– Испугались грозного тебя. – Ринка обняла отца. – А вот бабулю украли. Если не ошибаюсь, на партию в покер.
– И останемся мы к утру без штанов, – хмыкнул папа, целуя Ринку в лоб. – Скажи бабуле, чтобы не играла с американцами на мою лабораторию. Но только потом, потом скажешь! Сначала надо потанцевать.
– Ты сегодня танцуешь? Папа, не может быть!
– Не я, что ты. Ты же знаешь, не люблю я этого дела. А вот мои немецкие коллеги…
– Папа! Опять! Ты же обещал.
– Правда? Что-то не припомню, склероз, наверное.
– Папа!..
– Рина, это всего лишь танец. Я не продаю тебя в гарем. – Отец смеялся, а вот Ринке было не до смеха. С некоторых пор ей совершенно не хотелось знакомиться с мужчинами. Тем более – с учеными. И тем более – с немецкими или австрийскими. – Познакомься, это герр Курт, я рассказывал тебе, помнишь? Наша переписка и совместные изыскания…
– Совместные?.. – Ринка судорожно огляделась, молясь про себя, чтобы имя оказалось всего лишь совпадением.
– Право, Рина, ваш батюшка преувеличивает мой вклад, – прозвучал до боли знакомый голос.
– Петер, вы… – обреченно вздохнула Ринка.
– О, вы знакомы! Какая приятная неожиданность! – обрадовался папа. – А где же герр… куда он делся?
– Наше знакомство было коротким, но весьма запоминающимся, не так ли, Рина?
– О да, запоминающимся, дальше некуда.
– Позвольте. – Курт предложил ей руку.
Ринке ничего не оставалось, как согласиться. Впрочем, стоило признаться: ей было отчаянно любопытно! Доктор Курт выглядел гораздо моложе и довольнее жизнью, чем в их последнюю встречу. Наверняка договорился с драконами.
– Так что за совместные изыскания, Петер? – спросила она, когда они отошли на танцпол. Медленная баллада позволяла спокойно разговаривать, лишь слегка двигаясь в такт музыке.
– О, у нас с твоим батюшкой большая программа исследований! Вообще-то я зову его в свою Академию. Собираю новую научную группу. Генетика – чрезвычайно перспективное направление. Когда ты сказала про экспрессию генов, меня осенило! И вот он, результат.
– То есть ты хочешь сказать, что «ген вечной молодости» – ваша совместная разработка?
– Нет, что ты. Я всего лишь подкинул идею. Видишь ли, в генетике много общего с пространственной магией, и если посмотреть на ДНК несколько иначе, можно увидеть много интересного. Что и сделал твой отец. Гений, совершенный гений!
– Погоди, ты что, собираешься пригласить папу в Астурию?!
– Ну да. Драконы были так любезны, что помогли мне с опорными точками для перемещений, и теперь путешествие между нашими мирами совсем не проблема.
– О боже. Только не туристы!
– Никаких туристов, упаси Единый. Только наука и дипломатия, все под строжайшим контролем драконов. Мы не хотим повторить ошибок прошлого. Не все технологии можно совмещать. Впрочем, тебя это вряд ли интересует. Ты же отказалась от их предложения.
– Отказалась и не передумаю. – Она мягко улыбнулась. – Скажи мне, что там мадемуазель Бальез?
– Нет никакой мадемуазель Бальез. – Глаза Курта задорно блеснули. – Есть фрау Виктория Курт, моя обожаемая супруга и помощница.
– Уже?.. – Почему-то Ринке стало немножко грустно.
– Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на сомнения. Я сделал Тори предложение в тот же день, как она появилась у драконов.
– И она, разумеется, согласилась.
– Конечно. Тори – изумительно разумная и практичная девушка. Само совершенство. Кстати, она передавала тебе привет и просила напомнить, что ты обещала зайти к ней посплетничать.
– Петер!
