сведения передали.
– И какие же?
– Нахамил уважаемому человеку, оскорбил, без законных на то оснований отказался выдать украденную машину после проведения опознания.
– Я же объяснил, как было дело. И свидетели имеются. Кстати, майор Григорьев при опознании присутствовал. Так что вашего «уважаемого» вполне можно привлечь к ответственности за клевету.
– Попробуй, голуба, попробуй, – кивнул Михмихыч и красноречиво сцепил пальцы рук в кулак. – Только смотри, как бы хуже не сделать.
– Но вы-то мне верите?
– Я с тобой, голуба, юлить не буду. Верю я тебе или нет, большой роли не играет. Ты ведь систему хорошо знаешь. Кто начальник, тот и умный. Ну подашь ты в суд. И что дальше? Свидетели твои заявят, что стояли далеко и подробностей вашего разговора не слышали. Общественность крик поднимет, мол, требуем остановить милицейский произвол, снова власть притесняет беззащитных граждан. Про Борис Саныча Григорьева – при всем моем к нему уважении – скажут: «Дело ясное, круговая порука». И останешься ты, голуба, у разбитого корыта. Это в лучшем случае. В худшем – турнут за служебное несоответствие. Так-то. – Михмихыч вздохнул. – Пока суд да дело, столько грязи на тебя выльют – век не отмоешься. Прав ты, виноват, никто и не вспомнит. – Жигулов потянулся за сигаретами, но вовремя спохватился. – Да кури, чего там, – махнул рукой Михмихыч. Жигулов размял сигарету, щелкнул зажигалкой, затянулся.
– И что вы предлагаете?
– А черт его знает, – развел руками полковник. – Другому бы посоветовал плюнуть, извиниться перед этим… и забыть все, как страшный сон. Но ты же у нас принципиальный, извиняться не станешь?
– Нет, – ответил Жигулов. – Не стану.
– То-то и оно, голуба, – вздохнул Михмихыч. – То-то и оно. Тогда такой вариант: я отстраняю тебя от ведения этого дела. Поскольку ты им официально не занимаешься, контачить с потерпевшим тебе без надобности. Поработай над чем-нибудь другим. Ты по валюте копать начал?
– Начал, – поджал губы Жигулов.
– И как? Зацепки реальные есть?
– Кое-что, по мелочи.
– Отлично. Вот и займись своей валютой, голуба. Понадобятся люди, возьмешь… Кого же тебе дать-то? Сотрудники, понимаешь, сейчас на вес золота… Вон, Олега Поликарпова возьмешь, так? А дело об угоне передашь Спирину. Глядишь, само собой утрясется.
– Значит, отстраняете? – повторил Жигулов, гася окурок в пепельнице.
– Мне, голуба, на старости лет лишняя головная боль без надобности. А если ты у нас сильно гордый, – хмыкнул Михмихыч, – можешь накатать «по собственному». Ей-Богу, подпишу без звука. Так как? Что выбираешь?
– Валюту, – вздохнул Жигулов. Увольняться он не хотел.
– Правильно. Из двух зол выбирай то, которое дешевле. Иди и занимайся своими фальшивками. – Жигулов поднялся, пошел к двери. – А в следующий раз лучше не конфликтуй со всякими зас…цами, – пробурчал Михмихыч. – Правды не добьешься, только себе навредишь. Уехал бы он на своей тачке, ни хрена бы с ней не случилось. Утром расписался бы в протоколе, и дело с концом.
– Между прочим, – Жигулов резко обернулся, – из-за этой тачки Владимирыч сейчас на больничной койке лежит.
– Я знаю, – кивнул полковник. – А благодаря твоей дурной принципиальности он что, из больницы досрочно выписался? – И закончил в стол: – Деньги получил бы, так хоть фруктов раненому товарищу отнес бы… – Брови Жигулова поползли вверх. – Иди, иди, голуба. Работа у меня такая, все я знать должен, что в моем царстве-госу… Ладно, иди уже, – Михмихыч обреченно махнул рукой и снова отвернулся к окну.
