– Почему не король? Гельмут красивый! – Ринка от возмущения остановилась и уперла палец в грудь Тори. Для убедительности.
– Король?! Мне что, жить надоело?! Политика – дерьмо! – Тори для убедительности воздела бутылку, как статуя Свободы свой факел.
– Выпьем за это… то есть за… то есть против! Мы выпьем против политиков!
Тори согласилась. А потом пообещала Ринке непременно пойти с ней к доктору Курту для моральной поддержки. И вообще. А то что это он до сих пор не женат?!
– Женим! – согласилась Ринка. – А ты не боишься, он же – маг! Ты представь, настоящий маг!
– Не боюсь! Я… я стрелять умею, вот! – В доказательство Тори вытащила из-за подвязки маленький пистолет.
– Ваша светлость, прошу вас, не здесь! – откуда-то взялся Рихард и попытался закрыть собой чей-то портрет, в который целилась Тори.
– Вы – глупец, герр Рихард, – заявила Тори. – Разве вы не видите, пистоль на предохранителе. Надо сначала снять…
– Во дворе делать это намного удобнее, поверьте, мадемуазель. Там летает изумительная ворона!
– Ворона? Не люблю ворон, они каркают!
– Спорим, я попаду ей в глаз?
– Не попадешь…
Последним воспоминанием Ринки о чудесном вечере было обиженное карканье, спланировавшее прямо на нее воронье перо и сильные, но почему-то холодные руки Рихарда, несущие ее… куда-то несущие.
Глава 7, о неожиданностях приятных и не очень
Брийо, резиденция императора Франкии
Людвиг
Стабилизировать контур и окончательно перенастроить его на Черного Карлика удалось лишь перед самым рассветом. Людвиг никогда не думал, что умертвия могут быть настолько непослушными! А что тут творилось с магией и техникой!
И ладно, если бы он мог работать спокойно, но ведь приходилось постоянно отвлекаться – к их императорскому величеству то и дело рвались какие-то придворные, послы, газетчики и министры, и всем нужно было срочно убедиться, что император жив, здоров и снова правит твердой рукой! Они с Д’Амарьяком замучились, играя в проклятые политические игры, больше, чем если бы весь день кололи дрова.
– Надеюсь, он не сбежит откусывать головы придворным, едва я усну, – пробормотал Д’Амарьяк, настраивая портал к Людвигу домой. – Потому что если я не посплю, то пооткусываю всем головы сам.
– Несварение будет. – Людвиг душераздирающе зевнул. – Если что, звоните. Завтра!
– Если завтра этот дворец все еще будет стоять на своем месте, – буркнул карлик, делая очередной кривоватый пасс.
– Да ладно, не такой уж он и страшный.
Они с Д’Амарьяком, не сговариваясь, поглядели сначала на мирно спящего «императора», а затем на покореженную и погрызенную мебель, расплавившееся зеркало, разбитый паркет и троих связанных идиотов, складированных в углу. Кажется, один из них – какой-то там граф, а то и герцог, честно говоря, Людвиг сейчас забыл не только имена и лица соседских аристократов, но и себя бы в зеркале не узнал.
Плевать.
Д’Амарьяк передохнет, восстановит силы, сотрет всем троим память и вообще разберется. Сам. Без Людвига!
– Готово, – не то сказал, не то зевнул Черный Карлик. – Можете отправляться домой.
Людвиг почти шагнул в портал, когда до него дошло, что что-то тут не то. Запах, что ли, или звук. Откуда на вилле «Альбатрос» рокот волн?
– Вы уверены, что это – мой дом? – Он замер в полушаге от портала.
– Разуме… Проклятье! Почему рядом с вами все ломается?! – Карлик, горестно сморщившись, одним движением уничтожил недоразумение. – Так, отойдите, что ли. Только не засыпайте, прошу вас! Ваши сны…
Людвиг пожал плечами: Карлик что, хочет его устыдить? Смешно. Хотя, конечно, когда Людвиг от усталости уснул прямо в кресле за императорским троном, спрятанный каким-то хитрым заклинанием невидимости, – что-то в тронном зале началось не то. Какие-то статуи ожили, что ли. Или казначей начал каяться. В общем, страсти-мордасти.
