Но неудача с запуском «Газели» не смогла повергнуть нас в прострацию и печаль. Уж чем-чем, а оптимизмом и верой в свои силы и Сергей, и я были не обижены. К тому же у нас в кунге находился бензогенератор, да и небольшое пускозарядное устройство было. Поэтому вопрос с запуском двигателя «Газели» упирался только во время, которое нам понадобится, чтобы достать генератор и пускач. Мы управились за минут сорок. Столь долго мы ковырялись по одной причине – было решено освободить будку прямо на месте, где стала «Газель» после катастрофы. И выезжать на асфальт с уже подготовленным под заселение помещением. По-любому девчонкам нужно было сидеть в салоне «Калины», пока кунг не освободится. А освобождая его здесь, мы даже экономили время, так как у нашего погрузчика, который находился в будке «Газели», аккумулятор тоже сел и лишний раз таскать туда-сюда генератор и пускач это отдать несколько минут на пустое занятие. К тому же выехать облегчённой «Газели» на асфальт было гораздо легче. А в случае, если она начнёт буксовать, можно помочь ей выбраться нашим трактором.
Рассудив так, мы с Сергеем начали разгрузку нашей будки. Все вещи складывали прямо на землю. Воров опасаться уже не приходилось, а если бы кто-нибудь попытался покуситься на наше богатство, то мы бы его сейчас просто расцеловали от радости, ведь это бы означало, что мы на нашей Земле, а всё произошедшее просто какой-нибудь очередной природный феномен. На тракторе Серёга съехал с кузова своим ходом, для этого у нас были изготовлены специальные мостки. Наконец, будка была освобождена, мотор «Газели» запущен, и я лихо на облегченной машине выехал на асфальт.
Лихачил я специально – девчонки и Виктор, не выдержав столь долгого сидения в салоне «Калины», к этому времени уже выбрались на воздух и с большим интересом наблюдали за тем, как мы сначала спускали погрузчик, а потом, как я выехал на дорогу. Подогнав машину почти вплотную к «Калине», я с победным видом вылез из кабины, но, взглянув на нахохлившихся как курочки девушек, опять почувствовал к ним почти отеческую жалость. Мы-то с Серёгой давно согрелись, изрядно вспотев от проделанной работы, а они, кутаясь в свои жалкие, хоть и новомодные коротенькие куртюшки, трогательно жались друг к другу.
Выбравшись из кабины, я нарочито уверенным голосом начал командовать:
– Всё, хватит стоять, представление окончилось, можно немного и погреться. Вон, видите, какую кучу дров Василий собрал, сейчас мы их в печку, и температуру в тридцать градусов я вам гарантирую. Что, не верите? Тогда, если выиграю, с каждой из вас по поцелую!
Увидев подходящего Сергея, добавил:
– И не только мне, но и вон тому парню. Ведь этот замечательный передвижной дом с печкой создан в основном его усилиями.
Серёга, услышав мои последние слова, картинно приосанился, открыл задний борт «Газели», потом одну из половинок воротин кунга и сделал приглашающий жест рукой.
«У-у… зараза, – подумал я, – у нас же есть специальная лестница для подъёма в кузов! Вот, “Казанова”! Не иначе хочет каждую из девчонок собственноручно подсадить наверх».
Но вслух я ничего не сказал. И о лестнице не упомянул, а, напротив, и сам поспешил к заднему борту. Уж очень мне захотелось приобнять Лену, подсаживая её в кунг. Не всё же одному Серёге обхаживать таких девушек.
Наконец операция по загрузке самого ценного груза в кунг была успешно завершена. Каждый из нас двоих был весьма доволен. Я – тем, что не упустил из своих цепких рук Лену, а Сергей, что от души пообнимался с Наташей. Правда, я, украдкой кинув на них взгляд, так и не понял, кто кого обнимает. Всех быстрее в кунг попала Вера. Подсаживая докторшу, мы действовали вдвоём, поэтому просто взяли её, легко подняли и быстро поставили в кузов. С её подругой и сестрой дело обстояло гораздо дольше и приятней. Но самое интересное случилось в конце, когда Сергей, победно улыбаясь, отстегнул алюминиевую лестницу от опущенного борта и с гордым видом забрался по ней в кунг. После этого раздался девичий смех, а Вера довольно ехидно произнесла:
– Да, настоящий джентльмен! Но теперь, как я понимаю, условия нашего подъёма сюда можно считать уже перевыполненными. Правильно, девчонки? Эти ловеласы получили гораздо больше, чем наши поцелуи. Да и особого тепла я не замечаю. И вообще, тут даже присесть некуда. Строительная бытовка, какая-то, ей-богу! И куда вы, паршивцы, бедных девушек заманили?
Сергей выпрямился, махнул рукой, как мушкетёр шляпой, и произнёс:
– Минуточку, миледи, сейчас всё будет в лучшем виде. Мы не дадим пропасть одиноким девушкам. Обогреем и приласкаем, если захотят.
Все засмеялись, охотно выпуская из себя ту непомерную тоску, которая начинала нас накрывать. Мы понимали – творится что-то страшное, и наши жизни – просто щепки в этом вселенском водовороте.
Но тут перед открытыми воротами кунга возник Василий и с недоумением уставился на это совершенно неподходящее к настоящему моменту зрелище. Поняв, что словами остановить нас невозможно, он с силой бросил на край кунга целую вязанку хвороста, которую держал в руках. После чего заявил:
– Всё, это последние деревяшки, которые валялись вдоль дороги. Теперь для получения дров нужно будет рубить деревья, потом остаются только пиломатериалы на КамАЗе, и всё. Когда они кончатся, нам уготовлена только участь мамонтов. Конечно, если до этого момента мы не умрём с голоду.
– Опять ты за своё, – возмутился я, – ты же сельский механизатор, а это значит, что не должен ни знать, ни думать ни о каких мамонтах. Посмотри, какие девушки с нами, а тебе лишь бы живот набить. Не боись, Васёк, – прорвёмся! Ещё не факт, что мы никого не найдём. Может быть, произошёл какой-нибудь природный катаклизм, и он затронул только этот район. Глядишь, всего в нескольких километрах всё осталось, как прежде. Вот сейчас обогреемся и, пока ещё светло, на твоём тракторе поедем разведывать обстановку. Говоришь, не проваливается он на этом льду?
– Да вроде нет.
– Вот и прекрасно! Тогда минут через тридцать пойдём заводить твоего монстра.
