Но богач стал его убеждать и увеличивать сумму, за которую он готов купить подарок. Наконец он дошел до суммы в полмиллиона и убедил отшельника, что потратить такие деньги на благие дела будет угодно богам. К тому же он согласился отдать эти деньги прямо сейчас и не требовать их назад, если подарка завтра не будет. Святой согласился и взял деньги.
На следующий день богач прибежал в храм с самого раннего утра и спрятался за колонной недалеко от алтаря. И вдруг с ужасом обнаружил, что его ноги провалились в каменный пол и там застряли. Зато он снова услышал разговор богов. «Ну как, ты нашел миллион рупий для святого человека?» – спросила Парвати. «Половину суммы он уже получил, а вторую ему даст тот, кого я сейчас держу за ногу», – раздалось в ответ.
Так что боги всегда помогают достойным найти деньги на помощь людям, – завершил Баба-Сатьи.
Доходчиво. Не оставляет никаких сомнений в том, кто хозяин местной Индии. И ведь действительно все школы и больницы строятся здесь от имени этого гуру. Ведь он «наказывает, как отец, любит, как мать, учит, как учитель, защищает, как бог» (реальный плакат).
Голос Бабы-Сатьи обволакивал, оказывая какое-то гипнотическое воздействие. Даже Вождь у меня на плече поник. Я стал наигрывать «ментальный щит», распространив его и на обезьяна. Мне явно полегчало, мой спутник тоже как-то подобрался.
– До меня дошли какие-то противоречивые рассказы о ваших действиях в то время, когда простые люди выражали свое возмущение действиями правительства. Я вас не осуждаю. Наоборот, благодарен, что вы сберегли жизни и имущество достойных белых людей, идущих путем единения с Атманом. Но играть на суевериях необразованных людей? Я вижу, вы сумели приручить живущих здесь обезьян. Уважаю ваши таланты, но… – Отшельник замешкался, подбирая слова.
– Я историк и археолог, приехал сюда изучать культуру Ушедших. И сам был удивлен, когда понял, что эти обезьяны как-то входили в эту культуру. Хануманы – не миф, они потомки тех, которые жили вместе с Ушедшими. Я их не приручал, мы с ними просто общаемся. И иногда они выполняют мои просьбы.
Лицо отшельника не меняло выражения, но глаза недобро блеснули.
– Вождь, он хочет нас обидеть! – мысленно завопил я.
Вождь все-таки молодец. Как на заказ выдал свою коронную фразу:
– Я – главный! Все самки мои! Бойся меня! А не то… – Смысла обезьяньего ругательства я не понял, но что-то нехорошее. А Вождь еще и завопил, исполнив ментально-акустическую атаку. И без перехода добавил уже спокойно: – Еду давай. Вкусно.
Теперь «покерфейс» сделал уже я, но не отказал себе в удовольствии запустить «ощущение эмоций». Только удовольствия я никакого не получил. Не того масштаба фигура этот гуру. Растерянность если и мелькнула, то только на долю секунды. А вот недоброе раздражение в мой адрес стало разгораться со скоростью лесного пожара. С учетом его положения это уже что-то близкое к смертному приговору. Ничего себе «человеколюб».
Пожалуй, беречь козыри в таких условиях не имеет смысла. Я перешел на «ментальное общение»:
– Нет, это не я вам мысли транслировал, а хануман, хотя я тоже так могу. Я – упсур. Думаю, вы знаете, что это такое.
Не скажу, что в эмоциях отшельник меня стал сразу больше любить. Скорее, наоборот. Но желание придушить меня на месте пропало. А потом его эмоции стали делаться все глуше и глуше, пока почти полностью не исчезли. Значит, о моей способности читать эмоции он знает. И умеет своими эмоциями управлять. Впрочем, чего еще можно было бы ждать от мастера медитаций. Если я не путаю, тут как раз один из плакатов был этой теме посвящен: «Что можно испытать, погрузившись в медитацию? Сначала вы погружаетесь в Свет; потом этот Свет входит в вас; и наконец, вы и Свет сливаетесь в одно, вы ощущаете себя как Свет!» Какие эмоции могут быть у света?
А вообще-то дело мое дрянь. Гуру оказался куда более жестким человеком, чем я рассчитывал. Но это только моя собственная ошибка. Впрочем, про «дело дрянь» я на эмоциях сказал. Может, так даже лучше. Теперь уже ясно, что мы с гуру совершенно друг другу не нравимся. Не люблю я с такими людьми дела иметь, но кто сказал, что нам не удастся договориться на приемлемых для обоих условиях. Но никаких подарков я ему делать не буду.
– И каковы ваши успехи в деле освоения заклинаний? – прервал молчание Баба-Сатьи. Голос был снова ровным, обволакивающим, но никаких эмоций он у меня уже не вызывал.
– Вы бы все-таки распорядились хануману чего-нибудь вкусненького принести. Он всякие сладости любит. И разговору мешать не будет.
Дождавшись от гуру хлопка в ладоши и соответствующего распоряжения моментально подлетевшему к нему слуге (или служке?), я продолжил:
– Я еще в начале пути целителя, добрался только до «малого восстановления». Изучил пока лишь тридцать три заклинания, если вам интересен точный ответ. Но я стараюсь и не собираюсь останавливаться на достигнутом.
– Не могли бы вы показать мне ваш браслет?
– Только вместе с рукой. Насколько я знаю, он не снимается.
Я нацепил профессиональную улыбку врача (я о ней уже говорил) и без колебаний залез к гуру на помост. Садиться с ним рядом в позу лотоса не стал: не умею. Просто слегка склонился и развернул руку с браслетом так, чтобы он оказался сантиметрах в тридцати перед его носом.
Отшельник прикрыл глаза (совсем закрыл или нет, мне было не разглядеть) и, видимо, погрузился в медитацию. Так мы оба и застыли минут на десять. Честно сказать, мне моя поза стала казаться все менее и менее удобной.
Наконец он шевельнулся и заговорил:
– Очень красиво. Но у вас все бусины на месте. Как же вы заклинания учили?
Вот те раз! Он их и вправду видит. Хотя, похоже, только в состоянии медитации. Сразу стала формироваться куча идей и гипотез, но я их пока задвинул. И ответил:
– Каждую бусину можно три раза использовать, а я стараюсь выучить заклинание за два раза. Так и красивее, и есть ощущение, что они мне еще пригодятся.
Баба-Сатьи было потянулся рукой к браслету, но сразу же вернул ее назад. Не думаю, что не решился это делать без спроса, скорее, не захотел мне демонстрировать, как его пальцы пройдут сквозь бусины. Альтернативный путь к магии через просветление, судя по всему, очень непрост. Не слышал я о тех гуру, которые в этом состоянии могли бы шевелиться. По крайней мере, осмысленно. Как он это называет, стать Светом? А у света ни рук, ни ног нет. Это, конечно, гипотеза. Но очень правдоподобная. Жаль, проверить ее сложно будет. Этот отшельник слишком себе на уме, чтобы с ним было можно сотрудничать чисто ради науки.
Баба-Сатьи между тем подал голос:
– Зачем вы
