– Не двигайся, пока не скажу, – прошептал Хило. – Если я умру раньше, чем тебя позову, у тебя еще есть шанс, но только если Гонт близко. Он должен быть близко.
И Гонт теперь был близко. Анден увидел, как он слегка споткнулся, не понимая, в чем дело. Хило хорошо постарался, чтобы Штырь смотрел на него, и только на него, настолько его разъярил, что тот позабыл обо всем другом и не оглянулся на Андена, даже в короткий миг между криком Хило и прыжком Андена. Сабля в руке Гонта опустилась, но с долей нерешительности, белый металл падал медленно, словно воздух стал густым как мед, и Андену захотелось рассмеяться, когда он понял – это не Гонт движется медленно, это замедлилось время в его восприятии.
Анден осязаемо чувствовал его ауру, будто мог схватить ее пальцами. Он поднял руку и ощутил мощнейший поток энергии, сжал его и погрузился в самую сердцевину. Гонт замер, а потом в его глазах появились понимание и тревога. Легендарная Броня залила его сверху донизу. Анден почувствовал, как поток его энергии отклоняют назад, как мощная аура Гонта бьется в защите. Анден поднялся с зажатым в кулаке шнуром с нефритом, по-прежнему протягивая к врагу руку, и толкнул ее вперед. Его Концентарация железным копьем разорвала оболочку Брони и натолкнулась на непробиваемую защиту, не в силах проникнуть глубже.
Гонт выпучил глаза. Сабля задрожала, как будто все тело дергается в конвульсиях. Кожу Андена защекотал внезапный прилив тепла. Изо рта и носа Гонта хлынула кровь, шок и паника усилили его Броню, и она стала неумолимо расширяться в сторону Андена. А он больше не мог дышать, напрягся с такой силой, что глаза и легкие вот-вот лопнут.
И в этот миг отчаянного равновесия Хило поднялся, движимый одной лишь железной силой воли, выхватил нож Гонта из ножен и погрузил его Штырю в бок. Гонт зарычал от боли.
– Помнишь? – прохрипел Хило. – Байцзен вернулся из мертвых, чтобы убить врага.
Хило рухнул на землю. Оставшиеся бойцы Горных бросились на помощь Штырю, чтобы порезать Андена и Хило на куски, но они опоздали. Вонзившийся в бок Гонта нож сделал свое дело. Внимание Гонта и его Броня на мгновение сбились, и Анден Сконцентрировался изо всех сил, его внутреннее напряжение наконец-то нашло выход и с резким толчком проникло в тело врага.
Сердце Гонта остановилось, легкие схлопнулись, артерии в мозгу взорвались. Не в силах воспротивиться жестокой ясности своего Чутья, Анден разделил ощущения смерти, каждый кошмарный толчок, разрывающий тело врага. Гонт умирал, Анден умирал вместе с ним. Когда Штырь рухнул, он упал вместе с ним, открыв рот, но не в состоянии произнести ни звука. И тогда на него обрушилась еще одна смертельная волна – отлив нефритовой энергии, как будто злобный бог Йофо закрутил ветер и бросил его выворачивающим землю тайфуном. Обратная энергия умирающего была столь же мощной, как и сам Гонт. Под черепом Андена взорвались тысячи звезд, полыхнув жаром и светом. Его голова откинулась назад, он закричал в ужасе и экстазе.
Он сгорал, под кожей все кипело, избыточная энергия рвалась наружу и не находила выхода. Бойцы Горных, кинувшиеся на него с занесенными клинками, были сосудами, куда он мог сбросить лишнюю Концентрацию. Выход, спасительный выход. Ему даже не понадобилось к ним прикасаться, это было не сложнее, чем лишить жизни мышь в клетке. Двоих он застал в прыжке. Они схватились за грудь, изумленно вытаращив глаза, клинки клацнули по асфальту. Анден смотрел на их смерть с удивительным равнодушием и жадной радостью.
Зеленые Кости попятились. Анден заметил их страх и услышал свой странный смех. Он был демоном – бледный подросток, чудовище, пьющее нефритовую энергию и убивающее. Что вырастет, если скрестить овцу и тигра, спрашивал Коул Сен. Нечто странное и ужасающее.
Анден дернулся и выгнул хребет. Он резко вскинул руки, растопырив пальцы, и выпустил волну Отражения, подкинувшую трех Горных в воздух, они упали и покатились. Затем покачиваясь поднялись и, тревожно оглядываясь, побежали прочь, а другие вслед за ними. Их шаги грохотали в ушах Андена.
Анден вынырнул в реальность, чувствуя себя так, словно в ужасе свернулся калачиком в самом темном уголке собственной личности. Хило неподвижно лежал рядом, из его ран текли кровь и жизнь. Анден должен… должен помочь… позвонить кому-нибудь. Он уставился на витки нефрита в кулаке и, собрав всю свою силу воли, как будто выковыривает собственный глаз, разжал пальцы и выпустил шнур. Он встал, сделал шаг, и тут весь мир покачнулся и почернел, и Анден без чувств осел на асфальт рядом с кузеном.
Глава 55. Еще не конец
Очнулся Анден в больнице, из него торчали трубки, а рядом пищал аппарат. Голова была тяжелой и разрывалась, глаза с трудом открылись. Горло горело, а кожа ныла, все тело было покрыто ссадинами, больно было даже шевелиться на больничном матрасе. Он не сразу сообразил, почему здесь находится, а потом внезапно все вспомнил. Сердце в панике дернулось, он тут же покрылся потом.
Его разум заполнили воспоминания об ужасе и эйфории нефрита, такого количества нефрита. Больше ничто не имело значения. Он с удивлением и надеждой посмотрел на свои бледные пустые руки, лежащие поверх белой простыни. Он убил Гонта Аша. Штыря Горных, одного из самых могущественных Зеленых Костей Жанлуна. Он чувствовал его смерть как свою и влил жизненную энергию Гонта в собственную. И с ликованием. Он убил еще двоих, и впечатляющим образом, хотя и не настолько же. Или, может, лишь первое убийство так врезается в память? Или все дело в силе и нефритовых способностях убитого?
Нефрит… Как и говорят монахи, нефрит – дар богов. Он исходит с небес и может превращать людей в богов. Анден облизал потрескавшиеся губы, гадая, где теперь этот нефрит, когда снова сможет его надеть и вернуть те чувства.
И вдруг ему захотелось плакать.
С ним что-то не так, Анден это понял. Он всегда подозревал, что так и будет. Кровь могущественных, но нестабильных Аунов в смеси с иностранной, чувствительной к нефриту. Но ему говорили, и он в это верил, что усердные тренировки в Академии пересилят его дефекты. Дисциплина и привычка к нефриту сделают его Зеленой Костью, он сможет обуздать свою мощь, не превратится в чудовище, которое хохотало от чувственной радости, останавливая сердца. Хило убивал много раз, но оставался в здравом уме.
Хило! В голове
