– Не знал! – ныл пикси.
– Кто не знал? – спросил Джулиан. – Потому что бьюсь об заклад, ты-то знал.
Пикси обмяк, словно лишился костей. Джулиан прижал его коленом к земле.
– Леди велела сказать вам, чтобы шли туда. Сказала, что вы опасные. Станете убивать фэйри.
– Теперь уж точно стану, – заметил Джулиан.
– Джулс, все нормально, – сказала Эмма. Она знала, что пикси вовсе не был таким по-детски невинным созданием, каким выглядел. Но от зрелища того, как он скулит и извивается, ее почему-то тошнило.
– Нет, не нормально. Тебя ранило, – сказал Джулиан, и его ледяной тон напомнил ей, какое у него было лицо, когда уводили Ансельма Найтшейда. Джулиан, я даже испугалась, – сказала она ему тогда.
Но, с другой стороны, Найтшейд был виновен. Так сказала Клэри.
– Оставь его в покое! – это в траве металось бледное пятнышко – еще один пикси, судя по одежде и длине волос – женского пола. Пикси отчаянно замахала на Джулиана руками: – Он ничего не знает!
Джулиан не пошевелился. Он смерил фэйри леденящим взглядом – похожий на статую ангела мести, бесстрастный и безжалостный.
– Чтоб я вас рядом с нами больше не видел, – процедил он. – Никому об этом ни слова. Или мы вас найдем, и вы мне заплатите.
Пикси судорожно кивнула. Джулиан встал, и пикси исчезли, как будто провалились сквозь землю.
– Обязательно было так их пугать? – помедлив, спросила Эмма. Лицо Джулиана было все таким же пугающе бесстрастным, словно сам он был здесь, но его мысли блуждали за тысячи километров отсюда.
– Пусть лучше боятся, чем путаются под ногами, – обернулся к ней Джулиан. Кровь понемногу приливала к его щекам. – Тебе нужна ираци.
– Все в порядке. Мне не очень больно, и к тому же, я хочу сперва промыть царапину.
Ираци могли затянуть любую рану, но иногда в ране оставалась грязь или инфекция. В глазах Джулиана мелькнуло беспокойство.
– Тогда лучше вернуться в коттедж. Но сперва ты должна помочь мне.
Эмма подумала о сломанном алтаре и разлитой крови и застонала.
– Только не говори, что с уборкой.
– Мы не будем убирать в церкви, – сказал Джулиан. – Мы ее сожжем.
Кто бы ни держал Кристину, он был силен. Сильнее, чем простец.
– А теперь шаг вперед, и делай, что я скажу, – произнес голос у нее за спиной, тихий, глухой, но уверенный. Кристину вытолкнули в центр сквера. Ее протащили к фонтану и к стоявшим там двум фэйри. Оба смотрели во все глаза: Кьеран – на нее, его брат – чуть выше ее головы.
– Эрек, что ты здесь делаешь? – устало проговорил Адаон.
– Я последовал за тобой, – эхом отозвался Эрек у Кристины за спиной. Она вспомнила его, и почувствовала ненависть. Вспомнила как в стране фэйри он держал нож у горла Джулиана. А сейчас Эрек приставил нож к ее горлу. – Цель твоего визита сюда вызвала мое любопытство. Да и нашего младшенького повидать тоже хотелось.
– Отпусти ее, – сказал Кьеран, жестом указав на Кристину. В глаза ей он не смотрел. – Она не имеет к этому отношения. Просто Сумеречная охотница, шпионившая за мной.
– Ты сказал, что она не имеет к этому отношения, – усмехнулся Эрек. – Но не сказал, что она тебе безразлична. – Шею Кристины обожгла боль, она почувствовала тепло крови и выпрямилась. Вырываться и молить о пощаде она не собиралась.
– Оставь ее в покое! – лицо Кьерана превратилось в бледную маску ярости. – Эрек, ты хочешь, чтобы нефилимы тебя преследовали? Ты глупец? Я знаю, что ты мастер пыток. Меня ведь ты пытал. – Он сделал шаг к Кристине и Эреку. – Помнишь? Это же твоих рук дело. – Он закатал свободные черные рукава, и Кристина увидела у него на руках длинные шрамы. – И те, что на спине, тоже.
