Вместе с яркой, жгучей верой сподвижников пришёл и гнев, более достойный Ракота.
Нет такой преграды, что нам бы не удалось проломить. Я нырнул в бездну Неназываемого и вернулся, так неужто нас остановят теперь какие-то «разломы Хаоса»?
– Великий бог Хедин?
Кирвад осторожно заглядывал Познавшему Тьму в глаза.
– Да простит меня великий бог, но… я – и другие Древние – стараемся ободрять воинство, и…
Познавший Тьму шагал в голове войска, словно простой воин, разом и творя путь, и делая так, что на тропе можно было дышать.
– Число колеблющихся умножается? – не поворачивая головы, бросил Хедин.
– Н-нет, не так, чтобы очень, великий… но и не очень, чтоб так!
– Понятно, – усмехнулся Познавший Тьму. – Говори им – мы идём штурмовать преграду, какую не штурмовал доселе ни один из смертных или бессмертных. Мы уже победили Спасителя. Мы взяли верх над магами-ренегатами, их замок уничтожен. Наше нынешнее положение – просто ещё одна ступень перед конечной победой. Я здесь, я со своими верными и никогда не покину их!
– Верно! – вскричал Кирвад, воспламенившись. – Всем надо славить великого Хедина! Славить денно и нощно!.. Я возглавлю!.. Я зачну!..
И сильван умчался, мотая рогатой головой и топоча копытцами.
Вскоре многочисленные голоса и впрямь затянули торжественный гимн – в его, Хедина, честь, – а сам Познавший Тьму ощутил, как кровь становится горячее в жилах.
И часть этого жара ему удавалось пустить на сгущение вокруг той самой животворной силы, коей так не хватало его воинству. Он, как мог, прокладывал короткую дорогу. Решительный натиск – даже с потерями – куда лучше долгой осады.
Тем не менее настораживало – а где сейчас и чем заняты Орлангур с Демогоргоном? Неужели ничего не заметили, не почувствовали, не обратили внимания? А если заметили – то почему молчат? Помнится, Золотой Дракон удостаивал Познавшего Тьму разговорами по куда менее значимым поводам. А тут такое – невесть откуда взявшиеся реки Хаоса!..
Но ни Дух Познания, ни Соборный Дух себя не обнаруживали. И редкие миры, что оказывались на пути, выглядели словно деревья глубокой осенью – тусклые, облетевшие, полубезжизненные. А ведь там сейчас тоже очень плохо, думал Хедин, хмурясь. Я поддерживаю воинство их собственной верой, трансформируя её, – а как же там? Но, с другой стороны, помочь им я могу, как можно скорее убрав все преграды, а для этого надо идти вперёд, и только вперёд.
Плотину можно только взорвать. Нет времени искать сложные обходные пути.
Время тянулось томительно. Великая река изрядно замедлила тут своё течение; в иных мирах, похоже, и вовсе почти остановилась, пока в Межреальности проходил день – там успевали миновать годы.
И Междумирье здесь умирало тоже – Хедин никогда не видел настолько опустошённых, безжизненных областей. Остатки хищных лесов рассыпались серым прахом, чудовища погибли, густые многоцветные заросли увяли и лежали бурыми грудами – они совсем не могли выживать без потока магии.
Познавший Тьму лишь мрачнел и всё торопил и торопил воинство.
…Он ощутил барьеры задолго до того, как они преградили путь. Межреальность снова сделалась совсем раздробленной, фрагментарной, словно кто-то исполинским цепом раздробил слои реальности на множество мелких осколков; чтобы проложить по ним тропу, их следовало ещё собирать.
Если бы не вера воинов – Познавшему Тьму пришлось бы совсем худо.
Да, преграда близка, и да, за ней – Хаос. Привычный, знакомый, тот самый Хаос.
Хаос тот же самый, да, а барьеры перед ним – что, неужто и они тоже воздвигнуты Творцом, изначально отделившим от него Упорядоченное?
