– Имя, сестра. Имя!
Ринка тихонько хрюкнула: незабываемая сцена из «Трех мушкетеров» тут же встала перед глазами. Если она доберется до родного мира, обязательно принесет Людвигу несколько фильмов!
– Он франк, аристократ и дипломат… – в голосе Анны послышалось сомнение. – Людвиг, не надо его убивать, пожалуйста! Обещай мне, что просто поговоришь!
– А как же месть, Анна? Помнится, ты жаждала крови.
– Я не такая-то там кровожадная дикарка, как ты можешь так думать о собственной сестре! Я… я следую заветам Единого!
Людвиг невежливо засмеялся, Ринка – вместе с ним.
– Барготовы подштанники, Анна, ты что, влюбилась?
– Нет! – тут же взвизгнула Анна. – Ни за что!.. Просто… Он… ну… он мне нравится.
– А, просто нравится! Это совершенно меняет дело, сестренка. Итак, подробно, с самого начала.
– Ну, мы познакомились на дне рождения наследника и долго не виделись, а позавчера… ну, когда я уехала от тебя… мы столкнулись в кондитерской. Он за мной ухаживает! Он совсем не похож на всех этих престарелых зануд и прыщавых юнцов, которые просят моей руки! Он… он красивый!
– Матушка знает?
– Нет! Не вздумай ей говорить! – теперь в голосе Анны слышалась паника. – Она запретит мне, она всегда запрещает!
– Тихо, пигалица. Если матушка и узнает, то не от меня. Успокойся и скажи мне наконец его имя… хотя нет, дай я сам угадаю. Барон де Флер?
– Откуда ты?..
– Это магия, детка, – самодовольно повторил Людвиг раз сто слышанную от Ринки фразу и подмигнул ей.
Ринка тихонько рассмеялась. Конечно, магия! В Виен просто кишмя кишат красивые и неженатые франкские дипломаты!
– Прошу тебя, Людвиг, не говори матушке, она опять все испортит!
– Если ты обещаешь не дурить и делать то, что я скажу.
– Хорошо! Я обещаю! Антуан… он…
– Не волнуйся, пигалица. Будет тебе твой Антуан.
Повесив трубку, Людвиг откинулся на спинку кресла и потянулся с наидовольнейшей улыбкой.
– Чему ты так радуешься?
– Это будет достойная месть! Я давно ждал возможности отплатить де Флеру за его шуточки с газетными статьями.
– А если это не он?
– Он, точно он. Я как раз собирался в понедельник сравнить кулон с отпечатком ауры де Флера, но как видишь, этого даже не потребовалось. Он уже попался!
Людвиг состроил грозную физиономию и зарычал, к вящей радости Фаби. Мальчишка заливисто рассмеялся и полез к Людвигу на колени с требованием объяснить ему, почему он называет тетушку Анну то курицей, то пигалицей, и что это за птица такая – пигалица.
Пока Людвиг ему что-то рассказывал, Ринка любовалась своими мужчинами. Трудно было представить, что в детстве Людвиг был таким же белокурым херувимчиком, как сейчас Фаби, но вот улыбки у них были совсем одинаковые. И шаловливый блеск глаз тоже. Надо же, герцог, некромант и настоящий полковник не разучился шкодить! Вот так посмотришь, и понимаешь: под титулом и званием скрывается все тот же непоседливый мальчишка, что и лет пятнадцать назад.
А как они вчера запускали змея! С хохотом, беготней по саду, лазаньем по деревьям! Людвиг самолично учил Фаби, как ловчее забираться на старый вяз, и по большому секрету рассказал, что на растущем у самого кладбища дубе есть настоящий дом, как у древних альвов.
Боже, как же ей повезло с мужем! Когда у них будут свои дети, он станет прекрасным отцом!..
Еще один звонок фониля вырвал Ринку из сладких грез, а Людвига с Фаби отвлек от изучения дробей, которые они выкладывали на столе с помощью карандашей, перьев, оловянных солдатиков и прочей мелочовки.