– Ты был нежным ребенком, – сказал Эрек. – Слишком нежным для королевского сына. Мягкости при дворе сломанной короны не место! – Он рассмеялся. – К тому же, я принес свежие вести. Отец послал Семерых.
Кьеран побледнел еще больше.
– Семерых Маннана? Куда он их послал?
– Сюда. В мир простецов. Теперь, когда известно, что Малкольм Фейд мертв, им поручено завладеть Черной книгой. Они ее найдут – и раньше тебя.
– Черная книга не имеет ко мне отношения, – отрезал Кьеран.
– Но к нашему отцу – имеет, – сказал Адаон. – Он желает получить ее с тех самых пор, как был похищен Первый Наследник.
– Дольше, чем ненавидел нефилимов? – уточнил Кьеран.
Эрек сплюнул.
– Твои нефилимы обречены. Ты впустую растрачиваешь силы, Кьеран, а мог бы добиться намного большего.
– Оставь его, Эрек, – сказал Адаон. – Что, по-твоему, сделал бы отец, если бы Кьеран вернулся? Разве он не убил бы его?
– Если бы отец был жив и мог убивать…
– Хватит заговоров! – взревел Адаон. – Довольно, Эрек!
– Тогда пусть он докажет, что верен! – Эрек неожиданно отвел нож от горла Кристины. Та закашлялась. Запястье горело, руки Эрека сжимали ее плечи, как железные тиски. Не ослабляя хватки, он подтолкнул ее вперед, к своим братьям. – Убей Сумеречную охотницу! – проорал он Кьерану. – Адаон, дай ему свой клинок. Пронзи ее сердце, Кьеран. Докажи, что ты верен, и я заступлюсь за тебя перед отцом. Вместо того, чтобы быть убитым или изгнанным в Дикую Охоту, ты можешь быть с радостью принят при Дворе.
Адаон потянулся за мечом, но Кьеран уже выхватил клинок. Кристина вырывалась и пиналась, но вывернуться из хватки Эрека она была не в силах. Ужас захлестнул ее, когда Кьеран ринулся на них обоих со сверкающим в руке фейским мечом и глазами пустыми, как зеркала.
Кристина начала молиться. Ангел, сохрани меня! Разиэль, помоги мне! Она не закрывала глаза, так умирают только трусы. Если воля Ангела такова, чтобы ей умереть сейчас – то она умрет стоя, с открытыми глазами, как Джонатан Сумеречный охотник. Она…
Кьеран наклонил голову и блеснул глазами – со значением. Кристина проследила за ним и вдруг поняла, что он собирается сделать. Он взмахнул мечом, и она пригнула голову.
Меч просвистел в воздухе прямо над ней. Что-то горячее и влажное и пахнущее медью расплескалось у нее по спине. Кристина вскрикнула, вывернувшись в сторону, как только руки Эрека разжались. Горло принца было перерезано, тело оседало на гравийную дорожку.
– Кьеран!.. – в ужасе крикнул Адаон. Кьеран стоял над телом Эрека с окровавленным мечом в руках. – Что ты наделал?
– Он бы ее убил, – произнес Кьеран. – А она мне… и Марк…
Кристина вцепилась в фонтан, чтобы не упасть. Ноги у нее занемели. Рука горела огнем.
Адаон прошествовал вперед и вырвал меч из руки.
– Кьерана Иарлафа был не твоя, – проговорил он. Его кожа от шока словно задубела. – Кровь Эрека – твоя. Если кто-нибудь узнает, что ты наделал, тебя назовут братоубийцей.
Кьеран вскинул голову. Его пылающие глаза в упор уставились на брата.
– Ты им расскажешь?
Адаон решительно надвинул на лицо капюшон. Поднимался ветер – холодный, пронизывающий. Плащ Адаона