Сугубо здешние мордасти! Людвиг тут совершенно ни при чем! Вот дома, когда он спит, никакие страхо-мордии из пола не лезут и ничьих туфель не съедают.
– Давайте уже скорее, что ли.
– Да уж никакого желания и дальше созерцать вашу герцогскую физиономию.
Они синхронно зевнули. Сил не было даже переругиваться, хотя последние несколько часов только это и помогало обоим держаться на ногах. Что Людвиг, что Д’Амарьяк узнали о себе много нового и интересного, правда, Людвиг все тут же забыл – в голове совершенно ничего не желало держаться.
– Проваливайте уже с глаз моих! – выдохнул наконец Д’Амарьяк и невежливо ткнул пальцем в портал. Кривоватый, да и демоны с ним. – Я проверил, ваша вилла.
– Точно?
– Точно! Хотите, вон того идиота запустите вперед. – Карлик махнул рукой в сторону вращающих глазами и дергающихся то ли придворных, то ли послов. – Должна же быть польза от любопытного носа, который суется куда не просили.
К концу реплики все три идиота замерли, зажмурились и, кажется, дышать перестали. И правильно. С Д’Амарьяком никогда не поймешь, шутит он или нет. Впрочем, его шутки были очень даже ничего. Почти как у Людвига – с выдумкой и смешные.
– Хочу, а то мало ли. – Людвиг, снова зевнув, подошел к сваленным в кучу идиотам, наугад схватил за ворот ближайшего и вздернул на ноги. – Этого?
Д’Амарьяк прищурился, оглядел идиота и кивнул:
– Забирайте. Можете чучело из него сделать. Журналистишка, тьфу!
– Ах журналистишка. – Людвиг аж почти проснулся. – Статеечки, значит, пописывает?
Щуплый человечек в его руках внезапно ожил, замотал головой и что-то замычал, пытаясь вытолкнуть кляп изо рта. В его выпученных глазах читалось: нет, никаких статеечек, никогда! В монастырь уйду, герр некромант, только отпустите, Единым прошу!
– Пописывает, – злорадно кивнул карлик. – В светскую хронику и политические новости. Вам, случаем, зомби-дворник не нужен ли? Язык у этого что помело.
– Может, и нужен. – Людвиг ласково улыбнулся человечку. – Помело – это хорошо, это правильно. Люблю чистоту.
Поняв, что мычание и дерганье не помогло, человечек сделал вид, что сомлел. Разумеется, Людвиг не поверил. Подтащил его к порталу и, поставив на ноги, скомандовал:
– Шагай. Туда и обратно, доложишь, что там. А не хочешь идти живым, пойдешь мертвым. Мертвые, знаешь ли, никогда не врут. Даже в газетах. Так что, идешь?
Человечек тут же пришел в себя и мелко закивал, кося глазами на кляп, мол, как же я доложу-то?
– Вернешься – выну, – так же ласково пообещал Людвиг и толкнул его в портал.
Что-то затрещало, задымилось…
Людвиг с Д’Амарьяком переглянулись с одинаковым научным интересом.
– Похоже, не срабо… – начал карлик, но тут снова затрещало, задымилось, и из портала вывалился журналист, которого держала за воротник знакомая бледная рука. – Сработало.
– Он вам нужен, герр Людвиг? – проскрипел Рихард, наполовину выглядывая из портала.
Человечек отчаянно замотал головой и попытался вырваться. Рихард презрительно дернул бровью и выпустил его ворот: человечек, упав на пол, тут же пополз прочь, извиваясь и поскуливая.
– Оставляю его вам, герр Д’Амарьяк, – кивнул Людвиг коллеге. – Разбирайтесь со своим мусором сами.
Карлик поморщился и махнул на журналистишку рукой. Тот замолк и замер в неудобной позе. Возможно, окаменел.
– Не могу
