Злость порождает жестокость и мщение. Натан Силверман не умел злиться долго. Сейчас злость быстро сменилась праведным возмущением и острым разочарованием. Одевшись, он подошел к одному из телефонов в номере и позвонил на круглосуточный сотовый Джона Хэрроу, начальника Лос-Анджелесского управления. Когда Хэрроу снял трубку, Силверман сказал:
– Джон, я подаю рапорт директору: у меня в секции есть неконтролируемый агент, явно действующий на вашей территории. Ее зовут Джейн Хок.
– Очень жаль, но я думаю, вы поступаете благоразумно. Нам нужно встретиться и обсудить, как действовать дальше.
– Но надо спешить. Я отвечаю за нее и надеюсь, что мы вдвоем сдвинем с места это дело.
– Конечно, Натан.
– Достаньте ее фотографию, сделанную для Бюро – ту, где она с длинными светлыми волосами. Совместите с изображением из Санта-Моники, где у нее короткая стрижка и темные волосы. Разошлите по всем отделениям с соответствующим текстом: разыскивается… и так далее.
– Разыскивается – за что?
– Незаконное использование удостоверения агента ФБР. Кроме того, она выдавала себя за действующего агента, занималась рэкетом, уничтожила воздушное судно, напала на федерального чиновника и совершила убийство.
– Черт побери, Натан, какую информацию вы получили за ночь?
– Мне звонил Рэндольф Кол. Он располагает сведениями, уличающими ее.
– Кол? Внутренняя безопасность? Скажите мне, что эти искатели славы не будут наступать нам на пятки на каждом шагу.
– Меня заверили, что к нам относятся со всем профессиональным уважением и позволяют самим ловить заблудшую овцу.
– А в чем вообще дело? – спросил Хэрроу. – То, что она задумала, затрагивает национальную безопасность?
– Пока эта информация засекречена. Я… Я… – Дрожь сомнения и смятения прокатилась по его телу, но быстро прошла. – Я расскажу все подробно, как только Бут мне разрешит.
– Бут? Кто такой Бут?
Силверман нахмурился:
– Я имел в виду Кола. Как только Рэндольф мне позволит, я вам все расскажу.
– Обычно мы решаем такие дела потихоньку, в своем кругу.
– Это дело чрезвычайное. И еще – передайте сведения о ней в НЦИП.
Национальный центр информации о преступности должен был сообщить имя Джейн и разослать ее фотографии борцам с преступностью во всех местах, от мегаполисов до крохотных городков с одним отделом полиции.
– Вы имеете в виду список лиц, подлежащих аресту?
– Да.
– А у нас есть ордер?
– Судья выдаст его в мгновение ока.
3Дугал Трэхерн ждал до десяти часов, прежде чем позвонить в номер Джейн. Получив приглашение зайти, он отправился к ней с намерением кое-что обсудить.
– Я могу умереть прямо сегодня, – сказал он.
– Мы оба можем умереть.
– Я не хочу умирать вот так.
«Уж не хочет ли он выйти из игры, проделав такой путь?» – подумала Джейн.
– Как? – спросила она.
Он показал на человека-гору, отражавшегося в зеркале стенного шкафа.
– Вот так. – Он протянул ей список и свою кредитку. – Можете купить это для меня?
Просматривая список, она спросила:
– А почему бы вам не пойти со мной?
– Не знаю. Я просто проснулся с чувством…
– С каким?
Он нахмурился:
– С чувством неловкости. Этого достаточно?
– Неловкости – в связи с чем?
Он показал на свое отражение в зеркале:
– Так вы привезете мне это или устроите допрос?
– Успокойтесь, мистер Бигфут.
– Черт побери, это вам Шарлин нашептала.
– Хорошая женщина. Дайте мне час. Но вы уверены?
– Да, черт побери. Я с этим покончил. Буду ждать у себя в номере.
– Повесьте на ручку табличку «Не беспокоить», чтобы не напугать горничную. – Она вернула ему кредитку. – У меня есть наличные.
