Последняя фраза относилась скорее к новеньким – только к ним так обращаются.
Убраться следовало еще и по другой причине – где-то в городе уже завывали хори, разбуженные грохотом взрыва. Страшный, неестественный звук. Теперь они все бросятся сюда. И, пока нефтяники бежали латать и защищать свои владения, Сова под железнодорожным составом поползла к станции и баракам. Она знала, где искать, ведь вновь прибывших, не проверенных в бою новобранцев не задействуют. Им запретили.
– Знатный фейерверк, – прошептала Сова, прячась за огромными колесами поезда, пока мимо пробегали люди с лопатами и оружием. Девушка сжалась за большим колесом, постаралась принять его форму, чтобы стать менее заметной, но спешившие люди, казалось, ничего вокруг не видели, с тревогой вглядываясь в дальнюю часть территории, где сейчас могли взорваться другие цистерны. А затем, уже позади – Макаренко успела отползти от места диверсии метров на триста, – зарокотал пулемет. – «Ну, вот и гости на вечеринку подъехали… Дискотека начинается!»
Старомодных словечек, конечно же, она набралась у отца.
Макаренко доползла до конца состава, выглянув из-под колесной платформы. Слева – здание вокзала, рядышком – жилые бараки и стоянка автомобилей. Вокруг – четыре вышки, благо, теперь прожекторы не мельтешили по округе, а были направлены строго на место взрыва. Отлично! И метель скроет девушку ото всех.
Она сняла со спины СВДС с глушителем-пламегасителем и заглянула в оптический прицел.
– Черт! Ни хрена ж не видно! Глупо было бы…
Ну что ж, придется довериться чутью, которое подсказывало, что дозорные на башнях сейчас во все глаза глядят на пожар в дальней части территории. Туда же оказались нацелены и лучи прожекторов, погрузив эту часть поселения нефтяников в полумрак.
Сова медленно и тихо переползла к автомобилям и, перебегая от одного к другому, нашла, наконец, что искала: у черного «хаммера» дверь не заперта! Да еще и ключ в зажигании! А чего она ожидала? Конечно, на охраняемой территории хозяева вряд ли будут забирать ключи с собой. Да и воров после Апокалипсиса заметно поубавилось. И от остальных автомобилей – «тойоты» с частично спиленным верхом, нескольких снегоходов, каких-то джипов – «хаммер» выгодно отличался. Софье нравились широко расположенные огромные колеса: чувствовалось, что «зверь» высокопроходимый, кроме того, спереди к капоту и боковым дверям были приварены листы железа почти в сантиметр толщиной. Если автомобиль может нести на себе столько дополнительного веса, то его движок способен на многое… И, что немаловажно, она наблюдала в прицел СВДС, как нефтяники его заводили! Вот буквально днем.
Софья ухмыльнулась: есть, на чем свалить отсюда. Она вспомнила, как ругался отец, когда учил ее водить УАЗ «Патриот». Но усилия учителя не пропали напрасно. Девочка уже в десять лет отлично управлялась с автомобилем, правда, отцу пришлось придумать специальные накладки на педали: ноги малышки не доставали до них. А потом, через несколько лет, УАЗ сломался, и отец никак не мог достать деталей, чтобы восстановить его.
Девушка уложила снайперскую винтовку на сиденье рядом с водительским – пока она не пригодится, а будет только мешать в возможной драке. А тут ее вряд ли найдут в течение часа, тем более, Сове столько времени и не надо. Потом девушка сбросила туда и рюкзак, и специально не закрыла дверь, ведь потом потребуется максимально быстро ее открыть. Оглянулась, облизнула губы, нахмурилась и решительно шагнула в сторону барака, где поселили новеньких. Одного из них придется забрать, если надо – то и силой, но было одно большое «но»: теперь Сова не могла использовать оружие, если не хотела, чтобы все в лагере ее услышали и бросились ловить вместо борьбы с огнем и хорями. Не женское это дело – отвлекать мужиков от их забот.
Так! Теперь нужно быстро просочиться в помещение, чтобы луч света изнутри не привлек людей на вышках. Софья резко дернула дверь, чуть-чуть отворила, быстро скользнула в щель и тут же захлопнула ее. И… оказалась нос к носу с пятью молодыми парнями.
«Господи, да им не больше пятнадцати!» – мелькнуло в голове, когда Макаренко окинула их взглядом.
– Ты кто? – глухо спросил ближайший паренек, во все глаза рассматривая девушку. Софья молча огляделась. Пять не заправленных кроватей, пять табуреток и ящик в дальнем углу. На стене – яркий плакат с полуголой женщиной и надписью на неизвестном языке. Обстановка более чем спартанская. Видимо, детям еще не определили места в банде. Ну что ж, может быть, будет проще забрать кого-нибудь из них отсюда.
– Привет, мальчики! Ты! – и Макаренко ткнула пальцем в ближайшего, рассматривающего ее голубыми глазами. – Пойдешь со мной.
– Ни… ни… никуда я с тобой не пойду! – в голубых глазах паренька отразился страх. – Мы не пойдем! – зачем-то уточнил он.
– А ну, пацаны, хватай ее! – быстро скомандовал дальний парнишка – черноволосый, с неприятным выражением лица, словно его перекосило от вида Софьи. – Сдается мне, не местная она!
Все пятеро медленно двинулись на девушку, а она не тронулась с места, оценивая ситуацию и силы.
«Малой кровью не обойдется! Не хотите по-хорошему? Что ж… держите!»
Девушка с размаху резко двинула ближайшего кулаком в грудь, а потом добавила ногой с такой силой, что пацан отлетел к стене, врезался в нее спиной и головой и осел на пол. Остальные застыли в замешательстве от увиденного, от внезапно проявленной хрупкой девушкой силы. Первые двое успели переглянуться до того, как Сова продолжила серию движений и ударов. Не останавливаясь ни на секунду и не обращая внимания на удивленные лица, Макаренко после удара ногой перенесла на нее вес тела, наклонилась вперед, изогнулась. И вдруг со всей силы сверху вниз стукнула пяткой другой ноги в голову парнишки слева, отчего тот рухнул на пол и остался лежать без движения. Предвидя удар от пацана справа, Сова сдвинула корпус влево, ухватилась за кулак, ударивший в то место, где только что была девушка, присела, нырнула под захваченную руку, выворачивая ее, и, сгруппировавшись, потянула ее хозяина на себя. Парнишка зашелся сдавленным криком от боли из-за хрустнувшей кости и перелетел через присевшую девушку.
Впрочем, жалости Макаренко не испытывала. Она лишь действовала, как научил ее отец. «Чтобы враг не лез раз за разом в бой, нужно победить его единожды, да так, чтобы ему больше не хотелось». Поэтому она и била жестоко, чтобы у побежденных не возникло даже намека на желание продолжить бой. И пусть это еще дети, зато их пятеро против нее одной. Могли бы взять
