Я едва не упала, споткнувшись, рыцарь промолчал, лишь ладонь на предплечье сжалась крепче. Линок сидел в грязном снегу, сжимая руками голову, а вот Оуэн…
– Догнать второго и доставить на Остров, – продолжал отдавать приказы милорд, вытирая текущую из уха кровь. – И займитесь ранеными, не хватало еще, чтобы День Дев запомнился драками и смертями. Расколовшуюся чашу объявите знаком богинь. – Мужчина поморщился и посмотрел на Аннабэль. – Не мне вас учить…
Нас с железноруким заперли. Вернее, хотелось надеяться, что заперли его, а меня просто попросили подождать. В допросной Академикума. Во всяком случае, это казалось более обнадеживающим по сравнению с подвалом башни, куда увели мужчину.
Неизвестность – самая выматывающая из пыток. Я не знала, что будет со мной, не знала, что стало с Крисом, все, что мне осталось, это болезненное воспоминание о лежащем в снегу бароне.
Такими мыслями я развлекала себя уже пару часов, сидя на неудобном металлическом стуле, изредка вскакивая, ходя от стены к стене и старательно отводя взгляд от лежащего на столе предмета. От потертого кожаного ошейника с блестящей медной пряжкой. Такой очень подошел бы дворовой собаке. Или отрезанной от магии рабыне.
Льдинки страха тяжестью осели в животе.
Отец не допустит, чтобы одного из Астеров…
Приехали, теперь я вспомнила об отце и о своей фамилии. Не поздновато?
Нет. Не допустит. Если что, матушка его уговорит. Должна уговорить.
Дверь открылась, и я заставила себя неторопливо отвернуться от забранного черной решеткой окна. Хотя, спроси меня кто-нибудь, куда оно выходит, не смогла бы ответить и под страхом смертной казни.
Я заставила себя остаться на месте и не кинулась с вопросами к вошедшему магистру и к сопровождающей его серой. Заставила себя спокойно посмотреть им в глаза.
Я графиня Астер, мой род берет начало от первого князя, от его младшего брата, того самого, что назвали Змеем и сослали к Разлому. Мой предок построил Кленовый Сад и изменил русло Иллии[10], мой дед ходил на черного медведя с одной рогатиной, чем вызывал «нездоровый ажиотаж» среди зверей. Наш род, прозванный недругами «змеиным», ни разу не прерывался. Наша кровь древнее, чем Аэра, и даже серой не сравниться с нами.
Я не заплачу, не позволю им увидеть…
А может, наоборот? Взять и разреветься? На папеньку всегда действует положительно. Как говорила бабушка, на войне и в любви все средства хороши.
Эта мысль снова заставила меня вспомнить неподвижного Криса. Нет, я не жалела. Разве что самую малость.
На всякий случай я совсем неэлегантно шмыгнула носом, что несколько не вязалось с задранным подбородком, но мне было все равно.
– Не могу сказать, что рад видеть вас в этой комнате, Астер, – проговорил магистр Йен, выдвигая стул и бросая на стол коричневый конверт из дорогой плотной бумаги.
– Я тоже не могу сказать, что рада видеть себя здесь. Может, просто отпишете отцу, он построит Академикуму еще одну башню и закончим на этом?
– Дерзите, Ивидель? – Кажется, это его немного позабавило. – Надеюсь, вы не растеряете своего апломба к концу допроса. – Он приглашающе взмахнул рукой, указывая мне на второй стул.
Серая отошла к стене, не произнеся ни слова.
– Допроса? – Я посмотрела на Аннабэль Криэ. – Даже так?
– Так. – Учитель сел. – Похоже, вы не соображаете, во что впутались. Зачем, по-вашему, Остров остановился над Льежем?
– Затем, что в городе эпидемия ветреной коросты, – нахмурилась я. – Эпидемия, которая пошла на убыль…
– Вот именно. Странная, ни на что не похожая эпидемия. Знаете. Отлично. Так скажите на милость, с чего вы полезли во все это? Зачем увязались за Оуэном?
