлуша прав, Семен, и ты это сам понимаешь, только признать не хочешь. Еще пару поколений – и мы вернемся к каменным топорам и шкурам на голой заднице, ты сам до этого доживешь, Семен… и ты, Серега, – тоже. Если повезет… вообще выжить. Хочешь такого будущего своим детям? Этот рысь верно говорит, подумай и представь, Семен, что твоя Наталья через пару лет встретит свою любовь, а потом… рожать в поле или в бане, как двести лет назад, будет… или помирать в муках. Я это еще помню, ведь как раз тогда сюда приехал…
Семен побледнел, бросив взгляд на испуганное лицо Марты, которая судорожно прижала дочь к себе. Она только что потеряла двоих сыновей и лишиться последнего ребенка… Да она даже думать об этом боялась, судя по ее круглым от ужаса глазам, и Семен это понял. Я видела, как поникли его плечи, и он с нежностью поймал взгляд жены. А потом повернулся к Павлу и спросил:
– И что ты предлагаешь? Какой у нас план? И вообще, насколько он реален?
Кирилл все это время сидел молча, рисуя что-то в тетради и наблюдая пристальным взглядом за всеми, а главное, я думаю, за реакцией и выражением лиц селян, слушавших Павла. Про себя решила: они специально разделили с Павлом свои роли в этой невеселой интермедии и разыграли все по нотам. Остался только завершающий акт, и я приготовилась его внимательно смотреть.
Кирилл повел плечами и встряхнулся, снова вызвав у меня ассоциацию с волком. А я, чувствуя себя глупышкой, старалась вслушиваться в слова и абстрагироваться от чувственной вибрации в душе, которая возникала, стоило мне услышать его хрипловатый рычащий голос.
– Нам нужны людские ресурсы – это в первую очередь. Причем грамотные люди, а еще лучше – специалисты во всех областях. Михалыч, ты мне скажи, Васино – подходящая платформа для создания нового города?
– А чем тебе Тюбрин не подходит? – вмешался с вопросом Димон, с недоумением посмотрев на сура. Руслан закатил глаза – в насмешке, видимо.
– Тюбрин – кладбище, – спокойно ответил Кирилл. – Как мне сказала Кира, он только пару месяцев назад от пепла более-менее отмылся благодаря дождям, и пожары прекратились. Сейчас это склад необходимого товара на ближайшую пару лет, пока ветра, время и вода его не уничтожат. Рассадник заразы, крыс и пристанище бандитов с сумасшедшими… Собачьи стаи. Ты бы там захотел свою семью поселить? – Жесткий взгляд голубых глаз пронзил Димона, и тот, тяжко вздохнув, отрицательно мотнул головой. А Кирилл между тем продолжил: – Вот и другие не захотят, а нам важно, чтобы захотели…
– А с бандой что делать будем? – Серега сидел с Зиной на коленях, она вслушивалась в каждое слово.
Женщина ждет ребенка и теперь сама нервничает. Мне показалось, слова Михалыча о родах в поле ее не обрадовали, а уж об отсутствии квалифицированной помощи врача – откровенно испугали и заставили задуматься.
Руслан криво ухмыльнулся и, включившись в разговор, скорее, процедил лениво, чем сказал:
– Поохотимся! И лучше сейчас, чем весной, когда они голодные и злые будут. Сейчас они разомлевшие от беззакония, ведь нет реальной противостоящей силы, которая их к ногтю прижмет и заставит ответить за все…
– Какой ты смелый, однако, – покачал головой Димон, – мы вот уже пообщались с ними на военной базе и еле ноги унесли. Там ребятки с лицами, интеллектом и совестью не отягощенными. Да и моральные принципы у них вряд ли присутствуют.
Кирилл ухмыльнулся уже привычной улыбкой и взглянул на Димона, от чего тот вздрогнул и побледнел. А я мысленно усмехнулась. Я эту улыбку уже обожаю… Тьфу! Опять кто о чем, а я… не о главном, в общем.
– Эту задачу мы берем на себя, – медленно протянул сур. – Но с этого момента мы разделим обязанности, и каждый будет отвечать за свои головой. Все мужчины, включая подростков, обязаны – пока еще можно спокойно передвигаться – ежедневно собираться здесь для тренировок, потом сделаем три раза в неделю до весны. Наша безопасность зависит прежде всего от нас самих. Так что приемам самообороны и защиты я берусь вас научить. И повторяю вопрос, Михалыч, Васино подходит для нового города?
Старик задумался и, лишь хорошо подумав, выдал:
– Я летом ходил чуть ближе к городу, смотрел… думаю, лучше в Таюгре. Там домов много осталось от большого коттеджного поселка. Инфраструктура развита неплохо, и от Васина пять километров. Между нами большое пространство – есть куда расширяться при дальнейшем строительстве. Да и поля вокруг, многих прокормим, если что…
– Значит, решено, новичков сначала здесь селим, а потом в
