– Кушать подано, ваша светлость. – В разгар ее размышлений о нездоровом контрасте между благими намерениями и суровой реальностью контрразведчика явился Рихард.
Ринка недоуменно посмотрела на часы: время обеда. То есть второго завтрака, потому что обедом тут принято называть ужин. Аристократические заморочки.
Разумеется, первым помчался в столовую Фаби, мгновенно проснувшийся и перекинувшийся в мальчишку. И, разумеется, он никак не мог ничего рассказать Ринке за едой, потому что был страшно занят чтением учебника. Ему же ужасно много задали!
– Фаби, ты не умеешь врать, – покачала головой Ринка.
Честно сказать, ей стало не на шутку обидно. Наверное, потому что прекрасная сказка о любви, понимании и доверии слишком быстро закончилась. Меньше недели, да что там, каких-то несколько дней, и все! У мужа – служба и дела по ночам, у сына – тайны. Даже Магда почему-то сегодня не попадается на глаза, как будто и ей есть что скрывать!
Когда Фаби буркнул что-то неубедительное насчет учебы и сбежал из столовой, Ринка даже не стала его останавливать. Ни к чему. Если он не хочет с ней разговаривать – нет смысла заставлять. Он упрямее любого осла. А вот Магда… Она хоть и упряма, но держать язык за зубами не умеет. И Мюллер вряд ли сумел удержаться и не рассказать ей все, что услышал по дороге, а может быть, и от дворцовых слуг.
Камеристка нашлась на кухне, в дальнем углу под окном. Она что-то шила и появления хозяйки не заметила. Вот и хорошо!
– Магда! – позвала Ринка, подойдя почти вплотную и перегородив пути к отступлению.
– Ой, мадам! – Она подпрыгнула, словно ее застали за чем-то ужасно неприличным, покраснела и уколола палец. – Ой…
Магда сунула пораненный палец в рот и забегала глазами, явно ища эти самые пути отступления.
– Пойдем-ка, хорошая моя, посплетничаем.
– А может… ну… потом, а? – Она покраснела еще сильнее и попыталась прикрыться шитьем. – Я тут скатерть дошиваю… давайте я после подойду!
– Никаких после. Идем в будуар, – сердито велела Ринка. Ей так и хотелось воскликнуть: это заговор против меня и Франции! Жаль, Магда не смотрела знаменитых фильмов, да и вообще не знает, что такое кинематограф. Вот продолжат Людвиг и Фаби увиливать и держать ее за дурочку, она им покажет! Как изобретет кино, а с ним – рекламные ролики! Вот уж местной цивилизации мало не покажется!
Опасливо косясь на Ринку, Магда нехотя встала, очень аккуратно и медленно сложила скатерть, воткнула иголку в подушечку, поправила юбку и, не глядя на хозяйку, обреченно пошла в будуар.
– Вперед, – приказала Ринка, когда Магда открыла перед ней дверь. Уж слишком крупными буквами на веснушчатой мордашке было написано намерение сбежать сразу же, как хозяйка на секундочку отведет взгляд. – Садись и рассказывай. Все!
– Что все? – округлила глаза рыжая, нервно комкая фартук. – Ничего не знаю!
– И ты, Магда, – укоризненно нахмурилась Ринка.
– Нет, я – нет! – тут же замотала головой камеристка.
– Что тебе Фаби сказал?
– Да ничего он не говорил! Я его сегодня и не видела!
– Магда, ты не умеешь лгать! А Фаби не умеет хранить в себе неприятные мысли, мне он ничего не рассказал, значит, рассказал тебе.
– Да ничего такого, просто всякие мелочи. – Рыжая ерзала и пыталась спрятать взгляд.
– Его кто-то обидел во дворце?
Магда на мгновение задумалась, глядя куда-то в сторону, а затем перевела взгляд на Ринку и радостно кивнула:
– Да-да, он с его высочеством немного повздорили, но уже помирились! Мальчишки, они такие, вот мой брат…
– Магда! Я не могу держать рядом с собой врунишку. Или ты говоришь мне правду… – Ринка не стала заканчивать «или ищешь другую работу», но Магда и так все поняла.
– Прошу вас, мадам!.. – Глаза Магды наполнились слезами. – Я не могу, я обещала!
Ринке стало безумно ее жаль. Обещание, данное дракону, – это не просто слова, это куда серьезнее. Но оставить все как есть уже было невозможно. Доверие – слишком хрупкая вещь, если позволить ему разбиться, никогда не склеишь, как было.
– Мне необходимо знать правду. Иначе я не смогу оставаться здесь.
Магда всхлипнула особенно горестно, дернула свой фартук так, что он разорвался, и прошептала:
– Прошу вас, мадам, не надо вам этого знать!
– Надо, Магда. Скажи мне, чем расстроен Фаби?
– Ну так вдруг вы уйдете от герцога, а его бросите? – всхлипнула Магда.
– Уйду? С чего бы это вдруг?
– Ну или он вас бросит, – пряча глаза и снова комкая фартук, пробормотала Магда. – Ему король приказал изобразить любовь, чтобы у вас что-то такое разузнать…
– Что за чушь! – неуверенно возразила Ринка, в глубине души уже понимая: никакая это не чушь, а самая настоящая правда. Все сходится.
– Конечно, чушь! – всхлипнула Магда. – Наверняка Отто все придумал! Он наверняка пошутил над Фаби, мада-ам!.. – Слезы из глаз рыжей полились ручьем, и она принялась утирать их фартуком. – Просто пошутил!
Пошутил?
Ринке очень хотелось поверить, что маленький принц все придумал и таким образом решил рассорить Ринку с Людвигом, чтобы потом заполучить ее в мачехи. Это вполне в духе королевских особ. Вот только приказать Людвигу влюбить в себя иномирянку, чтобы она выдала все свои тайны, – вполне в духе Гельмута. Да что там, это самый простой и логичный способ ею манипулировать! Это она забыла, что Людвиг – аристократ и контрразведчик и что такие, как он, не влюбляются в странных девиц без манер и родословной, не говоря уже об отсутствии неземной красоты и обаяния. Забыла, что ему плевать было на смерть своих предыдущих жен. Обо всем забыла, дура!
Теперь же, проматывая в памяти короткую историю их отношений, она видела то, на что не желала обращать внимания. Все несоответствия. Все натяжки. И всю свою глупость. План Гельмута и Людвига увенчался успехом! Она влюбилась без памяти в своего идеального супруга, выложила ему все, что он только захотел узнать, помогла ему заполучить дракона и осталась одна. Дела службы, да? Ну конечно же, теперь у него дела службы будут всегда, особенно когда он убедится, что выполнил вторую часть королевского поручения: сделал жену беременной, чтобы было кому передать фамильный дар.
Ох. Какая же она дура! Как она могла поверить, что великолепный герцог, красавец и богач, королевский кузен и прочая, прочая – влюбился в нее, воплощение обыкновенности?! Ведь еще Петя ей твердил, что таких, как она, – легион и что для нее большой удачей была встреча с ним…
Ну да. На самом деле это был доктор Курт, и удача тут ни при чем, но ведь он все равно был прав! В универе на нее никто не обращал внимания. И в школе ее единственная любовь оказалась пшиком. Нет никаких причин, кроме ее иномирского происхождения, для интереса к ней герцога Бастельеро. Он же сразу ей сказал: ему нужна
