Впрочем, нет, одно изменение я все же сумела уловить: пропал налет легкой иронии. И я мысленно похвалила себя за смелость и решительность. Похоже, мне удалось удивить Мития, ожидавшего разговора с кем-то из советников, и заставить его обратить внимание на меня. Не знаю, хорошо это или плохо, но…
— Думаю, не стоит ходить вокруг да около, — решил он. — Красный Кот рассказал, в чем и почему меня обвиняют, и я посчитал необходимым объясниться лично. Понимаю, что верить мне на слово вы не обязаны, но я даю слово, что к последним событиям не имею никакого отношения. Ни к непонятному появлению хищников во дворце, ни к нападению на принца Стьёля…
— Но? — подбодрила я, потому что мужчина замолчал, будто задумавшись.
— Но предполагаю, кто и почему это сделал, — завершил он, встряхнувшись. — А главное, я могу объяснить, как этот человек сумел обмануть дворцовые чары. Хотя поверить в это объяснение вам, боюсь, будет труднее, чем принять мои слова на веру безо всяких аргументов.
— Рассказывайте, а там посмотрим, — велела я.
— Дело в том, что несколько лет назад со мной заговорил… некто. И предложил силу, способную перевернуть мир. Первый раз я подумал, что это просто глупый сон, но гость был настойчив и убедителен и в конечном итоге пробудил во мне любопытство. Разумеется, соглашаться сразу невесть на что я не стал, даже во сне, и очень быстро понял, что это был правильный выбор. Он предлагал… разные варианты демонстрации, но исключительно однообразные. Кого-то убить, кого-то запутать. Может быть, я и согласился бы, но настораживало одно ограничение: он не мог влиять на виранов, вернее, только с их согласия. Пожалуй, невесть какая сложность — добиться чьего-то формального согласия, но такое ограничение мне совершенно не понравилось. Единственная сила, обычно требующая согласия и доброй воли, — это боги. А, как повторяла одна мудрая женщина, для смертного нет участи хуже, чем стать разменной монетой в руках богов.
— Это которая? — не удержалась я от проявления любопытства.
— Вы не могли ее знать, — чуть улыбнулся Митий. — Моя мать умерла за много лет до вашего рождения.
— Странная тема для разговора матери и сына, — растерянно хмыкнула я.
— Она была островитянкой, а у них странные представления о странном, — спокойно ответил он, а я еще больше насторожилась.
Снова островитяне? Сомневаюсь, что это совпадение.
— Простите, я вас перебила. Продолжайте.
— В общем, именно тогда я заподозрил, что имею дело с кем-то из богов. Не зная, что предпринять, я некоторое время не давал окончательного ответа, но потом… Вода точит камень, и в итоге я все же поддался на уговоры и совершил досадную глупость. Которой недавно изящно воспользовался ваш советник. Впрочем, это было закономерно…
— Под досадной глупостью вы подразумеваете то, что совершили со своей дочерью? — осведомилась я.
Тень Камня смерил меня тяжелым взглядом, потом усмехнулся и качнул головой.
— Не своей. Это, видите ли, был тот ключ, который подобрал ко мне ночной гость. Недостойно говорить об этом, но… впрочем, какая теперь разница. Дело в том, что около семи лет назад я внезапно прозрел и выяснил, что супруга была мне неверна, причем давно и… разнообразно. Лиа не моя дочь. Но это все мелочи, главное, что сын и наследник тоже мог оказаться не моим. Она так утверждала и предполагала, что отцом мог быть покойный кесарь. Время зачатия сына совпадало с большим праздником здесь, в Нижнем дворце, и это вполне могло оказаться правдой. Проверять было уже поздно, я добровольно отдал тогда своего сына Алию. Тогда мне это казалось разумным: сын вырастет с будущим кесарем, сумеет получить достойное место… Собственно, к моменту встречи с ночным гостем я и сам почти убедил себя, что подозрения верны и почва была подготовлена заблаговременно. В итоге я согласился на демонстрацию, отдав ему Лиа. Это было не самое умное решение, но мне было любопытно. Впрочем, главную ошибку я все-таки не совершил: пообещал дать окончательный ответ только после разговора с сыном. И после этого гость потерял ко мне всякий интерес. Теперь я понимаю, что он просто знал: подозрения беспочвенны. Если жена и изменяла мне с кесарем, то к сыну это не имеет никакого отношения.
У меня был повод гордиться собой: очень хотелось высказаться на тему беспринципности и мерзости некоторых типов, но я сдержалась. Как-то поздновато читать нотации мужчине, который в три раза меня старше и на порядок опытнее. Да, мне странно видеть такое отношение на основе только кровного родства, но это его дело.
— Вы всерьез думаете, что я поверю, будто на подобное вы пошли только из любопытства? Безо всякой выгоды для себя рискнули пусть не родной дочерью, но… ценным ресурсом, в который были вложены большие средства?
Митий вновь усмехнулся — мне показалось, одобрительно — и ответил:
— Нет, отчего же? Лиа должна была устранить Железного регента. На этом настаивал мой ночной гость, и сам я ничего не имел против подобного результата. На том мы и сговорились.
— Чем вам-то Ив не угодил? — я удивленно приподняла брови. — Неужели только тем, что он стал первым регентом?
— А вы полагаете, этого мало? — усмехнулся Тень Камня. — Выскочка, юнец, бесконечно далекий от политики и ни на что толком не годный. Бесполезный, разве что очень сильный. Я не питаю симпатии к тому же Алому Хлысту, но понял бы его назначение. Его, кого-то еще, но этот… — он качнул головой.
— Это была воля Идущей-с-Облаками, — заметила я. — Она назвала Ива.
— Вот как? Любопытно, — равнодушно кивнул он. — Но это в любом случае уже не имеет смысла. Он больше не регент и, насколько я могу судить, ничего уже толком не решает. Впрочем, он и раньше-то немногое решал.
— Вы поэтому начали копаться в его прошлом? Из личной неприязни?
— Не личной, а политической, — с усмешкой ответил Митий. — Лично мне этот человек безразличен.
— И что же натолкнуло вас на мысли о подлинном происхождении Ярости Богов? — полюбопытствовала я.
— Эта версия занимала меня давно, но ответ в конечном итоге дал все тот же ночной гость, — не видя смысла что-то скрывать, сообщил
