– После!
Стал перед строем, развел ноги пошире. Циркуль да и только.
– Внимание! Внимание!..
Подождал, послушал тишину, затянулся от души.
– Объясняю один раз! Вы прибыли на объект «Новый форт». Именовать его следует только так, слово «концлагерь» произносить запрещено. Позже до вас будут доведены правила внутреннего распорядка, нарушать которые запрещено. Во всех случаях вам надлежит слушаться сотрудников охраны и выполнять все их распоряжения. Всякое противодействие охране запрещено!..
Бросил папиросу, сапогом растоптал.
– Какие-то они вялые… А ну-ка расшевелите!
Двое «мертвоголовых», подбежав к строю, взмахнули дубинками. Били через одного, и Локи повезло. Сосед, получив удар по голове, едва сумел устоять.
Циркуль, подождав немного, поморщился.
– Все равно дохлые. Внимание! Слушай мою команду… Ложись!
Локи поспешил упасть животом на мокрый асфальт. Теми, кто оказался не столь проворен, занялась охрана. Хорст лежал, слушая, как кричат избиваемые, и понимал, что это лишь начало. Непокорным не выжить, давить будут досуха.
– Вста-а-ать! Р-равняйсь! Смир-р-но!.. Уже лучше. Ложись! Теперь отжимание по команде. Кто не сможет, немедленно отправляется в карцер. Начали! И-раз! И-два! И-три!..
Лишь через час, когда ноги уже не слушались, их погнали в канцелярию. Не всех, трое так и остались на плацу. Пришлось подниматься по широкой каменной лестнице, каждый шаг отзывался в мышцах, «черные» же, словно истинные бесы, лишь посмеивались и щедро потчевали дубинками. Хорсту вспомнились рассказы умудренных жизнью воров о старых тюрьмах, где охрана лютовала еще почище. Не все выдерживали – резали вены, вешались, пытались душить надзирателей, пусть редко, но бунтовали. Не сразу, но охрана умеряла прыть, – особенно там, где сопротивляться начинали сразу.
На втором этаже их втолкнули в коридор, тоже широкий, с высоким сводчатым потолком. Первым делом Локи увидел «полосатиков» – заключенных в неудобных суконных робах и деревянных башмаках. Традиция оставалась неизменной, полосы на тюремной одежде появились еще в позапрошлом веке. Впрочем, этим, в коридоре еще повезло, наверняка обслуга, писаря и курьеры. Еще есть кухня и больничка, там жизнь полегче…
Поразмышлять над жизнью не дали. Отогнали к одной из стен и «Сто-о-ой!» И тут же выдернули из строя сразу двоих – правофлангового и самого Локи. Взяли за ворот и вбросили в одну из дверей, поощрив ударом сапога. Перед глазами мелькнула красная ткань ковра…
Ай-й-й!
А потом возле самого носа появились чьи-то до блеска начищенные сапоги.
– Вставайте, Локенштейн, вставайте!..
Не хотелось, но пришлось.
Унтерштурмфюрер Глист собственной персоной.
* * *– Сперва приведите себя в порядок, выглядите, словно «задница»[14] после облавы. Умывальник в углу.
Локи покорно встал и поплелся, куда указано. Мелькнула и пропала мысль о том, что пора, наконец, становиться королем. Интересно, как? Выпучить глаза и скрестить грязные руки на груди?
От воды полегчало. Он с удовольствием вытерся твердым вафельным полотенцем, и, заметив поблизости стул, поспешил на него сесть. Авось, не сгонят!
– Я попросил коменданта, чтобы вас не слишком гоняли. Обычно новеньких держат во дворе до вечера. У здешней охраны мало развлечений…
Локи лишь кивнул в ответ. Спасибочки, господин хороший, уважил.
– Что-нибудь интересное заметили?
Над ним, кажется, издевались. Однако Хорст честно попытался вспомнить.
– Крепость здесь какая-то… Какая-то странная. И еще… Те, что со мной везли – им всем за сорок, я один молодой.
Господин Виклих подошел ближе, наклонился.
– Для начала недурно. Новый форт – это кирпич, земля и снова кирпич. И контингент необычный. Сейчас тут большая стройка, работают политические из лагерей. Но вы, Локенштейн, попадете в блок № 5. Там как раз те, кому за сорок, тоже политические, но не шантрапа, а рыба покрупнее. Бывшие министры, депутаты Рейхстага, партийные боссы. Сейчас многие «кацеты» закрывают, и эту публику свозят сюда, подальше от любопытных глаз. Они тихие, покорные, но хитрые, кто-то уже проложил дорожку на волю, переписку затеял. Мы пока не пресекаем, в том числе и ради вашего случая.
Локи оценил замысел. Министры и депутаты, конечно, хитрые, с умыслом, но в контрразведке не служили.
– По документам вы по-прежнему Локенштейн. Кто надо уже узнал, что нужную персону прячут под видом мелкого уголовника…
Сын Фарбаути и Лаувейи хотел было возмутиться. Почему – мелкого? Однако в последний миг прикусил язык.
– Вас будут время от времени отправлять на работы – сюда, в мой кабинет. Если что-то срочное, проситесь к врачу, охрана предупреждена. Кормят здесь не очень, поэтому будете получать дополнительный паек. Если узнаете важное, ничего не предпринимайте, не посоветовавшись со мной. Что-нибудь еще?
Локи без всякого удовольствия сообразил, что именно так наставляют тюремных стукачей.
– Все понятно? Тогда желаю удачи, Август Виттельсбах! И учтите, здесь не нужен капитан из Кёпиника[15]. Осторожность, осторожность и осторожность!..
Хорст покорно кивнул. Легко сказать! Советы давать все мы любим!..
* * *…Штатский костюм долой, машинка парикмахера срезает волосы под корень, кожа пахнет хлоркой после душа. Полосатая роба косо сидит на плечах, шапка, тоже в полоску, маловата, спадает то и дело, в деревянных башмаках с непривычки и шагу не ступишь.
0282 – номер на груди. Над ним красный треугольник.
– Па-а-ашел!
Вниз по лестнице, через двор мимо таких же полосатых, обходя груды кирпича. В дверь и снова по лестнице, но уже вверх…
– Лицом к стене!..
Кого-то провели мимо, кажется, в наручниках.
– Пошел!
Второй этаж, коридор, слева кирпичная стена, кладка новая, чуть ли не этого года. Деревянные двери… Первая, вторая…
– Стой!
За дверью – полутьма. Свет сочится откуда-то сверху. Нары в два этажа.
– Тебе сюда!
Нижнее место с левого краю. Тощий матрац, из дырок торчит солома…
Напоследок его толкнули в спину.
Локи присел на нары и чуть не заплакал. Вот и стал королем! С чего начать? Спеть про мысли, преград не ведающие? В горле песня
