Артур взглянул на него:
– Эйдетическая память. Как это работает?
Майк пожал плечами:
– Когда мне было десять, я стал видеть муравьев, которые отовсюду тащат мне в голову картинки, словно кадры из фильма. Это все равно что иметь мгновенный доступ к DVD, где с привязкой ко времени сохранено все, что я когда-либо видел. Я могу воспроизвести фильм, перемотать вперед, замедлить, остановить кадр. Если я действительно что-то видел, то могу это вспомнить, а если нет, то нет. Больше никаких ограничений.
– Муравьи?
– В четвертом классе наш учитель естествознания, мистер Толл, показал нам фильм о насекомых. Там была война между двумя муравейниками, и я подумал: «Это точь-в-точь как в моей голове». Мысли и воспоминания сливаются в общую бурлящую массу.
– Интересная метафора.
– Ну да. И я не могу от нее избавиться, потому что не могу забыть. У Одина были вороны, а у меня – муравьишки. – Тут он увидел, что Артур смотрит на чертеж. – Простите. Вас же не особо заботят мои сравнения, верно?
– Вы правы.
Они мгновение изучали друг друга.
– Я тут не для того, чтобы красть секреты или учиться вашим методам, – сказал Майк. – Я мог бы сидеть тихо, наблюдал бы, а вы бы думали, что я идиот. Но у меня другая задача. Реджи нужен человек, способный понять, как тут все устроено. А я могу сделать это быстрее и полнее, чем любой в его штате.
– Конечно.
Они еще несколько секунд постояли друг напротив друга. Майк взглянул на фотографию у ноутбука:
– Это ваша супруга?
– Да.
Майк мигом взвесил все варианты и выпустил муравьишек на волю.
– Вайолет. Вы поженились в 1998 году, когда оба после защиты докторских занимались научной работой в Массачусетском технологическом институте. Вы тогда уже были довольно знамениты в научных кругах.
– Из вас вышел бы фантастический следопыт.
– Реджи дал мне просмотреть досье и копии всех ваших материалов. Ну, в смысле тех, что вы ему предоставили.
Артур пожал плечами и еле заметно улыбнулся.
– Завидую вашей памяти. В прошлом месяце я забыл о собственном юбилее. Я мог поклясться, что до него все еще неделя, и из-за этого до сих пор в немилости. – Он вытащил из ящика стола бутылку. – Скотч?
– С удовольствием.
– Есть варианты.
– Скотч подойдет.
Янтарная жидкость наполнила бокалы.
– Последние десять лет этот проект – вся моя жизнь. Четыре года работы до того, как мы начали в «СЕТ». Два года там, а потом мы с изрядным багажом переселились в «Дверь Альбукерке». С тех пор еще три года испытаний и доработок. Мягко говоря, всепоглощающее исследование.
Он вручил Майку скотч. Оба вежливо приподняли бокалы и сделали по глотку.
Майк поинтересовался:
– Можно задать вопрос?
– Конечно.
– Как вы думаете, чего боится Реджи? Почему он считает, что у вас тут какие-то проблемы?
Артур засмеялся, и в его бокале образовался маленький водоворот.
– Не любите вы светскую болтовню, верно?
– Мне слишком много приходится беседовать с шестнадцатилетними. – Майк пригубил скотч. – Так почему, как вы думаете?
Артур пожал плечами:
– Ну, может, вы и не заметили, но мы тут немного скрытные. Возьмите группу людей, поместите их в ситуацию постоянного стресса – пусть они и создают его сами, – а потом начните за ними подглядывать. К тому же до недавнего времени мы действительно не обо всем рассказывали.
– Речь о животном, которое упоминалось на слушании?
Артур опустился в стоящее за столом кресло.
– Что вам известно об этом инциденте?
– Не много, – сказал Майк. Он подтащил поближе к столу стул. Муравьишки уже волокли семнадцать отчетов, где шла речь о происшествии, вытаскивая из них соответствующие строки и параграфы. – Во всех отчетах событие постарались сгладить, поэтому я знаю лишь голые факты.
Пожилой ученый кивнул.
– Полагаю, мы могли бы начать с самого плохого. – Он снова отпил из бокала. – Это все было в изначальном проекте «СЕТ», когда мы еще занимались прямым телепортом…
– Что за чертовщина? – гавкнул за спиной Майка чей-то голос.
В дверном проеме стоял Олаф, его ледяной взгляд метался туда-сюда между Майком и Артуром.
– Это очередная дебильная шуточка Боба? Где, чтоб их, мои вещи?
Артур перевел глаза с коллеги на Майка, а потом и на бокал со скотчем.
– О чем это ты?
– Что вы сделали с моим компьютером? И со всеми материалами? Богом клянусь, если этот идиот хоть что-то напутал, я ему башку разобью.
Артур встал.
– Боб что-то натворил у тебя в кабинете?
– Давайте без снисходительности! Вы участвуете в этой дичи, Артур? – Он смерил Майка холодным взглядом. – Я думал, мы тут должны быть паиньками.
Артур на миг встретился глазами с Майком, а потом следом за Олафом прошел к двери на противоположной стороне коридора.
– По мне, так вроде бы все нормально.
Олаф покосился на него через плечо:
– Подменять кабинеты – это нормально? Что за черт! Тут что, общага первокурсников?
– Успокойся, – сказал Артур, возвращаясь в свой кабинет. – Боб знает правила, и если он их нарушил, то подвергнется дисциплинарному взысканию.
– Если?
– Ты знаешь, где находятся аттестационные формы, Олаф.
– Я упоминал, что у меня телеконференция? У меня нет времени на все это подростковое дерьмо!
– Занимайся своими делами. Если что-то сломано, сообщи. Я поговорю с Бобом.
Олаф протопал через коридор и захлопнул дверь.
Артур снова уселся за стол и сделал долгий глоток.
– Прошу прощения.
Майк посмотрел на дверь:
– Это нормально?
– Он та еще заноза в заднице, но при этом один из величайших аналитических умов планеты. Я бы поставил его в один ряд с Хокингом. Мы тут под сильным давлением и порой можем взорваться от какой-нибудь мелкой ошибки. Олаф просто психует чаще остальных.
– Не справляется со стрессом.
– Нет, справляется. Именно таким способом. Прибегает и на всех жалуется. Мы завели аттестационные формы, по большей части, из-за Олафа.
Майк снова перевел взгляд на чертеж:
– Реджи сильно наседает на вас, требуя результатов?
– Не слишком, но мы и сами себе спуску не даем. То, что мы тут делаем, навсегда изменит мир. Так говорят многие, но… это действительно так. И мы об этом знаем.
– Понятно, – сказал Майк.
– Так на чем мы остановились?
– На проекте «СЕТ».
– Точно. Там мы пытались осуществить чистую телепортацию. У нас был ряд прорывов. Несколько огромных интуитивных скачков. Мы тогда работали гораздо быстрее, чем сейчас, и хорошо продвинулись. Прошло недели три, и мы решили, что со всем справились и создали настоящую МПМ-систему.
Майк кивнул:
– И захотели испытать ее на животных.
– Мы не могли ждать. Честно, не могли. Мы три недели шли семимильными шагами, и сама мысль о том, что из-за какого-то разрешения придется ждать несколько месяцев, казалась нелепой. В конце концов, мы же знали, что все сработает.
Он сделал еще глоток.
– Бродягу мы подобрали на улице, пес все время ошивался возле наших трейлеров. Мы вроде бы как всей командой его усыновили. Кормили его, иногда с ним играли. Он нам доверял. И мы поставили его на платформу, включили аппарат… и убили его.
– Вот прямо так?
Артур
