Коротко поздоровавшись, они пошли на выход.
– Зная, как ты не любишь гостиницы, я снял тебе коттедж, в котором ты в прошлый раз останавливался. Может, устроим сегодня вечеринку? Отметим твой приезд. Я таких малышек знаю…
– У меня сегодня планы, а вот завтра мы идем в клуб.
– И в какой же? – заинтригованно спросил Кристоф, слишком хорошо зная друга. На первом месте для него работа, и если он вот так с порога целенаправленно куда-то собрался, значит, есть наводка на скверну.
– В PiKasso.
– Туда непросто попасть, но у меня есть связи.
– У меня они тоже есть, – загадочно улыбнулся Богдан. Они как раз вышли на улицу, и он увидел Эвелину. Девушка садилась в джип. Лица встречающего он не разглядел, но фигура показалась знакомой. Мужчина, закрыв за Эвелиной дверцу, обошел автомобиль и сел рядом с ней на заднее сиденье.
Кристоф посмотрел, что так привлекло внимание друга, и скривился, произнеся сквозь зубы, едва не выплюнув:
– Савицкий.
– Кто?
– Савицкий, – глядя вслед отъезжающему автомобилю, повторил Морено. – Наверное, за своей певичкой приезжал. С ума по ней сходит.
– Забавно, – усмехнулся Богдан.
– О да! Уже давно на ней зациклился.
– Лицо знакомое. Она вроде пела в какой-то группе?
– Да. Ушла на пике популярности. Наверное, любовника богатого нашла.
– Не Савицкого?
– Нет, он тогда во Франции работал. Хотя, может, они за границей встретились. Не знаю.
– Как это ты ее не увел у него?
– Нужна мне эта ледышка! – презрительно поморщился испанец, давая заподозрить, что попытки все же были. Желая избежать неприятной темы, сменил ее: – Ты, как всегда, сразу работать? Подвезти в фонд или заглянешь в офис?
– Давай заедем в прокат автомобилей, – не стал разубеждать его Ковальский, хотя на сегодняшний день у него были другие планы, которые Морено невольно нарушил. Богдан планировал снять гостиницу, принять душ и уже оттуда незаметно исчезнуть, но так даже лучше. Дорогу в коттеджный поселок он хорошо помнил и, если будет «хвост», заметит. Нужно еще посмотреть, как далеко оттуда до нового дома Ирен. Встречи с замужней сестрой, которая пошла против воли отца и от которой тот отрекся, Богдан не только не афишировал, но и держал в тайне.
В прокате Ковальский выбрал себе седан «Мерседес» S-класса и, взяв у Морено ключи от дома, расстался с ним, договорившись встретиться на следующий день. Пошел снег, и Богдан с неудовольствием подумал, что если так пойдет и дальше, придется в коттедже самому его чистить. Это в городе быстро тает, а посторонних людей на свою территорию без особой необходимости Ковальский приглашать не любил. Еще неплохо бы заехать в магазин и купить что-нибудь из одежды. Россия – не Европа, он забыл, что здесь холоднее.
На первый взгляд в особняке все осталось по-прежнему. Заняв ту же спальню на втором этаже, что и в прошлый раз, Богдан освежился с дороги и пошел осматривать дом, заодно проверяя на возможные средства слежения. За исключением внутренней охраны, все было чисто, только в гостевой спальне он нашел камеру, реагирующую на движение.
Достав телефон, набрал Морено.
– Не понял, что за шутки?
– Так и знал, что найдешь! – хмыкнул тот. – Будь другом, оставь до завтра. Я сегодня рассчитывал, что мы отметим встречу, и собирался зажечь с одной малышкой.
– Собираешь коллекцию, чтобы просматривать, когда станешь немощным? – поддел его Богдан, крутя камеру между пальцев.
– С моей наследственностью этого бояться не стоит. Мой дед и в восемьдесят пять двух любовниц имел.
– Тогда еще успеешь видео записать, – хмыкнул Ковальский, ломая камеру.
– Зачем! – горестно вздохнул Морено, по звуку поняв, что чуду техники пришел конец.
– Не стони. А то я не знаю, что у тебя их как грязи. Только не надо ее в мой дом тащить!
– Ты же его снимаешь.
– Не важно, – отрезал Богдан и отключился.
Телефон тут же затрезвонил вновь, и, не глядя, Ковальский ответил резко:
– Не испытывай мое терпение! Иначе затащу тебя в тренажерный зал и выбью всю дурь.
– Уверен, что справишься, сынок? – вкрадчиво поинтересовался Вацлав, и Богдан мысленно выругался.
– Извини, это я не тебе.
– Как долетел?
С замужеством сестры отец сильно сдал и стал больше интересоваться его жизнью. Раньше такие мелочи Вацлава не беспокоили.
– Все хорошо.
– Звоню сказать, что у тебя карт-бланш на любые действия. Разберись, что у них там творится.
Ситуация с главным офисом в Москве была тревожная. Аналитики и ищейки носом землю рыли в поисках скверны, по крупицам собирали информацию о владелицах вещей, но стоило выйти на объект, как с тем случался несчастный случай, и вещь исчезала. Последнее удачное дело – это то, которое вел сам Богдан в прошлый раз. Он тогда лично доставил перчатки и шляпу в Орден. Остальные найденные владелицы, судя по отчетам, или сгорали в огне вместе с вещами, или бесследно исчезали. Три случая нельзя было игнорировать. Возникло подозрение, что кто-то собирает коллекцию, и все нити вели в Московский филиал. Но карт-бланш?!
– С чего такая щедрость?
– Протекция Милоша. Кстати, на Рождество жду тебя дома. Я пригласил его к нам с дочерью. Надеюсь, ты меня в этот раз не разочаруешь? Мы ждем, что после праздников ты объявишь о помолвке.
Богдан мысленно витиевато выругался на латыни. У отца появилась идея фикс его женить и получить внуков. Если от прежних невест пусть и не без труда, но он избавлялся, то вот Магистр Милош был слишком влиятельной фигурой в Ордене, чтобы отмахнуться от союза с ним. Если два старика уже спелись, то свободе Богдана пришел конец. Он понимал, что отказ жениться воспримется как личное оскорбление, и семья Ковальских приобретет влиятельного врага.
– А как же Хан? Его ты не приглашаешь?
– Не хочу говорить о нем, – ледяным тоном отрезал отец, не простивший, что из-за промедления воспитанника он лишился дочери. Хана отлучили от дома, и общался с ним Вацлав теперь только по работе. – И, Богдан, я знаю, что Берт сейчас в России. Даже не смей!
Стиснув зубы, Богдан с силой сжал телефон, подавляя гнев. Даже имя Ирен в их семье теперь под запретом! Отец вычеркнул ее из
