– Некоторые двери открываются только один раз, – сказала Ланди. Комната загудела, выражая согласие. Нэнси нахмурилась и вжалась поглубже в кресло. Это было жестоко – вот так вытаскивать на свет чужое прошлое, пришпиливать этих людей, корчащихся от боли, к полу, а потом добивать такими словами. Лориэль наверняка и сама понимала, что, скорее всего, никогда больше не войдет через крошечную дверцу в свой еще более крошечный мир. Она достаточно умна, чтобы понять это. Какой смысл говорить об этом вслух?
Если это и есть школа для тех, кто хочет примириться со своими странствиями и вспоминать их с любовью, то можно представить, как бы она возненавидела другую.
– Она говорила, что я смогу вернуться, – сказала Лориэль. – Она обещала. Королева всегда выполняет свои обещания. Нужно просто смотреть внимательнее. Как только я найду дверь, меня здесь не будет.
– А как же твои родители? Они готовы к твоему исчезновению?
Лориэль фыркнула.
– Я рассказала им, где была – для меня там прошел год, а для них двенадцать дней, – и они сказали, что я явно пережила какую-то травму, и мои слова нельзя принимать всерьез. Отправили меня сюда, чтобы вылечить от сумасшествия. Но я не больна. Я путешествовала в другой мир. Вот и все.
– И притом в мир, существование которого подтверждено документально, – добавила Элеанор. Она стояла в дверях. Дряблую кожу вокруг ее рта и глаз прочертили новые усталые морщинки. Она как будто постарела на десять лет. – С тех пор, как я начала разыскивать таких, как вы, я видела пятерых детей, которых затянуло в Паутинный мир. Двое из них нашли дорогу назад и вернулись домой. Как видите, надежда есть. И для Лориэль, и для всех нас. Наши двери скрыты от глаз, но если мы будем смотреть очень внимательно, то сможем их отыскать.
– Элеанор. – Ланди встала. – Вам ведь нужно отдыхать.
– Я уже отдохнула достаточно, на всю жизнь хватит, а на все прочие необходимые дела у меня осталась только одна жизнь. – Элеанор отошла от двери. Несколько учеников поднялись, чтобы помочь ей дойти до свободного кресла. Она с улыбкой потрепала их по щекам. – Хорошие вы все ребята – да, и вы, Ланди, тоже. Вы все дети для меня, а я ваша учительница, единственная, кто вас не обманывает. Так что теперь послушайте меня, а то вы, похоже, уже основательно сумели сами себя запутать и расстроить.
Не все вы снова найдете свои двери. Некоторые двери действительно появляются только один раз, вследствие какой-то странной конвергенции, которую мы не в силах предсказать или воссоздать. Они откликаются на острую потребность и сочувствие. Не на отдельную эмоцию, а на резонанс. Не случайно всех вас притянули именно те миры, которые вам больше всего подходят. Представьте себе на мгновение – что, если бы вы попали в мир, о котором рассказывает ваш сосед?
Нэнси взглянула на Джек и Джилл, стараясь представить, какой была бы ее жизнь, если бы она открыла их дверь вместо своей. Кажется, на тех вересковых пустошах никого не интересовала неподвижность, там требовали только покорности и крови. Ни то ни другое не было ее сильными сторонами. Все вокруг так же неловко переглядывались, строили свои предположения, и они явно были им точно так же не по душе.
– Суми носила Абсурд в своем сердце, и поэтому перед ней открылась дверь в мир, где она могла носить его с гордостью, не скрывая. Вот о чем была ее история. О том, где и как найти свою свободу. Это и ваша история, каждого из вас. – Элеанор вскинула голову. Глаза у нее были ясные. – Вы обрели свободу, пусть ненадолго, а когда потеряли, то пришли сюда в надежде найти ее снова. Я тоже на это надеюсь, ради всех вас. Я хочу оправдываться перед вашими родителями, когда вы исчезнете, хочу рассказывать им, что дети-бродяжки всегда сбегают снова, если у них есть хоть половина шанса. Я хочу, чтобы вы все поскорее убрались отсюда, это почти самое заветное мое желание.
О своем самом заветном желании она могла и не говорить – всех их терзал тот же голод, та же жестокая, неумолимая тоска по утраченному. Самым заветным ее желанием была дверь и то, что ждало за ней. Но, в отличие от остальных, она знала, где ее дверь. Просто пока она закрыта для нее – до тех пор, пока она не вернется в детство.
Мальчик с деревянной костью поднял руку.
– Элеанор?
– Да, Кристофер?
– Почему ваша дверь осталась там же, где была, а наши исчезли? – Он покусал губу и добавил: – Это как-то несправедливо. Нам всем должны дать возможность вернуться.
– Постоянные двери, такие, как у мисс Уэст, встречаются реже, чем временные, – сказала Ланди, снова почувствовав под ногами знакомую почву. – Большинство детей, которые прошли через них, остаются там – либо сразу, либо после короткого возвращения в свой изначальный мир. Поэтому, хотя у нас зафиксировано несколько таких случаев, шансы найти постоянную дверь, которая резонирует с нужной вам историей, невелики.
– А как же Нарния, например? – спросил Кристофер. – Там дети через какие только двери не проходили, и каждый раз оказывались у своего говорящего льва.
– Потому что эта твоя Нарния – христианская аллегория под видом фантастического сериала, дубина, – сказал другой мальчик. – Клайв Степлз Льюис никогда не проходил через двери, он и не знал, как это бывает. Захотел сочинить сказку, что-то слышал, наверное, о таких детях, вот и набрехал всякой ерунды. Так все писатели делают. Брешут и становятся знаменитыми. А мы говорим правду, так за это родители засовывают нас в эту разрекламированную психушку.
– Здесь не принято использовать такие термины, – сказала Элеанор. В ее голосе прозвучала стальная нотка. – Это не приют, и вы не сумасшедшие – да если бы и были сумасшедшими, что с того? Этот мир беспощаден и жесток к тем, кого считает хоть на долю отклоняющимся от нормы. Если кто-то должен быть добрым, понимающим, принимающим, любящим по отношению к другим таким же изгоям, так это вы. Вы все. Вы – хранители тайн Вселенной, вы любимые дети миров, которых большинству людей и во сне никогда не увидеть, не то что наяву… Разве не ясно, что это ваш долг перед самими собой – быть добрыми? Заботиться друг о друге? Никто за пределами этой комнаты никогда не поймет вас так, как понимают те, кто сейчас рядом с вами. Это не ваш дом. Мне ли об этом не знать. Но это стоянка на вашем