На сей раз в кабинет заглянула Магда.
– Его высочество звонит его светлости. – Она сделала книксен.
– Мне? – удивленно поднял бровь Людвиг.
– Нет, – смутилась Магда. – Его маленькой светлости.
– Мне? Ух ты! Мне еще никто никогда не звонил! – Фаби восторженно засиял глазищами и заерзал у Людвига на коленях. – Папа, можно мне пойти ответить?
Людвиг кивнул, и через секунду из гостиной раздался вопль Фаберже:
– Моя маленькая светлость тебя слушает! Привет, Отто! Ты приедешь?
– Надо сказать Фаби, что орать в трубку не стоит, – улыбнулся Людвиг. – А то такое чувство, что он хочет докричаться до дворца.
– Думаю, через год ему это удастся, если он будет расти такими темпами, как сейчас, – вздохнула Ринка, подходя к Людвигу и запуская пальцы в густые волосы: он очень любил, когда жена делала ему массаж головы.
Фаберже в своем истинном виде за эти дни вымахал до размеров теленка. Хорошего такого теленка. Упитанного. И продолжал расти.
– Меня больше волнует, как он будет учиться летать. – Людвиг зажмурился и почти что замурлыкал под Ринкиными руками. – Все же дракона не спрячешь. Думаю взять отпуск. Поедем на месяц в замок. Втроем… м… как хорошо!..
– Папа! – В дверном проеме возник озадаченный мальчишка. – А король главнее тебя?
– Главнее, – серьезно кивнул Людвиг, удерживая Ринку за руки, чтобы не прекращала его обнимать. – Почему ты спрашиваешь?
– Если король тебе прикажет, ты сделаешь?
– Смотря что прикажет.
– Он приказал, чтобы я учился вместе с Отто. Король сказал, что Отто одному заниматься скучно, а так будет дух соперничества! Вот!
– Король неплохо придумал. Но я бы не хотел, чтобы мой сын учился хуже Отто. Поэтому…
– Я буду стараться! Я ведь не маленький, понимаю, что мне надо многое узнать. А…
– Когда Отто тебя ждет?
– Через час!
– Тогда одевайся. Мне как раз надо встретиться с Гельмутом и графом Энн. А после заедем в магазин, купим тебе одежду, а то негоже пугать ее высочество бабушку костюмом двадцатилетней давности. Милая, ты с нами?
– Нет, нет! – Ринка поморщилась и покачала головой. Хватит с нее Гельмута с его прозрачными намеками. – Я вас буду ждать дома.
– Мама не любит короля, – радостно объяснил Фаби. – Он ей так делал… – Дракончик томно улыбнулся и звучно чмокнул ее руку.
– Гельмут делал тебе непристойные намеки? – тут же закаменел плечами Людвиг.
– Не ревнуй, мне не нужны другие мужчины, и особенно – коронованные. – Рина напоследок прошлась пальцами по его голове под волосами и потерлась носом о его макушку. – Ступайте!
– Только возьму записи. Кстати, я закончил перевод для тебя.
Когда ее мужчины (как это звучит!) уехали, Ринка открыла тонкую папку с несколькими листами, заполненными четким, ровным и убористым почерком.
Виен, Астурия
Людвиг
Развалившись на заднем сиденье мобиля, Людвиг с удовлетворением отметил, что ряды шпионов пополнились. Вчера вечером за ним следили представители всего лишь девяти держав, а сегодня – уже десяти. Новенькому досталось неудобное место под опадающим кленом, и весь купол невидимости уже был облеплен разноцветными листьями. Незадачливый шпион, не успевший их стряхнуть до того, как Людвиг появился на улице, теперь пытался делать вид, что он вовсе не шпион, а просто так, мимо проходил и листья собирал. Даже от избытка конспиративного усердия снял шляпу, провожая мобиль Людвига печальным взглядом.
Людвигу стало так жаль беднягу, что он коротким заклинанием смел листья и восстановил купол, а шпиону – судя по лихим