Вблизи от них, случалось, в материальный мир просачивался Хаос – и после бездны Неназываемого Хедин понимал почему.
Однако даже проникнув в ненавистную вселенную, Хаос не мог развернуться – сгорал в постоянно тлеющем пламени, поддерживаемом ветрами силы, таял алыми сполохами в черноте Межреальности.
А здесь барьер удерживал его полностью.
Познавший Тьму не поверил ни собственным чувствам, ни собственным глазам. Но элементарные заклятия поиска (потребовавшие, однако, совсем не рядовых усилий) явили то же самое – Хаоса не было.
Крышка гроба заколочена прочно и качественно, всем на зависть.
Да, ничто не проникнет извне, но и ничто не выберется изнутри.
Могила, а над ней – даже не каменная плита, но целый горный хребет.
Воинство Познавшего Тьму остановилось, повинуясь его команде. Дальше идти не было смысла – «плотина» рядом, исполинская, необозримая и невидимая.
Разбитое вдребезги Междумирье обернулось тучей мелкой пыли; исчезли последние намёки на реальность. Магия возле самой стены двигалась самую малость быстрее – сказывалась близость безумного Хаоса, – но недостаточно, чтобы Познавший Тьму прекратил бы поддерживать своё воинство.
Прорыв. Только прорыв. Там, за огненной рекой до предела разупорядоченной материи – остальное Упорядоченное. Туда надо прорываться, да так, чтобы остался мост, соединяющий эту несчастную область с материнским пространством; не хватит никакой веры смертных, чтобы спасти отрезанные непонятными чарами миры – да и всю остальную вселенную, где без него наверняка творится Орлангур ведает что.
У него, Хедина, будет только одна попытка. Это стало ясно, едва Познавший Тьму прикинул мощь требуемых чар, ещё даже не зная, как именно он станет их складывать и налагать.
Это вам не пепельного змея из золы вызвать…
Только одна попытка – даже самой горячей, самой искренней веры в него не хватит на большее.
– Кирвад! Разворачивай лагерь. И помните – ни шагу за пределы! Там ничего нет, ни опоры, ни тяги, ни дыхания. Даже вам, Древним Богам, там делать нечего.
– Да, великий Хедин, – потупился сильван. – Мы пытались высунуться… В конце концов, негоже сидеть на шее великого бога, мы же Древние, как-никак! Да только ничего не вышло. Не удержаться даже, не говоря уж о том, чтобы путь проложить. Словно кость дубиной раздробило, в пыль, ничего не осталось.
Познавший Тьму кивнул.
– Поэтому мне потребуетесь вы все. Я оповещу воинство, скажу своё слово. Мы или прорвёмся, или… – Он махнул рукой.
– Никаких «или», великий бог! – возмутился Кирвад. – Мы всё превозможем! Всё преодолеем! Ведь с нами великий Хедин, и мы – его верные!..
– Да, Кирвад, – с каменным лицом ответил Познавший Тьму. – Всё именно так. Мы всё преодолеем.
Сильван поклонился, церемонно помахав шерстистой рукой.
Ишь, поскакал… Ну, пусть его. Знание, как известно, должно даваться по способности его усвоить.
Глава 2
О́дин, Отец Дружин; Фредегар и Робин, подмастерья Познавшего Тьму
– Великий О́дин, Отец Богов. – Человек, высокий и стройный, гордо откинув голову, стоял перед Старым Хрофтом. Глаза говорившего полнил белый огонь. – Правильно ли я понял? Ты готов вести воинство Древних Богов? Готов сразиться и повергнуть узурпаторов, разрушителей равновесия?
За ними негромко шелестел листвой исполинский Иггдрасиль, священный ясень; вокруг поднимались стены Асгарда Возрождённого, и замерли полукругом за спиной Отца Дружин остальные Асы. У ног негромко журчал ручей, выбивавшийся из-под корней великого древа, – четвёртый Источник магии в Упорядоченном, нарушивший стройную систему трёх вершин
