Гарем усиленно скрипел мозгами, мне даже показалось, будто видимость стала хуже из-за пара, который буквально валил из-под котелков сокровищницы Ашана ибн Мурра.
— До музея можно добраться только на гондолах. Поэтому сейчас я разделю вас на группы, и мы поплывем. А кто будет мешать соседке, про ту доложу вашему господину. Всем понятно? Вы же не хотите его расстраивать?
Они дружно закивали.
— Тогда делимся по росту. Хотя нет. По цвету. Красная, розовая, оранжевая, желтая и фиолетовая — в гондолу номер один.
Девушки послушно выполнили указания, и я тайком вздохнула от облегчения. Видят боги, только ради возможности не умереть с голоду я ввязываюсь в эту авантюру! Угораздило же Ирму застрять на морях в такой момент. Вообще, у Ирмы было одно качество, которого решительно не хватало мне. Она умудрялась не только оказываться в нужном месте в нужное время, но и, самое важное, отсутствовать тогда, когда обстоятельства складывались не лучшим образом.
— Синяя, голубая, бирюзовая, черная и сиреневая — в гондолу номер два. Темно-зеленая, светло-зеленая, мятная, коричневая и белая — в гондолу номер три. Золотая, серебряная, медная, бронзовая и перламутровая — в гондолу номер четыре. А я поплыву за вами в пятой и прослежу, чтобы никто не свалился в воду по дороге.
Хотя на самом деле мне надо было связаться с музеем. Они-то еще не знали, какой подарочек плывет к ним по каналам Рижбурга.
Мы привлекали внимание всех прохожих. На разноцветные гондолы с чирикающими девицами в странных нарядах не пялился только ленивый. Но мне было не до зевак: я судорожно открыла блокнот и связалась с Нейлой — смотрительницей музея.
— Спасай меня! — без предисловий взмолилась я. — Со мной жены дарийского шейха. Очень важного, очень богатого. Жен много. Они хуже, чем школьники. Им надо придумать какую-то вводную экскурсию. И развлекать их несколько дней, пока идет МММ. Нейла, пожалуйста, придумай хоть что-нибудь!
— Жены шейха? — Уже немолодая, но еще очень энергичная и всерьез увлеченная своей работой смотрительница задумалась. — А много — это сколько?
— Двадцать…
— И все жены?!
Я виновато развела руками, из-за чего чуть не уронила блокнот в воду. На мою ругань даже гондольер возмущенно фыркнул, а уж они-то обычно в выражениях не стеснялись.
— И когда вы будете?
— Через пятнадцать минут.
— Хелми!
— Что?! Нейла, он меня уволит. Ильмир Сантери убьет меня, а потом уволит. Или наоборот. Или, может, даже одновременно!
— Успокойся. Ладно, я сама проведу вам экскурсию. Но стоит это будет намного дороже.
Но это меня как раз не волновало.
— «ВелТур» оплатит любой счет этого гарема.
— Чудненько. Хелми, надо совет? Пока еще бесплатный. Если хочешь, чтобы женщины остались довольны, дай им приключений и магических существ. Поведешь их по стандартно унылой программе для школьников и пенсионеров — лишишься карьеры.
— Успокоила, — буркнула я.
Но изображение Нейлы в зеркале уже пропало, а у меня появилось несколько свободных минут. И я планировала ими насладиться в полной мере. Когда еще придется?
Так как я ехала в последней гондоле, до меня доносились лишь отголоски скандала курятника, который перемещался в гондоле номер два. Я слышала лишь истошно верещавших девиц. Изредка они подпрыгивали со своих мест, раскачивая гондолу так, что я начала молиться богам о благополучном исходе нашего недлинного путешествия. Хотя, признаться, до этого дня не отличалась набожностью. Не иначе как от избытка свободного времени.
Гондольер тоже заметно нервничал, но, к счастью, к широким ступеням музея мы приплыли в полном составе.
Я сделала знак, и наша лодка причалила первой. Весь кудахчущий балаган я встречала лично. Вторая гондола бурлила.
— У меня волосы платиновый блонд! — вопила синяя, пытаясь вытащить прядку из-под шляпки с вуалью.
— И что? — ощерилась бирюзовая. — А у меня каштановые, и думаешь, это что-то значит?! Все равно я сама красивая, мне господин это сказал две ночи назад.
— П-ф-ф, — выкрикнула дева в сиреневом одеянии. — А мне три, и что с того?
— О чем спор? — Красная девица, как и я, пропустившая начало разборок, примчалась к своим «подругам» и сейчас жаждала подробностей, в которые ее никто не хотел посвящать.
— Ни о чем! — мигом надулись разноцветные фламинго из второй гондолы.
— А-а-а-а, — в голосе прозвучало удовольствие, которое нельзя было увидеть на лице под маской. — Снова спорите, кто самая красивая?
Девицы обиженно запыхтели, воинственно сложили на груди ручки, затянутые в перчатки, и синхронно отвернулись.
— Не спорьте! — снисходительно заметила красная. — В этом гареме всем известно, что самая красивая я. Не просто так же мне господин даровал право носить красный цвет, символизирующий любовь и страсть!
— Ой! Знаток цветовых значений нашлась! — презрительно фыркнула оранжевая. — Просто в красном тебя хоть как-то можно заметить, а так ты словно бледная невзрачная моль. То ли дело я.
— Нет, я!
— Я! Я! — неслось со всех сторон, и у меня закружилась голова. Девицы скандалили на ступенях музея, и я боялась, что эта перепалка может перерасти в драку. А как разнимать дерущихся жен шейха, я не имела ни малейшего представления. А если кто-то пострадает? Мне даже страшно подумать, что после этого со мной сотворит шеф. Положение спасла спускающаяся к нам из музея Нейла.
— Добро пожаловать, дорогие дамы, в главный храм искусства города Рижбурга! — начала она хорошо поставленным, торжественным голосом. Даже я испытала некое благоговение.
Весь вверенный мне курятник почтительно замолчал, и я выдохнула с облегчением. Все же Нейла производила одинаковое впечатление и на суматошных школьников, и на жен шейха. Экскурсовод со стажем, она всегда была собрана, опрятна и немного строга. Ее голос заставлял окружающих замолкать и внимать тому, что она говорит.
Похоже, на ближайший час мне можно расслабиться. Нейла будет проводить экскурсию, разноцветные птички ее слушать, мне останется только идти себе тихонечко сзади и придумывать, куда потом вести своих подопечных на обед. Я не могла определиться между рестораном традиционной рижбургской кухни