– Что Петер? Тори попросила, я сказал. Дальше выбор за тобой. Но не кажется ли тебе, что закрывать глаза на реальность несколько недальновидно?
– Не кажется. То есть я не закрываю. Я просто живу, учусь. Вот с тобой танцую. У меня все отлично, Петер, так и передай Тори.
– Разумеется, передам. Но вообще-то я хочу пригласить не только твоего отца, но и тебя. Ты можешь продолжать образование параллельно в университете и в моей Академии. Это же потрясающая возможность! Совмещать знания двух миров на стадии освоения!
– Эти безумные ученые, – усмехнулась Ринка. – Вы с папой ужасно похожи, ты знаешь?
– Разумеется. Возможно, у нас даже общие предки. Твоя бабуля – прекрасная женщина и безумно похожа на одну мою старую знакомую.
– О нет! – Ринка, смеясь, подняла руки. – Ваши любовные похождения, доктор Петер, оставьте при себе. Я не специалист по древней истории.
– Милая ехидна. Пойдем на воздух, здесь у вас редкостная духота. Если, конечно же, я не помешал романтическому свиданию вон с тем сахарным юношей. Арийский тип, твоя слабость, не так ли?
Ринка сердито фыркнула. Арийский тип? Конечно-конечно. Вот только снится ей почему-то тип черноглазый и черноволосый, похожий на Бредли Купера. И поцелуи его – даже близко не похожи на арийские. Ни на чьи не похожи.
Великий Ктулху, ну почему она никак не может его забыть? Три месяца прошло! Три месяца! Если он не врал, если он в самом деле любил ее, то почему ни разу даже не попытался связаться? До разговора с Куртом Ринка еще могла врать себе, что его задерживают дела, что перемещение между мирами слишком сложно, да сто и одна отговорка, но сейчас-то пора посмотреть правде в лицо. Она была для Людвига не более чем инкубатором для наследников и источником информации о чужом мире. Теперь чужой мир весь на ладони, а для рождения наследников он легко найдет десяток девиц.
Все, хватит думать о нем. Хватит, я сказала!
– Не люблю избыток сахара, он вреден для здоровья. Идем на улицу. Сегодня обещали какое-то невероятное огненное шоу. Для вас, волшебников, сущие пустяки, а я люблю.
– О нет, сегодняшнее шоу – вовсе не пустяки. Идем же, сейчас начнется.
Ринка не успела удивиться, откуда Петер знает, когда начнется местное шоу, как на ее плечах оказался серебристый мех. Ужасно знакомый, пахнущий осенними листьями и немножко волшебством. Ринка хотела было отказаться, но остановила себя: не стоит обижать Петера. Он же хотел как лучше. Ну или опять манипулирует. А может быть, хочет как лучше, и поэтому манипулирует, просто иначе не умеет. Непросто с этими безумными учеными полутораста лет от роду.
На площади крохотного городка уже собралась толпа взрослых и детей. В ожидании шоу люди переговаривались, играли в снежки, дети катались с огромной снежной горки в виде дракона – шедевра безымянного скульптора. Дракон отчаянно напоминал настоящего, даже перья на хвосте были.
– Странная фантазия, вроде же год Собаки, – пробормотала Ринка, отворачиваясь.
– У нас – год Дракона, – весело ответил Курт. – Смотри, начинается!
И в самом деле, в воздухе затрещало, засверкало, и все собравшиеся дружно задрали головы.
Шоу в самом деле оказалось потрясающим! Над толпой летали птицы, распускались цветы, танцевали невиданные звери, и все это – из сверкающих искр.
– Невероятно, – шепнула Ринка, машинально прижимая к лицу палантин из серебристой лисы. Он был таким теплым и нежным, что ей казалось – ее обнимают знакомые, ничуть не позабытые сильные руки, и родной голос шепчет на ушко что-то ласковое.
– Самое интересное впереди, – тоном заговорщика сказал Курт. –