Трэхерн посмотрел на нее со страдальческим видом.
– Вы не должны платить за вещи, которые нужны мне.
– Вы заплатили почти полмиллиона за тачку, на которой мы приехали сюда.
Джейн съездила за покупками, вернулась, и они приступили к делу, начав с его волос. Она расстелила купленную пленку на полу его номера. Трэхерн поставил стул на пленку, сел и прикрыл одежду двумя полотенцами из ванной, превратив их в накидку. Джейн взяла в руки парикмахерские ножницы и металлическую расческу.
– Получится не очень профессионально.
– Во времена первопоселенцев женщины стригли всех в своей семье, и никто не умер. Приступайте.
Джейн определила, какие клочья невозможно расчесать, и безжалостно обрезала их.
Пользуясь сведениями о ранчо Эп-я-в, вытянутыми из Овертона, и спутниковыми снимками, которые распечатал Дугал, они составили план проникновения на ранчо и в дом с расчетом чтобы уйти живыми. Прочие важные вопросы они пока не обсуждали.
Когда Джейн отрезала очередной клок волос, Трэхерн спросил:
– Как Шеннек поможет сделать успешным наш налет? Что вы хотите из него выудить?
– Проникнуть в его лабораторию в Менло-Парке мы не можем. Но на ранчо у него есть доступ к рабочим и другим файлам, которые хранятся в Менло-Парке. Я хочу, чтобы он загрузил спецификации наноимплантатов, все разновидности построения с первого дня до того момента, когда их можно будет внедрить с гарантией самосборки.
– И этого хватит, чтобы его свалить?
– Может быть. Но я хочу еще кое-чего. Овертон говорил, что Шеннек на своем ранчо отлавливает койотов и изменяет их сознание, как я уже рассказывала. Поэтому у него дома должен быть запас раствора для инъекций. Тысячи крохотных частиц механизма управления плавают в охлажденной жидкости. Самосборка начинается только в среде с температурой от девяноста шести градусов Фаренгейта, где частицы должны выдерживаться не менее часа.
– Внутри живого млекопитающего, – сказал Дугал, с чьей головы падало все больше и больше волос.
– Наночастицы механизма управления притягиваются к мозгу, точнее, к гормонам, генерируемым в гипоталамусе. Ко времени проникновения через стенки капилляров в ткань мозга они уже достаточно долго находятся в теплой среде и могут приступать к самосборке. Я заберу все пробирки, которые смогу найти, все вещества – те, что низводят девушек в «Аспасии» на уровень животных, те, что программируют людей на самоубийство и убийство. Все, что есть. Нужно, чтобы государственные органы исследовали их… если я найду органы, которым можно доверять.
– Сколько времени уйдет на то, чтобы собрать все это?
– После того, как он начнет сотрудничать, – не так уж много.
– А если не начнет? Как вы его заставите?
– Напугаю до смерти.
– А если не сработает?
– Зависит от того, какую боль он сможет выдержать.
– Мы говорим о пытке?
Джейн поняла, что он смотрит на нее в зеркало на двери стенного шкафа.
– Мы говорим о свободном будущем? – возразила она. – Мы хотим остановить порабощение миллионов людей и смерть миллионов других? Шеннек – это Эмори Уэйн Юделл в масштабах всей страны.
Имя убийцы его сестры явно подействовало на Дугала.
– Нет, я не спорю, иногда пытка бывает допустимой. Я просто думаю… вы уверены, что способны на это?
Встретив его взгляд в зеркале, она сказала:
– Когда-то я не была способна. Но потом я посетила «Аспасию». Чтобы этот ужас прекратился… я способна на все.
4С телефона в гостиной Силверман позвонил портье и сказал, что останется еще на одну ночь, на этот раз решив воспользоваться служебной кредиткой. Интуиция подсказывала ему: что бы ни находилось в тех чемоданах, по каким бы причинам Джейн