Я опустила глаза. Даже не глядя на серую, я могла сказать, что та улыбается своей всезнающей ироничной улыбкой, которую так и хотелось дополнить словами: «Я же предупреждала». Только женщина может понять другую женщину.
– Мы ловили заговорщиков, а поймали вас.
– Плохо ловили, – из чувства противоречия ответила я.
– Заговорщиков, которые владеют механизмами с Тиэры, у которых есть вытяжка как из семян лысого дерева, так и из его коры. Вы понимаете, кого на самом деле мы ловили?
Я промолчала.
– Вы понимаете, что, если бы происхождение Ивидель Астер вызывало хотя бы малейшие сомнения и не было подтверждено как минимум десятком свидетелей, семейными портретами и рассказом повивальной бабки, что приняла вас, мы бы разговаривали совсем в другом месте? И скорее всего, компанию вам составлял бы мужчина с железной рукой, а подмастерья палача делали бы ставки, кто из вас заговорит первым?
– А железнорукий, он назвался Альбертом… он из… из Тиэры? – спросила я, подходя к столу.
– Нет. – Учитель и серая переглянулись. – Пока непонятно, как он получил железную руку, яд и противоядие, но это дело времени.
– И изрядных затрачиваемых усилий, – вставила серая. – Если бы вы допустили меня…
– Мы это уже обсуждали, – поднял руку Виттерн. – Сейчас не время и не место продолжать.
– Зачем вы это мне рассказываете? – Я перевела взгляд с мужчины на женщину. – Если мое происхождение подтверждено…
– Чтобы ты не надела этот ошейник. – Магистр коснулся кожаного ремешка. – Потому что всех денег Астеров не хватит, чтобы отвести от вас подозрение в измене князю.
– Вы это серьезно? – Я села на холодный стул и не была уверена, что в ближайшее время смогу подняться.
– Управляемая эпидемия. – Половина лица учителя уродливо кривилась, словно от боли, а вторая оставалась неподвижной. – Вал смертей, народные волнения, возможно, бунт и как следствие – поиск виноватых. Сначала достанется исполнителям…
Он замолчал и выжидательно посмотрел на меня.
– Исполнителям? – Я поняла, что комкаю пальцами грязную ткань юбки. – Железнорукий…
– Вашего Альберта еще надо найти. Есть кое-кто поближе. И когда начнут разбираться, выйти на виновных не составит труда. Например, на Гикара, который изготовил инструментариум…
– Травник, оружейник, ювелир и кожевенник, – произнесла я, мгновенно поняв, о чем говорил милорд Виттерн.
– Кожевенник Грен изготовил бурдюки для «золотого дождя», после которого должно было начаться заражение, – кивнул мужчина и снова дотронулся до ошейника, чем очень меня напугал. – А травник вполне мог изготовить яд.
– Линок этого не делал. – Я чувствовала себя обязанной защитить парня. Наверное, потому, что он тоже ввязался во все это вслепую, вместе с нами, пока серые и иже с ними решали мировые проблемы.
– Да, не делал, – согласился учитель. – Но в случае удачно проведенной операции вряд ли это имело бы значение. Хватило бы и одной возможности.
– А ювелир? Главарь банды?
– Не тот масштаб. Ювелир не глава, максимум финансист этой операции, на все нужны деньги, даже на материалы: на кожу и воду…
– Тогда кто… – начала я и тут же поняла. «Его кандидатуру одобрили», – сказал белобрысый. – Оуэн!
– Аристократ, жестокий барон, натравивший собак на ребенка, – вставила серая.
– В виновность такого сразу поверят. Его отец – поставщик вина к празднику, вино должно было спровоцировать еще одну волну заражения. Заболев коростой, наследник богатого баронства сошел с ума и решил прихватить с собой на тот свет весь город. Чем не вариант для
