– Диана, – произнесла Эмма. Их наставница стояла, прислонившись к закрытой входной двери, и разглядывала что-то у себя на ладони. – Чем Гвин в тебя кинул?
Диана протянула ей руку; на ее темной коже поблескивал маленький золотой желудь.
Марк явно был удивлен.
– Это щедрый подарок, – сказал он. – Если ты разломишь этот желудь, то призовешь Гвина на помощь.
– С чего бы ему давать что-то такое Диане? – спросила Эмма.
Марк, двинувшийся было вверх по лестнице, слабо улыбнулся.
– Она внушила ему восхищение, – объяснил он. – Прежде я редко видел, чтобы Гвин восхищался женщиной. Я думал, что сердце его, быть может, и вовсе закрыто для подобных чувств.
– Гвин запал на Диану? – спросила Эмма и ее темные глаза засияли. – В смысле, Диана, ты правда очень симпатичная, но это как-то внезапно.
– Фэйри – они такие, – сказал Джулиан, почти сочувствуя Диане. Он никогда еще не видел ее такой потрясенной. Она кусала нижнюю губу, и Джулиан вспомнил, что Диана, на самом деле, не так-то и стара – ей всего около двадцати восьми лет. Не многим старше Джейса и Клэри.
– Это ничего не значит, – отрезала она. – И к тому же, у нас есть более важные проблемы!
И она уронила желудь Марку в ладонь – как раз перед тем, как входная дверь отворилась настежь, и Центурионы заполнили холл. Все они промокли насквозь и с головы до ног, и были исхлестаны ветром. Диана, испытывая явное облегчение от того, что разговор о ее личной жизни закончен, отправилась за одеялами и полотенцами (руны сушки были печально известны тем, что прекрасно сушили кожу – но когда нужно было высушить одежду, их эффективность оставляла желать лучшего).
– Вы что-нибудь нашли? – спросила Эмма.
– Думаю, мы нашли место, где скорее всего было утоплено тело, – сказал Мануэль. – Но море было слишком бурным, чтобы нырять за ним. Завтра придется попытаться еще раз.
– Мануэль, – предостерегающе сказала Зара, словно тот выдал тайный пароль и у них под ногами вот-вот разверзнется преисподняя.
Мануэль и Раджан закатили глаза.
– Знаешь, Зара, они вроде и так в курсе, что именно мы ищем.
– Методы Схоломанта – это секретная информация! – Зара швырнула Диего свою мокрую куртку и вновь повернулась к Эмме и Джулиану. – Ну ладно, что на ужин?
– Я их вообще не различаю, – сказал Кит. – Это все из-за формы. В ней они для меня все одинаковые, как муравьи.
– Муравьи не одинаковые, – возразил Тай.
Они сидели на втором этаже, на краю галереи, опоясывавшей поверху главный вход Института. Мокрые Центурионы носились туда-сюда. Кит заметил Джулиана и Эмму, которые вместе с Дианой пытались разговорить тех, кто еще не ушел греться в столовую к камину.
– Еще раз – это вообще кто? – спросил Кит. – И откуда они взялись?
– Дейн и Саманта Ларкспир, – ответила Ливви, ткнув пальцем в сторону двух темноволосых Центурионов. – Атланта.
– Близнецы, – уточнил Тай.
– Да как они посмели! – фыркнула Ливви. Кит волновался, что план Тая втянуть Кита в свои детективные замыслы не придется ей по вкусу, но когда они подошли к ней в тренировочном классе, Ливви лишь сухо усмехнулась и сказала: «Добро пожаловать в клуб».
Ливви продолжала тыкать пальцем.
– Мануэль Казалес Вийялобос, из Мадрида. Раджан Мадуабучи, Институт Лагоса. Дивья Джоши, Институт Мумбая. Хотя не все тут связаны с конкретными Институтами. Диего, например, не связан, Зара тоже, и ее подруга Джессика, которая, по-моему, француженка. А вон там Джон Картрайт и Джен Уайтлоу, и Томас Алдертри, все выпускники Академии, – она склонила голову набок. – И ни одному из них не хватило мозгов убраться из-под дождя.
– Повтори-ка, с чего ты взял, что они что-то задумали? – спросил Кит.
– Ладно, – сказал Тай. Кит уже заметил, что Тай отвечает именно на то, что ему сказано, и куда в меньшей степени – на тон или интонацию. Но лишнее напоминание о том, зачем они засели на полпути к потолку и разглядывают кучку придурков, все равно бы не помешало. – Утром я сидел перед твоей комнатой и увидел, как Зара вошла в кабинет Дианы. Когда я пошел за ней, то увидел, что она роется там в бумагах.
– У нее могла быть на это причина, – сказал Кит.
– Копаться в бумагах Дианы? Какая причина? – Ливви так возмутилась, что Кит вынужден был признать: если это выглядит неприличным, то, наверное, это и правда неприлично.
– Я написала сообщение Саймону Льюису насчет Картрайта, Уайтлоу и Алдертри, – продолжила Ливви, опершись подбородком на нижнюю перекладину перил. – Он говорит, Джен и Томас – нормальные люди, а Картрайт немного здоробан, но в целом безвредный.
– Может, не все они замешаны, – сказал Тай. – Нам нужно вычислить, кто именно замешан – и что им нужно.
– А что такое здоробан? – уточнил Кит.
– Думаю, помесь здоровяка и чурбана. В смысле, здоровенный – но не очень-то умный. – Ливви быстро улыбнулась им, и их тут же накрыла тень – Кристина, руки в бока, брови нахмурены.
– Что вы трое тут делаете? – спросила она. Кит питал к Кристине Розалес уважение. Какой бы миленькой она ни выглядела, он как-то видел, как она метнула нож-бабочку на пятнадцать с лишним метров – и попала в яблочко.
– Ничего, – сказал Кит.
– Говорим про Центурионов грубости, – сказала Ливви.
На секунду Киту показалось, что Кристина собирается их отругать. Вместо этого она уселась рядом с Ливви и улыбнулась.
– Я в деле, – заявила она.
Тай сложил руки на крестовину перил. Его серые, как гроза, глаза быстро глянули на Кита.
– Завтра, – тихо произнес он, – мы за ними проследим и узнаем, куда они ходят.
К своему удивлению, Кит понял, что ждет этого с нетерпением.
Вечер получился так себе – Центурионы, хоть они и высохли, были вымотаны и не слишком горели желанием говорить о том, чем занимались днем. Вместо этого они ринулись в столовую и набросились на разложенную по тарелкам еду как стая голодных волков.
Кита, Тая и Ливви нигде не было видно. И Эмма их не винила. Совместные с Центурионами трапезы были делом крайне неловким. Хотя Дивья, Раджан и Джон Картрайт пытались, как могли, поддержать дружескую беседу о том, где все планируют провести свой год путешествий, Зара вскоре прервала их и разразилась пространным описанием того, чем занималась в Венгрии до прибытия в Институт.
– Кучка Сумеречных охотников жаловалась, что их стила и клинки серафимов якобы перестали работать после стычки с какими-то фэйри, – закатив глаза, сообщила она. – Мы им объяснили, что это была просто иллюзия – фэйри дерутся грязно, и в Академии следовало бы этому учить.
– На самом деле, фэйри дерутся не грязно, – сказал Марк. – Они дерутся на редкость чисто. У них жесткий кодекс чести.
– Чести? – разом рассмеялись Саманта и Дейн. – Сомневаюсь, что ты знаешь, что это значит, по…
Они осеклись. Говорил Дейн – но покраснела Саманта. Непроизнесенное слово повисло в воздухе. Полукровка.
Марк отпихнул свой стул
