– Петер, наконец… – дальше последовала фраза, состоящая сплошь из непонятной терминологии. Ринка в ней понимала лишь предлоги и то, что случилось что-то важное и ожидаемое.
Доктор Курт ответил такой же абракадаброй и обещал вернуться через полчаса.
– Прошу меня простить, но вам пока не стоит подходить ближе, идет эксперимент.
Ринка кивнула. Папа тоже пускал праздных гостей ровно на порог, чтобы они не вздумали трогать образцы нестерильными руками или, боже упаси, дышать на тончайшее оборудование.
– Конечно, доктор Курт. Мы совсем ненадолго.
Они вернулись в кабинет, доктор усадил дам на диванчик и через селектор отдал распоряжение Церберу принести шамьета.
– Итак, Рина, что тебя привело ко мне? Вижу, ты чем-то озабочена.
И как заметил? Ринка же старательно улыбалась, восхищалась Академией и отгоняла от себя мысли о Фаберже!
– Мне необходима литература по драконам. Особенно по их контактам с людьми, – ответила она, не вдаваясь в подробности. – Вы говорили, в Академии самая большая в Астурии библиотека…
– Не только в Астурии, но и на всем континенте. – Доктор Курт не преминул победительно глянуть на Тори, отдавая Церберу еще одно распоряжение: доставить в кабинет полдюжины книг. – Тебе по-прежнему не дают покоя драконы?
– Людвиг сказал, что мне следует держаться от них как можно дальше, но не сказал почему. – Рина подпустила в голос вполне искренней обиды. – Вот я и хочу узнать все об этих летающих ящерах, чтобы понять, чем они могут угрожать? Ну не едят же они жен некромантов?
– Еще как едят! – округлила глаза Тори, внезапно входя в образ наивной простушки. – Все знают, что драконы не брезгуют человечиной!
– Тори, вы ведь девушка образованная! – скривился доктор, приняв ее игру за чистую монету. – Ну как можно такое говорить!
– А вот в сказаниях о Белом рыцаре рассказывается, как дракон напал на отряд воинов и всех их сожрал! Я читала! – Тори похлопала ресницами, едва не подняв ураган.
– Вы читали сказания? В современном переводе со старороманского? – снисходительно спросил он.
– В оригинале. – Тори скромно улыбнулась и снова похлопала ресницами. – Я воспитывалась в приюте, который готовил гувернанток для детей аристократов. Каждый из нас должен был выучить два иностранных языка, и я единственная выбрала старороманский.
– Почему? – тут же спросила Рина, сделав себе мысленную заметку: узнать, где же на самом деле росла и обучалась Тори. Дружба и доверие – штука хорошая, но только если доверие взаимно.
Тори смутилась, и Ринке показалось, что искренне:
– Я до сих пор люблю сказки. Давно выросла, а сказки люблю.
– Вы знаете мертвый язык? А по каким учебникам вы учились? Какие источники изучали? – Курт посмотрел на француженку с новым интересом и даже с уважением.
Тори под его взглядом зарделась, кивнула и перечислила десяток длинных латинских названий, не сказавших Ринке ровным счетом ничего, зато с каждым новым уважения во взгляде доктора Курта прибавлялось. Под конец он уже смотрел на Тори как на редкое сокровище.
– Невероятно, такое прилежание для юной мадемуазель!
– Мне это нравится.
– Тогда, быть может, вы согласитесь поработать вместе со мной над переводом одного небезынтересного труда? Мне нужен секретарь, хорошо понимающий старороманский.
– Я сочту за честь, доктор Курт, – ответила Тори, глядя Курту в глаза и краснея еще больше.
Ну и актриса, восхитилась Ринка. Такая искренность, что попробуй не поверь! Интересно, Курт ей нравится на самом деле или это тоже задание? А если задание, то какое, и нужно ли сообщить об этом Людвигу? Ведь Тори как-никак офицер соседской разведки.
– Отлично! Я буду ждать вас завтра к восьми утра, здесь.
В дверь постучали, и вошел седоусый Цербер со стопкой книг. Доктор Курт показал сгрузить их на стол и, дождавшись ухода секретаря, обернулся к Ринке:
– Я бы с удовольствием рассказал тебе о драконах все, что знаю, но это займет слишком много времени. Здесь, – он достал из ящика стола толстую тетрадь, – собрано практически все. Это черновик монографии, пока не оконченной, я собираюсь продолжать исследования еще долго. Драконы – невероятно интересные и противоречивые существа!.. Их пространственная магия манит меня больше всех сокровищ мира.
Ринка залюбовалась доктором. Когда он говорил о драконах, то молодел лет на двадцать.
– Да вы поэт, доктор Курт, – улыбнулась Рина, все мысли которой были о Фаберже. – Скажите, если бы вы смогли побеседовать с драконом, о чем бы спросили?
– О, Рина… – Курт загадочно улыбнулся. – Я бы задал массу вопросов, но больше всего меня интересует создание межмировых порталов. Уверен, это была бы главная тема наших бесед. Жаль, такое большое существо в лабораторию не пригласить, – рассмеялся он. – Кстати, а почему ты не попросила книги о драконах у супруга? Я слышал, что в семье Бастельеро хранится уникальный архив, в котором собрано все о сотрудничестве людей и драконов, с первого до последнего драконьего всадника.
Он спокойно смотрел на Рину, ожидая ответа.
– Я прочла все, что было в библиотеке мужа, но назвать это архивом у меня язык не поворачивается. Всего-то сборник легенд и сказаний. Так драконьи всадники – не сказка?
– Нет, дорогая моя Рина. Это были уникальные люди, которые не только понимали драконов, но и могли охлаждать жар драконьего тела, позволяя таким образом перевозить на их спинах грузы и людей без риска быть зажаренными. Ты, возможно, не знаешь, но температура тела взрослого дракона приближается к температуре кипящей воды.
– Ничего себе. Но ведь ни одно биологическое существо не способно выдержать такую температуру! Белок сворачивается…
– Я думаю, это лишь внешняя температура, – кивнул доктор Курт. – А насчет белка ничего не могу сказать, к сожалению, мне не удалось добыть образцов мышечной ткани и крови. Умирая, дракон сгорает, не оставляя ничего, кроме пепла.
Ринка еле сдержалась, чтобы не проболтаться о живом дракончике. Взять у Петюни образцы совсем просто, по крайней мере крови и слюны. А ведь это могло бы стать прорывом в науке!..
Так, спокойствие. Наука наукой, а подвергать риску Петюню нельзя. Даже если доктор Курт включает свое очарование на полную мощность и ей хочется рассказать ему все, что она знает и даже больше.
– Я думала, самосожжение драконов – тоже сказка… – сказала она, пытаясь унять головокружение: похоже, следствие магии Курта. – А всадники, какие они были?
– Весьма одаренные маги, умеющие говорить с драконами, – развел руками Курт; на его пальце блеснуло кольцо, испещренное незнакомыми символами. Оно притягивало взгляд, как шарик гипнотизера. – Сведения о них весьма противоречивы. Все, что мне удалось найти, есть в моих записях. Думаю, в архивах семьи Бастельеро намного больше, но ознакомиться с ними мне пока не удалось.
«Похоже,
