– Таллис, – прошептал он.
– Как тебя зовут? – настойчиво спросила девочка.
Но он только повторил «Таллис…», открыл глаза, и в воздух полетели слова, странные, бессмысленные, выразительные, неуловимые, отчаянные… Таллис сбросила лоскут, оторванный от ночной рубашки: перевязка для раны юноши. На мгновение она потеряла обрывок из виду, но потом он появился, развернутый и дрожащий, прямо над лежащим воином. Тот увидел, как лоскут падает, в его глазах блеснули слезы радости, рот, только что бывший мрачным провалом боли, стал широкой улыбкой надежды.
Он схватил лоскут и поднес его к губам. Потом сильно задрожал, и его тело сверкнуло там, где из раны опять потекла кровь.
– Таллис! – крикнул он, а потом прокричал новое слово: – Скатах!
Он откинулся на спину, рука вытянута над головой, в пальцах дрожит белый лоскут. Таллис с ужасом глядела на него. Он не закрыл глаза, но они резко потускнели, улыбка на губах растаяла, и он замер, совершенно неподвижно. На мгновение девочка решила, что он умер, но потом увидела, как его рука слегка дрогнула. Он не мог умереть. Не должен. Она должна спасти его. Кем бы он ни был, он слышал ее голос. Пустотница поможет, разумеется, или ее собственный талант к пустым путям. Но он слышал голос и, возможно, подумал, что она богиня или дух дерева. У него появилась надежда, и теперь он будет жить. Будет жить для нее, для Таллис. Он останется у дерева. И когда выздоровеет, возможно, построит здесь дом и взберется по широкому стволу Победителя Бури. Или, возможно…
Да. Она спустится к нему. Когда будет старше. Когда придет время объединить души двух миров. Но сейчас она еще не готова, нет.
– Таллис!
Злой голос разорвал мгновение радости.
Она едва не соскользнула с ветки, с трудом удержав равновесие, но запретное место исчезло.
За полем, на конце Луга Камней Трактли, ярко вспыхнул факел. Опять кто-то прокричал ее имя, и она поняла, что это отец.
Он постучал в дверь ее комнаты, потом открыл. Таллис осталась стоять у окна, угрюмо глядя на газон. Она чувствовала себя бодрой, хотя и не спала. Она надела джинсы, белую блузку и кеды. И не вымыла лицо, довольная тем, что на нем остались слезы – напоминание о ее злости.
– Таллис?
– Уходи.
Он уже успокоился. Но еще недавно был зол и испуган. Середина ночи! Но сейчас только встревожен. С дочкой что-то происходит, и его это очень беспокоит. Обычно она так себя не ведет. Ее что-то тревожит, и он должен узнать, что именно.
– Почему ты пошла к дереву? Что ты там делала?
Она не ответила.
– Таллис? Почему ты не отвечаешь? Я больше не злюсь.
– А я злюсь. Ты отправил его обратно.
– Его? Кого я отправил обратно?
Она с яростью посмотрела на отца, закусила губу и сузила глаза, как если бы хотела бросить вызов его глупости. Он улыбнулся. Небритый, в пижаме, седеющие волосы, обычно аккуратно зачесанные назад, растрепаны. Она дико и странно посмотрела на него. Он нежно коснулся руки дочери:
– Помоги мне понять, Таллис. Кто там был? В дереве?
Она посмотрела в сторону Камней Трактли. На глазах опять появились слезы, сердце сжала незнакомая глубокая тоска. Она хотела своего воина, хотела быть там, смотреть на него. Своим юным острым умом она поняла странную правду: для ее раненого героя время существует только тогда, когда она смотрит на него. Буря приближается. И скоро там пойдет дождь.
Каким-то способом, более глубоким, чем обычная логика, она знала, что с приходом дождя ее роман закончится. Как если бы часть ее знала правду, знала, почему потускнели глаза молодого воина, и этот крик, последний, полный облегчения…
Тем не менее она отказалась признавать это. Он не мертв. Он будет жить, опять.
Несмотря на что-то… что-то ужасное…
Она думала об этом всю ночь и в ранние часы рассвета, стоя у окна и глядя на Победителя Бури, ждавшего ее.
Она боялась идти назад. Боялась увидеть его. Каждая минута, проведенная с ним, означала, что буря на минуту приблизилась и его жизнь на минуту сократилась.
Она боялась бури. Она видела мрачные силуэты падальщиков, круживших прямо под облаками. Нет, это не обычная буря. Ветер, посланный из ада, чтобы смести с лица земли ее героя, пожрать мертвых… и умирающих. Она читала о таких бурях. Она знала имена всех адских воронов, воронов скальдов[40], мусорщиков, пожирателей мертвых…
Отец все еще что-то говорил. Она, не слушая, резко оборвала его:
– Что написано на Людях Трактли? На камнях?
Он очень удивился:
– Какая-то бессмыслица. Я же тебе говорил.
– Там должно быть что-то еще. Кроме «чужака» и «птицы». Нет ли там имени?
Он какое-то время думал, потом кивнул:
– Да. Вроде да. Несколько имен. Очень странных. Кажется, я видел их в книге по истории нашего графства.
– Что за имена? – обрадовавшись, спросила она. – Нет ли среди них Скатах?
Его недовольство было почти осязаемым, но в конце концов он только пожал плечами:
– Не помню. А откуда взялось это имя?
– Он был там. Его зовут Скатах. Он из древних людей, но сам совсем молодой. Я его видела, и он… прекрасен. Как Гавейн.
– Гавейн?
Она подбежала к книжной полке и вытащила переплетенный в кожу том. Положив книгу на кровать, она быстро нашла нужную страницу и показала отцу картинку, человек на которой напоминал ей юношу на лугу. Джеймс Китон какое-то время глядел на сэра Гавейна, потом перевернул несколько страниц и нашел письмо, написанное его отцом несколько лет назад.
– Это почерк твоего деда. Ты прочитала письмо?
Таллис не слушала. Широко открыв глаза, она глядела на луг, ее лицо лучилось от удовольствия. Теперь она знала имя юноши. Он сам назвал его. И без сомнения, оно было выбито на камне, среди тех странных имен. Действительно, странное, но для ее ушей оно прозвучало как музыка. Скатах. Скатах и Таллис. Таллис и Скатах. Скатах и Дух Дерева. Камень Скатаха – памятник в честь великого героя, младшего сына, стоящий на поле, где он нашел жизнь и любовь со странной юной принцессой из другого мира.
Она захлопала в ладоши. Она должна опять увидеть его. Потом вспомнила бурю и испугалась. Она слишком молода, чтобы помочь ему по-настоящему. Не сейчас. Надо подождать.
– Таллис? Кто в дереве?
Пришла ее очередь быть нежной, и она быстро пробежала пальчиками по лицу отца, успокаивая его.
– Он не в дереве. Он под деревом. Скатах. Так его зовут. Он очень молодой и очень симпатичный. Когда-то, очень давно, он был великим воином. В бою его ранили, но к нему на помощь пришел дух дерева и спас его.
Отец нахмурился и сказал:
– Я хочу увидеть его, Таллис…
Она покачала головой и прижала палец к его губам.
– Папочка, я