Ни один из них не занимался угоном автомобилей раньше, и потому не было ничего удивительного в том, что с дверью пришлось повозиться. Отжимал ее Артем, вбив в стык между дверцей и корпусом плоский конец ломика-»фомки». Димка заметно нервничал. Он затравленно озирался по сторонам, бормоча лихорадочно:
– Ну давай. Ну ты чего, дурак, что ль? Чего тянешь-то? Нас же застукают сейчас.
– Не гоношись, – бурчал здоровяк, налегая на «фомку». Славик следил за окнами соседних домов. Милку со здоровущим Гори оставили за углом. На шухере. Двор был закрытым. В разгар рабочего дня он казался вымершим, но на всякий случай часовой не помешает. Минуты через полторы дверь все-таки удалось открыть, но тут же возникла другая проблема: раскуроченный замок отказывался закрываться. Здоровяк согнулся в три погибели, рассматривая язычок.
– Блин, ну вот, – скороговоркой бормотал Димка. – Я так и знал. Свистнули, блин, машину, на фиг. План, план, – передразнил он. – Связался с вами, придурками. Лучше бы дома сидел, телевизор смотрел. Из узкого переулка выглянула встревоженная Милка:
– Ребята, вы скоро?
– За шухером смотри! – прошипел страшно Димка. – Ско-оро. Я бы, блин, самолет быстрее угнал, чем они машину. Умельцы, блин. Самоделкины. Какой, на фиг, банк? Вам детский сад доверить нельзя. У вас самокат, блин, не заведется.
– Слушай, ты замолчишь когда-нибудь или нет? – повернулся к нему Славик.
– В тюрьме намолчимся, – панически приплясывая на месте, окрысился в ответ Димка. – Планировщик, блин. Архитектор, на фиг. План у него.
– Здесь скоба отогнулась, – возвестил Артем. – Сейчас подправлю. Он грохнул «фомкой» по стойке. По двору поплыл отчаянный жалобно-металлический гул. Димка и Славик дружно втянули головы в плечи, замерли испуганно.
– Ну, блин, п…ец, – обреченно сказал Димка.
– Тем, ты еще раз, – нервно посоветовал Славик. – Только размахнись посильнее, а то, может, не все еще услышали. Артем шустро забрался за руль, одним ударом сбил замок зажигания, замкнул провода. Двигатель чихнул, фыркнул, но все-таки заработал.
– Поехали, – возвестил здоровяк и… подмигнул. Двигатель работал неровно, с перебоями и какими-то странными подвывами.
– Она до банка своим ходом-то хоть доедет? – скептически поинтересовался Димка, ныряя на заднее сиденье. – Или нам половину пути на себе ее тащить придется?
– Милка, – позвал Славик, высовываясь из машины, – садись! Сам он забрался вперед. Девушка и собака устроились сзади, прижав Димку к дверце. Он брезгливо отворачивался и время от времени сплевывал шерсть.
– Значит, так, – Славик обернулся, полез под куртку, достал «ТТ» и протянул Димке. – Твоя забота – охранник на входе. Наша – те, что в зале и в охранной комнате. Милка, этот твой зверь точно кинется как надо? В глотку Димке не вцепится?
– Мне не вцепится, – уверенно заявила девушка. – Димке – не знаю. Гори его недолюбливает.
– Взаимно, – прошипел Димка, смахивая очередной клок шерсти с лица. Машина свернула на Смольную. До банка оставалось минут пять неторопливой езды.
– Милк, – одернул девушку Славик, – сейчас не до шуток. Он точно все сделает как надо?
– Слав, на тренировке делал, – ответила она.
– Так. Начались сюрпризы. Милк, ты же говорила…
– Да ладно вам, – вдруг гаркнул Артем. – Говорила, говорила, заладили, как эти… Лучше думайте, что делать. Подъезжаем ведь уже!
– Димка, дай пистолет. – Тот послушно вернул «ТТ». Славик подхватил его, протянул Милке. – Держи, пойдешь ты, а Димка спустит твоего Гори.
– Но-ормально, – изумленно протянул Димка. – А если она облажается?
– Не облажается, – отрубил Славик. – Все равно другого выхода у нас нет. Ты будешь сидеть за рулем. Движок не глуши. Не нервничай. Что бы ни случилось, дождись нас. Понял?
